Ангел
Шрифт:
— Не стоит благодарности.
— А теперь… я не стану вас больше задерживать. Повернувшись к Ангелу спиной, Касси направилась было к дому, но, остановившись на мгновение, бросила через плечо:
— Поскольку двое наших работников ночуют сегодня в поле, добро пожаловать на ужин в дом.
Прошлым вечером Мануэль принес ужин Ангела к нему в сарай.
— Это приглашение?
Удивление, прозвучавшее в его голосе, взволновало Касси.
— Нет… я хочу сказать, да, приглашение. Но не в том смысле, на который вы намекаете.
— Вы хотите сказать, что ничуть не лучше относитесь ко мне, милая, чем прежде? — улыбнулся
Его насмешливый тон снова вогнал ее в краску. Касси поспешила к дому. Ей подумалось: не обладает ли Ангел столь же странным чувством юмора, как и Фрейзер Маккейли?
Глава 12
Этим вечером Касси не стала переодеваться к ужину, хотя, будь с ними за столом ее отец, обязательно переоделась бы. Прожив большую часть жизни на Западе, они с матерью все же были привержены куда более строгим правилам и обычаям Востока. Касси не стала переодеваться, потому что Ангел мог бы отнестись к этому не как к простой формальности — он мог бы подумать, что она пытается произвести на него впечатление. Ей же совершенно не хотелось, чтобы он сделал такой вывод.
Но больше всего на свете она хотела бы оставаться сегодня подчеркнуто сдержанной и неразговорчивой, хотя это было ей несвойственно. Мария заметила нервозность Касси и напомнила ей, что Ангел вполне мог бы поесть на кухне вместе с ней, Марией, и ее сыном. Идея была неплохая, но несколько запоздала. Ангел, неверно истолковав ее предложение, может подумать, что она все еще боится его, если откажется поужинать в его обществе. Как бы то ни было, Касси не хотела давать ему оснований для подобных подозрений. К тому же он не являлся наемным работником. Ангел был гостем — правда, незваным, но все же гостем.
К ужину он опоздал. Мария уже минут пятнадцать дожидалась у кастрюль с готовыми блюдами, когда Ангел наконец появился на пороге. Но Касси не стала упрекать его за опоздание, хотя знала, что Мануэль заранее сообщил ему о времени ужина. Она была так поражена его видом, что в первую минуту не могла вымолвить ни слова.
Ангел расстался со своим неизменным плащом — теперь на нем была черная, в обтяжку, куртка, эффектно подчеркивавшая его мускулатуру, до этого скрытую бесформенным плащом. Свежая черная рубашка была стянута у воротника галстуком-шнурком, заменившим шейный платок. Остановившись на пороге. Ангел снял шляпу. Его черные волосы были еще влажные после мытья; густые и тщательно расчесанные, они спускались почти до плеч.
Подобно большинству людей, проводивших немало времени под открытым небом, он не стригся для того, чтобы волосы зимой защищали от холода шею и уши.
На сей раз не было нужды к нему присматриваться — было очевидно: Ангел необыкновенно красив. И мужественная красота его взволновала Касси не меньше, чем его репутация опасного человека. Она поймала себя на том, что разглядывает его до неприличия долго. По счастью, Ангел этого не заметил, так как внимательно осматривал убранство дома.
— Вы заперли ее? — спросил он, когда Касси закрыла за ним дверь.
— Кого… о, вы имеете в виду Марабеллу? Она на кухне. Не беспокойтесь, я попросила Марию побыть там с ней, пока вы в доме.
— Очень любезно с вашей стороны.
Настороженное отношение гостя к ее любимице могло бы позабавить Касси, но она помнила о том, что этот человек никогда
Предчувствуя, что неприятностей не избежать, Касси провела Ангела к столовой — через двойные двери и направо. Длинный стол был накрыт на двоих. Увидев два стоявших рядом прибора, Касси поняла, что допустила ошибку: надо было попросить Марию поставить приборы на торцах, таким образом, чтобы они с Ангелом сидели в дальних концах стола, а не друг против друга, как Касси ужинала с отцом. Теперь же их ужин приобретал слишком интимный характер, но она понимала, что оскорбила бы Ангела, если бы велела переставить приборы сейчас.
Сделав несколько шагов к столу, Касси вздрогнула от неожиданности, почувствовав, как Ангел, стоя за ее спиной, отодвигает стул, чтобы она могла сесть. Она не ожидала от него такой галантности.
— Благодарю вас, — сказала она, смутившись еще больше, когда он, не говоря ни слова, опустился на свое место напротив нее.
Мария, услышав голос Касси, заглянула в комнату. Несколько секунд спустя она уже расставляла на столе блюда и тарелки. Ангел похвалил убранство комнаты, и Касси с облегчением завела приличествующую случаю беседу. Она объяснила, что вся мебель тут была в точности такой же, как в их доме в Вайоминге, для чего отцу пришлось договариваться с мебельным магазином в Чикаго. Некоторые предметы интерьера даже изготовили по специальному заказу отца.
— Но почему? — спросил Ангел, когда Касси наконец исчерпала эту тему.
— Я никогда об этом не спрашивала, — призналась она. — Некоторые вопросы мы с папой не затрагиваем никогда. То, что касается моей мамы, и то, что с ней связано, относится к запретным темам.
— Но почему? Неужели только потому, что они разведены…
— Они не разведены.
Ангел опустил вилку и с удивлением взглянул на девушку. Она тут же опять заговорила:
— Почти все думают, что мои родители разведены, но ни отцу, ни матери мысль о разводе даже в голову не приходила. Похоже на то, что их вполне устраивает жизнь порознь, в разных концах страны.
— А если кто-нибудь из них захочет снова создать семью?
Касси пожала плечами:
— Тогда скорее всего им придется расторгнуть свой брак.
— Это будет вам неприятно?
— На моей памяти родители никогда не разговаривали друг с другом. Почему же мне должно быть неприятно, если кто-нибудь из них захочет иметь нормальную семью?
Ангел, покачав головой, снова склонился над тарелкой.
— Не очень-то верится, что они и в самом деле не обменялись ни словом за все эти годы, — сказал он минуту спустя. — Как же они в таком случае воспитывали вас?
Касси улыбнулась:
— Честно говоря, мне было лет семь, когда я поняла, что родители всех моих друзей ведут себя совершенно по-другому. До тех пор я думала, что их взаимоотношения — это абсолютно нормально. Ангел, почему бы вам не рассказать что-нибудь о себе?
Произнося его имя, Касси покраснела. Обратившись к нему по имени впервые, она вдруг поняла, сколь интимно звучит такое обращение, особенно в устах женщины.
Он заметил ее смущение:
— В чем дело?
— Можно… могу ли я называть вас как-нибудь иначе? Ангел даже не улыбнулся, но Касси могла бы поклясться, что его забавляет ее смущение.