Ангел возмездия
Шрифт:
Татьяна долго присматривалась к нему, готовая прийти на помощь, но помощь не требовалась, и это ее радовало. Она не расспрашивала его о подробностях и вообще не говорила на эту тему, словно он никуда и никогда не уходил. Откровенно говоря, Николай удивился ее отношению к известным событиям, он сам вначале воспринимал все по-другому, но Татьяна была моложе, и ее зрелый возраст проходил в постсоветское время. Она быстрее и объективнее воспринимала многие необычные явления, не имевшие места в Союзе, а он еще руководствовался иногда старыми мерками.
Бурцев вышел в приемную, спросил у секретарши, кивнув в дверь напротив:
— Одна?
— Одна, — ответила секретарь.
Он вошел к ней и присел на краешек стула, поерзал немного, не зная, с чего начать.
— Вот что, дочка, — он так никогда не называл ее на работе. — Ты уже все знаешь не хуже меня и успешно справишься в роли директора. А я пойду на заслуженный отдых, как принято говорить в таких случаях. Вот, решил тебе первой объявить о своем решении.
Татьяна Ивановна покраснела и тоже заерзала в кресле.
— Андрей Степанович, может, вы еще поработаете годика полтора, от силы два…
Она покраснела еще больше и опустила глаза. Бурцев догадался.
— Танюша, — ласково произнес он. — Я поработаю, и не надо стесняться, я очень рад за тебя и, конечно, дождусь. Николай Владимирович знает?
— Еще нет, — все еще стыдливо ответила она.
Дома Татьяна рассказала Николаю о разговоре с Бурцевым.
— Андрей Степанович предложил мне стать директором завода, но я отказалась.
— И зря, — перебил ее Николай.
— Нет, ты дослушай, Коленька, я попросила его повременить годика полтора-два, и он согласился, даже, по-моему, обрадовался.
— Не может этого быть, — возразил Михась. — Он всегда ждал, когда ты сможешь его заменить, а сейчас ты можешь и будешь руководить не хуже его, у тебя больше сил и энергии. Он не карьерист, и если бы ты не могла руководить, он бы сказал об этом прямо. А уж обрадоваться — никогда.
— Может, Коленька, может, — она обняла мужа. — Доктор наук, а такой глупый. Вот Андрей Степанович догадался сразу и не задавал лишних вопросов. У меня будет ребенок, Коленька!
Михась поднял ее на руки, закружил по комнате, остановился, покрывая лицо поцелуями между словами.
— Действительно глупый, не мог догадаться сам. Чувствую, что что-то здесь не то, а до истины не добрался. Как это здорово! Ты подаришь мне сына или дочь! Родителям говорила?
Он все еще держал ее на руках, не желая отпускать, она обнимала его за шею и беспокоилась, что ему тяжело. А он кружил ее, как пушинку, останавливался и целовал снова и снова.
— Нет еще, не говорила никому, — ответила она. Николай так и унес ее на руках в соседний коттедж, только там поставил на пол и попросил:
— Наталья Петровна, накрывайте на стол, отметим маленькое, но чрезвычайно важное событие.
— Какое еще событие? — переспросил Иван Сергеевич.
— Какой ты недогадливый, Ваня — укорила его супруга и засуетилась, — она сразу все поняла, как только Михась зашел с Танечкой на руках.
Иван Сергеевич пожал плечами, ничего не понимая, а Наталья Петровна уже почти накрыла на стол.
— Ничего, Иван Сергеевич, я тоже не сразу догадался. — засмеялся Николай, — Бог послал нам сына или дочку!
— Не Бог, а ты, Коленька, — улыбнулась Татьяна и покраснела.
— Ну-у, это надо отметить особо, — обрадовался Иван Сергеевич. — И то — смотрю, чего ты ее на руках таскаешь? Потом совсем на шею сядет.
Он засмеялся и стал помогать жене, выставляя на стол шампанское и водку, фужеры и рюмки. Супруги Крапилины суетились, вытаскивая на стол все новые и новые блюда, хотели отметить важное событие по-настоящему, по-русски — с шампанским, вином, водкой и хорошей закуской. Михась наблюдал, как радостно и торопливо копошились Крапилины, обыкновенные русские пожилые люди, не понимающие, почему вовремя не выплачивают зарплату, почему нет социальных гарантий, почему «перевернулся» мир. Не понимающие главного — нет виноватых, а время нельзя обвинить.
Усевшись за стол, Наталья Петровна даже немного радостно всплакнула.
— Я всегда верила, — говорила она, — что Бог есть и он помог нам: Татьяна выучилась, устроилась на работу, вышла по любви замуж и ждет ребенка. Да и мы живем, слава Богу, в достатке. И все это благодаря Всевышнему и вам, Коля. Живите счастливо, любите друг друга, рожайте детей на радость нам и себе. Как я счастлива, что Танечка устроилась в жизни и у нее все хорошо. Разве в свое время я могла подумать, что она станет доктором наук, ученой и руководителем? Говорят — любовь горы сдвигает. На счет гор — не знаю, но все Танины достижения — из-за любви к вам, Коля, и вы сами это прекрасно знаете. Мы с Ваней тоже полюбили вас, и поверьте — нет большего счастья для родителей, чем видеть свое дитя в радости. Вот повожусь, понянчусь с внуками, а потом и умереть можно, — со слезами на глазах закончила Наталья Петровна.
— Ну, ты мать даешь: начала за здравие, кончила за упокой, — усмехнулся Иван Сергеевич. — Радость в доме, а ты со слезами… Ладно, будем ждать внука или внучку. Чего нам еще надо? За вас, дети, будьте счастливы!
Иван Сергеевич в этот день здорово набрался спиртного, сам до кровати дойти уже не мог: охрана унесла еле живого.
Дома, на кровати, Николай более нежно и долго ласкал Татьяну, целуя, говорил, что скоро малыш отберет их у него. Снизу, загребая груди в ладони, он дразнил язычком розово-коричневые выпуклости, заставляя их напружиниваться и разносить истому по всему телу. Поглаживая руками животик, прикасался слегка губами к бархатистой коже, замечая, как напрягается низ живота от его горячего дыхания и ласк. Татьяна не выдержала и прошептала с придыханием: «Ну, иди же ко мне, милый, иди». Она потянулась рукой вниз, забирая упругий орган и направляя его в ждущие врата сладострастия.
В проходную завода вошел высокий молодой человек лет двадцати шести.
— Как мне пройти к Михасю? — спросил он.
— Вам назначено? — переспросил охранник.
— Нет, но меня ждут, — с уверенностью ответил он.
— Если пропуск не заказан — ничем помочь не смогу, — он заглянул в какую-то книгу. — Извините, приема сегодня нет.
— Пригласите, пожалуйста, начальника охраны, — вежливо попросил посетитель. — Я думаю, мы уладим этот вопрос с ним.