Ангел. Презумпция жизни

Марс Остин

– Как это может быть?

Гавриил пожал плечами:

– Всё может быть.

– Меня интересует конкретно этот бультерьерище! Что мне теперь с ним делать?

– Ты ничего не сможешь с ним сделать, как и он с тобой.

– Тогда для чего он? Откуда он взялся?

– Оттуда же, откуда и ты. Откуда всё берётся? Откуда я взялся?
– Я молчал, архангел задумчиво посмотрел в синее небо над нами.
– Никто не может точно сказать, откуда взялось всё сущее…

Я поднял бровь, что-то похожее я недавно читал в Ксюхиной книге про весёлых неандертальцев. Архангел усмехнулся:

– Странно

ты мыслишь… Хочешь, чудо покажу?

Он произнёс это, как добрый дядя, показывающий фокус агукающему малышу. Я удивлённо кивнул, он улыбнулся, посмотрел прямо на солнце и тихо позвал:

– Кис-кис-кис!

Я открыл рот, глядя как он протягивает руки вверх, прямо к стоящему в зените солнцу, сощурился, пытаясь разглядеть, что происходит между его ладонями. Гаврила широко улыбнулся и посадил на колени лохматого блестящего котёнка. Я задохнулся от шока, протянул руку, прикоснулся к тёплой, искрящейся шерсти:

– Это невозможно… Значит, Заров не врал?

– Кто такой Заров?
– невозмутимо спросил Котёнок.

– Конечно, врал, - ответил архангел.
– Только, знаешь… некоторые умудряются врать так, что им очень хочется верить. И верят очень многие. А мысли, как ты знаешь, страшная сила, - он кивнул на Котёнка.
– Ему лет десять уже.

Я всё ещё таращился на Котёнка, тот, не получив ответа на свой вопрос, вздохнул и стал умываться.

– Я иногда задумываюсь насчёт себя самого… Может, меня тоже кто-то придумал? Очень давно, тысячелетия назад?
– Он хитро посмотрел на меня, - ты же не думаешь, что библию писали святые?
– Я фыркнул, на этот счёт я никогда не обольщался.
– Вот так вот и я… Думаю иногда – кто-то очень умный, ещё тогда, выгодно использовал Его чудо, создал целое учение и заставил всех в него поверить. И из человеческих надежд и веры возникли мы все… То, что ты видел – обратная сторона медали.
– Я нахмурился.
– Ты слишком сильно повлиял на жизнь своей любимой, избавил от многих страданий и добавил радости, это нарушило равновесие её жизни. И всё плохое, что могло с ней произойти, все негативные вероятности, если хочешь, решили взять реванш.

Я потряс головой:

– Так что он такое?

– Это ты. Только… в другой ситуации, с другими принципами и целями. Он располагает той же информацией, у него те же возможности, только если ты поднимаешь правую руку, то твоё отражение поднимает левую, понимаешь?
– У меня в голове была каша, причём она опасно кипела:

– Не понимаю.

– Если ты стоишь за правым плечом… - терпеливо пояснил Гаврила.

– Бес!
– Дернулся я.
– Он хочет ей навредить?

– Он хочет того, чего ты пытаешься избежать, а то, чего ты добиваешься, он постарается не допустить.

– Два меня с разными целями, - потёр лицо я.
– Это ненормально!

Архангел закатил глаза:

– А то, что мы сидим на крыле самолёта, замершего в небе на высоте в пару километров – нормально? То, что ты управляешь временем – тоже нормально?

Я окинул взглядом ряд маленьких окошек, застывших людей за толстыми стёклами… Я двинулся или мир двинулся? Нет, никто не двинулся – всё замерло. Стальная махина над многомиллионным городом, облака под моими ногами. И я. Я всё ещё сижу на детской скамейке под дождём, пока Ксюха умирает в машине скорой

помощи.

– Тебе плохо?
– Голос у Котёнка был тёплый, как он сам. Я улыбнулся ему, почесал за ушком:

– Нет, я в порядке. Не переживай.

Он зажмурился и замурчал, топчась по моим коленям.

– Я тебе больше не нужен?
– Гаврила поднялся на ноги, кивнул мне.
– Тогда до встречи.

Я пожал ему руку, проводил взглядом растворяющуюся в облаках фигуру. Ссадил Солнечного Котёнка на серую обшивку крыла самолёта, подмигнул ему и спрыгнул вниз.

***

Дождь яростно молотил меня по плечам, с Ксюхиных волос текло ручьями, розовая футболка облепила тело.

– Ксюха! Ксюха, алло!

Она держала трубку у уха, глядя вдаль, ветер завывал между домами, крыша мелко подрагивала под подошвами.

– Я тебя слышу.

Голос у неё такой, как будто она уже шагнула вниз.

– Что у тебя там шумит? Ты на улице?

Она окинула взглядом крышу:

– Да. У тебя есть минутка?

– Ну, как тебе сказать… я работаю.

Парень с улыбкой питбуля наклонился к её уху:

– Ему плевать на тебя! Он даже на похороны не придёт.

Я дёрнулся:

– Неправда! Ему не всё равно, он тебя любит.

В громоотвод на соседней крыше шарахнула молния, на стоянке под домом взвыли сигнализациями иномарки. Ксюха зажмурилась:

– Ладно, я тебе потом… то есть, работай, пока.
– Она нажала отбой, мистер питбуль осклабился:

– Видишь? Ты больше никому в этом мире не нужна.

Она села на край, бесстрашно свесив ноги вниз. Я злобно глянул на своего соперника, в который раз с удивлением отмечая, каким же противным может быть моё лицо. Длинные, почти до скул, волосы делали его похожим на героя какого-то тупого американского фильма про школьников, потёртая кожанка в заклёпках и майка под ней наводили на мысли об американском же боевике, широкой бляхе на поясе для комплекта только кобуры не хватало, а вот ровные сбитые костяшки пальцев хорошо вписывались в картину. Когда-то и у меня такие были, но с тех пор много чего изменилось. В частности, я научился сначала думать, а потом делать. На груди, как злая шутка, болтался серебряный крест, рядом на той же цепочке была пара военных номерных жетонов.

Он весь был какой-то до оскомины нереальный, его аж потрогать хотелось, чтобы убедиться, что он не глюк. Причём желательно кулаком в челюсть потрогать, чтобы сбить с физиономии самоуверенную ухмылку.

– Чё, крылатый, любовь кончилась, пора на дозаправку?

Меня перекосило. Вдруг подумалось, что если этот типчик встретит в тёмном переулке байкера Волка, плохо будет Волку. Я отвернулся.

– Моя любовь всегда со мной.

– Что-то она мало ей помогает, - усмехнулся Бес, ткнув пальцем в Ксюху.

– Тебе это не удастся…

– Она свой выбор уже сделала, и не один раз.
– Он шутливо поклонился, - благодаря тебе. Ты помогаешь мне гораздо чаще, чем мешаешь.

Мне ещё раз остро захотелось врезать по этой наглой роже. Но я уже пробовал, так что пока лучше об этом забыть.

– Ксюх, он тебя любит. Ты ему нужна. Не делай этого, ему будет очень больно!

– Он вздохнёт с облегчением и наконец-то найдёт себе нормальную девушку, которая будет его любить! Вперед, не трусь!