Ангел
Шрифт:
— Мой отец умер еще до того, как мы с матерью поехали в Сент-Луис. Она и сейчас там живет.
— Мне очень жаль, что так получилось с твоим папой, но я не отстану от тебя, пока ты не согласишься съездить к своей маме.
Его рука легла ей на талию.
— Это единственный случай, когда твое вмешательство ни, к чему, милая. Я уже побывал у нее.
— А я это поняла, — улыбнулась Касси. — Ну и как она?
— Чудесная женщина. И вся ее семья — чудесные люди, правда, за одним исключением, да и то я, возможно, пристрастен.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Она снова вышла замуж. Так что у меня куча родственников — четверо братьев и даже одна сестра. Она просто восхитительная девушка — Кэти. Тебе она понравится, Касси. И ты не сможешь устоять: тебе придется помочь ей. Она хочет стать женщиной-ковбоем. Пока я гостил там, она не отходила от меня ни на шаг, все просила научить ее стрелять из револьвера.
— И ты научил?
— Нет. Там ей это не понадобится.
— Понадобится, когда ты привезешь ее в гости к нам. Он улыбнулся Касси:
— Вот ты ее и научишь.
— Научу, можешь не сомневаться, — заверила Касси. — Ну а что за «исключение», о котором ты упомянул?
— Старший из братьев — Бартоломео. Она нахмурилась, задумавшись.
— Это имя мне знакомо…
— Возможно, потому, что ты встречалась с ним в Сент-Луисе.
Ее глаза расширились.
— Бартоломео Лоуренс! И он — твой брат?
— Да, для нас с ним это был большой сюрприз. Ведь я уже перемолвился с ним словечком в гостинице, когда услышал, как он судачит о тебе. Когда же я предстал перед ним в качестве родственника, он снова едва не лишился чувств.
— А что ты ему сказал в первый раз?
— Да всего несколько слов, — с невиннейшим видом ответил Ангел.
— Позволю себе усомниться, — усмехнулась Касси. — Ладно, как бы то ни было, не говори пока о нем моей маме. Он так взбесил ее своим хамством, что она была готова пристрелить его.
— Твоя мама начинает нравиться мне все больше и больше.
Она умильно взглянула на него, и он тут же добавил:
— Откровенно говоря, я даже благодарен старине Барту.
— Почему?
— Приятно сознавать, что ты не единственная паршивая овца в семье.
Касси не могла с этим согласиться:
— Но ты вовсе не паршивая овца. Мне посчастливилось убедиться в обратном. Он улыбнулся:
— Только не распространяйся об этом. Не хочу портить себе репутацию.
— О том, что я имела в виду, обычно не рассказывают. Глаза его сверкнули.
— Слушай, почему бы нам не отправиться в амбар Джесси и Чейза? Когда я заглянул туда, то обнаружил отличный сеновал.
— Но ведь там нам будет холодно.
— Не будет, — пообещал он.
У Чейза и Джесси оказался и в самом деле «отличный сеновал». До сей поры у Касси не было возможности оценить все великолепие ложа из сена, но теперь такая возможность представилась. Лежа в объятиях супруга, она не выказывала ни малейшего желания вернуться к свадебному столу.
— Знаешь, Касси, если бы ты не согласилась остаться моей женой, я бы навещал тебя каждый месяц, чтобы ты забеременела.
Она приподнялась и посмотрела на него в упор.
— И это после того, как ты сказал, что не собираешься подарить мне ребенка?
— Я не лгал. Но теперь у меня совершенно другие намерения.
Прижав ладони к щекам мужа, она привлекла его к себе.
— Тебе, Ангел, просто надо было попросить меня об этом, — прошептала она, касаясь губами его губ. — Попросить — только и всего.