Ангел тьмы
Шрифт:
Мистер Мур, похоже, растерялся:
— Ну, она… Сара же про нее все сказала. Сиделка. По словам сеньоры, была одета гувернанткой — наверное, тоже профессионалка, нанятая специально.
— Специально для того, чтобы присмотреть за ребеночком на последней площадке последнего вагона надземки, проезжавшего по Третьей авеню посреди ночи? Не годится, Джон, и вы это знаете. Хотя насчет какого-то профессионализма я склонен с вами согласиться. — И он написал после двоеточия: ГУВЕРНАНТКА ИЛИ НЯНЯ. — Но совсем по другим причинам.
— Она могла ехать на поезде в штаб-квартиру кубинцев, — нашелся мистер Мур.
— Джон, — довольно снисходительно произнесла мисс Говард, — если кто-то уж дошел до того, чтобы нанять похитителя и няню, наверное, они могли себе позволить оплатить им кэб.
— А ты когда-нибудь видела этих кубинских революционеров, Сара? — с еще большей снисходительностью парировал мистер Мур. — Я — видел: они все точно молью траченные, эти революционеры. Какие бы средства Херст ни пускал на военную лихорадку, этих ребят он не особо облагодетельствовал.
— Тут Джон прав, — подтвердил Маркус. — Может, они действительно поиздержались.
— Что, между тем, не объясняет, какого дьявола она вообще делала в поезде, — ответил доктор. — Основная идея ведь в том, чтобы спрятать ребенка, не так ли? А не показывать девочку половине города. Должна быть причина, по которой они дали публике увидеть ее, и причина эта обязана иметь политическую подоплеку.
— Гм… ну, вообще-то здесь только один вариант, — раздался голос Люциуса.
— Да? — обернулся доктор.
— Они хотели,чтобы девочку увидели.
— Да. Благодарю вас, детектив-сержант, — кивнул доктор Крайцлер. — Это действительно единственно возможное объяснение. — И на доску было занесено: УМЫШЛЕННАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ. — Кому-либо, где-либо — возможно, и самой сеньоре — необходимо было увидеть ребенка, дабы убедиться в серьезности намерений похитителей и в том, что девочка действительно у них. А лучшее место для такой демонстрации должно быть весьма людным. И тут мы приближаемся к последнему пункту нашей теории… — Доктор подошел к левой половине нарисованного круга. — Демонстрируя ребенка, наши похитители предают огласке свои требования. Однако сеньора, похоже, убеждена в обратном.
— Консул Бальдасано и ее муж могли ее обманывать, — сказал Люциус. — Они могли получить требования и не собираться их удовлетворять. Не желали вони и соврали матери.
Раздумывая, доктор выводил на доске слово ТРЕБОВАНИЯ:.
— Да. И снова, Люциус, — единственная возможность, если только не прав мистер Мур и они действительно не выжидают. Но если они ждут, или им отказали, — чего хочет каждая группа? Простое похищение с целью выкупа отпадает сразу, поскольку сомнительно, чтобы испанцы оказались неплатежеспособны. Нам следует держаться политических мотивов — которые подразумевают что?
— Так… — произнес мистер Мур. — Американские ура-патриоты и кубинцы хотят одного и того же — войны. Тут дело не в «требованиях» как таковых.
Доктор резко развернулся и, улыбнувшись, ткнул обвинительным перстом в своего старого друга:
— Точно. Благодарю вас, Мур, за устранение двух подозреваемых из числа вами же предложенных. — Он повернулся обратно к доске, чтобы написать под ТРЕБОВАНИЯМИ: слово ВОЙНА.
На лице мистера Мура вновь отразилась какая-то потерянность.
— О чем вы говорите, Крайцлер?
— Вы похищаете ребенка. Ваша цель — дипломатический скандал. Исчезновение ребенка должно стать поводом — фактически достаточно одного отсутствия девочки. Помимо этого она — обуза.
Лицо мисс Говард словно бы осветилось:
— Да. И в таком случае… почему же она тогда жива до сих пор?
— Вот-вот, Сара, — ответил доктор. — И для американской партии войны, и для кубинцев живой ребенок — ходячий риск: девочка может привести их только к поимке. Если любая из этих групп действительноответственна за похищение, дочь Линаресов сейчас уже должна покоиться на дне какой-нибудь реки или, как в случае с воскресной находкой наших детектив-сержантов, — частями по нескольким рекам. Из всех наших политических подозреваемых только испанцам выгодно беречь ее живьем — однако они, к тому же, крайне заинтересованы в ее сокрытии, и у них достаточно ресурсов для этого. Вот мы и получаем… — доктор жестко провел линию обратно к верхнему краю доски, — …круг. И он ведет в никуда. Время, разумеется, покажет справедливость подобного вывода, но… — Он умолк, глядя на плоды своего труда; затем склонил голову к Люциусу: — Детектив-сержант?
— Доктор?
— Вы срисовали диаграмму?
— Так точно, сэр.
— Прекрасно. Храните ее на тот маловероятный случай, если нам когда-нибудь потребуется с нею свериться, — сказал доктор и взялся за тряпку.
— Вы о чем, доктор? — удивился Маркус.
— Я о том, — ответил тот, энергично стирая все написанное ранее, — что все это… полная… и невообразимая… чушь!
Когда доктор снова отступил от доски, на ней остались только два тезиса: вверху красовалось ПОХИЩЕНИЕ, внизу — ЖЕНЩИНА В ПОЕЗДЕ: ГУВЕРНАНТКА ИЛИ НЯНЯ.
— Уберите из круга все неправдоподобные детали, и вы останетесь с куда более полезной геометрической фигурой. — И он не спеша и подчеркнуто провел мелком от верхней надписи к нижней. — Прямой линией.
Несколько секунд мы молча таращились на доску: внезапно там образовалось страсть как много пустого пространства.
— И что же все это значит, Крайцлер? — вздохнул мистер Мур, закидывая ноги на стол.
Доктор обернулся — лицо его омрачали самые искренние опасения.
— Понятно, что вы, Джон, искали политический мотив преступления потому, что на деле альтернатива куда более тревожна и непредсказуема. Да и к тому же — куда вероятнее. — Он извлек из кармана портсигар и предложил его содержимое по очереди мисс Говард, Маркусу и мистеру Муру. Я прямо помирал, так курить хотел, но придется подождать. Когда все закурили, доктор принялся, как обычно, мерить шагами комнату и через некоторое время объявил: — Я верю, что анализ детектив-сержантами физических улик, как всегда, безупречен. Сеньора Линарес, по всей видимости, подверглась нападению другой женщины, вооруженной обрезком трубы, найденным ею на месте, — это и готовность свершить задуманное в людном месте посреди бела дня говорит о спонтанности ее решения. То, что она не покалечила жертву, можно списать на слепую удачу и не слишком великую физическую силу, но, полагаю, никак не на профессионализм.