Ангел
Шрифт:
Вплоть до этого момента Касси не замечала, что его рубашка не только не застегнута, но даже не заправлена в брюки. Девушка была слишком испугана, чтобы обращать внимание на такие вещи. Но когда она прижалась к нему, ее щека коснулась обнаженной груди Ангела.
Ей следовало бы отстраниться, отступить. Именно так должна была поступить благовоспитанная девушка. Но именно это в данный момент ей менее всего хотелось сделать, потому что в объятиях Ангела ей было так хорошо, как никогда прежде. И это казалось чудом, так как Касси всегда испытывала беспокойство в присутствии Ангела.
Однако она не могла оставаться в таком положении без «формального» повода — слезы на щеках уже высохли и она лишь время от времени тихонько всхлипывала. «Как жаль», — подумала Касси, вздохнула и, отстранившись от Ангела, посмотрела ему в лицо.
— Простите меня, — пробормотала она. — Пока он был здесь, я совсем не плакала. А сейчас, наверное, запоздалая реакция…
Взгляды их встретились — его, темный и непроницаемый, и ее, сверкающий ярким серебром. Касси замерла, затаила дыхание, когда он пристально посмотрел на ее чуть приоткрытые губы.
— Вы слишком часто извиняетесь, — произнес он, растягивая слова. И тут его губы прижались к ее губам.
Это было совершенно неожиданно. И абсолютно не походило на тот поцелуй, который она спровоцировала накануне. Тогда Касси ужасно волновалась и боялась, что ее отвергнут. Теперь же она расслабилась и была готова к новым для нее ощущениям.
Сначала Ангел действовал неуверенно, словно на сей раз он боялся быть отвергнутым. Но это даже не пришло ей в голову, она была совершенно очарована неизъяснимой сладостью его поцелуя. Не ощутив с ее стороны ни малейшего сопротивления, он тотчас осмелел, язык его, раздвинув ее губы, проник ей в рот. Касси была поражена новизной этих ощущений и их остротой, их необычностью: казалось, эти ощущения зажгли жаркий огонь в ее теле. Его поцелуй уже не был просто поцелуем. А объятия его становились все крепче, тела их почти слились воедино, и Касси ощутила сквозь тонкую ночную сорочку, как восстала его плоть.
По всему ее телу разлилась истома, хотя сердце бешено колотилось. Касси чувствовала, что не может пошевелить и пальцем, не может прервать поцелуй, даже если бы и хотела это сделать. Но она не желала прерывать поцелуй. Не хотел и он. И это удивительное открытие поразило ее.
Касси еще во время ужина заметила, как смотрел на ее губы Ангел, но не придала этому никакого значения. Она даже не допускала мысли, что он может возжелать ее. Ей казалось, она не из тех женщин, которые вызывают в мужчинах желание. Но сейчас Ангел целовал ее так, словно на свете не было более сладостного занятия, и Касси, чувствуя его желание, замирала от восторга.
Когда его губы оторвались от ее губ, она с удивлением увидела, что он продолжает целовать ее — только в других местах. Ангел нежно прикасался губами к ее щекам, шее, целовал за ухом.
— Ты такая сладкая, — прошептал он. — Твое тело — чистый мед.
Касси вся затрепетала; она слабела с каждой секундой. И тут Ангел чуть отстранился и взглянул на нее. В следующую секунду его рука скользнула в разрыв ночной сорочки, и он принялся ласкать ее трепещущее тело.
Это было самое греховное и самое сладостное ощущение в ее жизни — его рука на ее груди, его обжигающий взгляд… Касси была потрясена и растеряна — слишком много чувств, ранее ей неведомых, разбудил в ней Ангел. Девушку охватил страх, она отступила на шаг, высвободившись из его объятий, и отстранилась от него.
— Вы… вы не должны…
Она не узнала собственный голос, не смогла договорить. А он молча смотрел на нее, и это молчание становилось совершенно невыносимым; Касси казалось, что она лишится чувств под пристальным взглядом его черных глаз.
Наконец он вздохнул и произнес:
— Я знаю. Думаю, теперь моя очередь просить у вас прощения. Больше подобного не повторится.
Касси смотрела ему вслед, и душа ее словно разрывалась на части: ей хотелось вернуть его и в то же время она сгорала от стыда. Девушке не подобает так страстно отвечать на поцелуи мужчины, тем более так страстно жаждать их. Тогда почему же она испытывала сожаление при одной мысли о том, что это уже никогда не повторится?
Глава 14
Ангел догадался, что на высокой глинобитной стене, окружавшей ранчо Кэтлинов, находился дозорный. Видимо, именно он и заметил Ангела еще издалека, потому что Бак Кэтлин и два ковбоя выехали из ворот ранчо навстречу Ангелу задолго до того, как тот приблизился к границам поместья. У него не было никаких шансов захватить своих противников врасплох. У людей Кэтлинов в руках были «винчестеры», пальцы лежали на спусковых крючках.
Ангел прикидывал, сколько еще стволов смотрят на него поверх глинобитных стен, однако не очень беспокоился, потому что понимал: он имеет некоторое преимущество. Не обладая массивным и крупным телом. Ангел представлял собой относительно небольшую мишень, и это позволяло ему на предельной скорости легко уходить от пуль, выпущенных с дальнего расстояния. Конечно, не исключалось, что он мог оказаться на пути шальной пули, которая прошла бы мимо, оставайся он на месте. Как бы то ни было. Ангел полагал, что шансы противников попасть в него равны процентам пятидесяти.
Натянув поводья, он подождал, когда трое всадников приблизятся к нему. Решил, что сумеет справиться со всеми, если потребуется. Для подобного дела Ангел достаточно быстро обращался с револьвером и никогда не промахивался с такого расстояния. Он вполне успеет выпустить несколько пуль, прежде чем кто-нибудь из них успеет прицелиться. О черт!.. Сегодня утром он пребывал в очень скверном настроении, чему виной изрядная доза отвращения к самому себе. Как он сглупил прошлой ночью! Ведь следовало позаботиться о том, чтобы Слэйтер не смог с такой легкостью проникнуть в дом. А уж если подобное случилось, сразу же отправиться за ним вдогонку.
И уж ни в коем случае он не должен был касаться Кассандры Стюарт.
Именно в этом состояла основная причина его недовольства собой. Касси… Эта неугомонная девица и ее хищная любимица» Неужели она нашла в этой кошке что-то созвучное своей природе? Касси не была даже симпатичной — правда, накануне вечером она казалась ему на редкость привлекательной, но скорее всего то была иллюзия, порожденная его тогдашним состоянием и выпитым за ужином вином. Иначе разве он решился бы ее поцеловать?
Трое всадников приближались к нему, держась рядом, при этом Бак скакал чуть впереди. Будущий владелец ранчо снял шляпу и держал ее в руке, похлопывая себя по бедру. Немного нервничает, заключил Ангел. И действительно, молодой человек выглядел несколько смущенным.
Но злоба, очевидно, глубоко засела в нем, потому что, когда он заговорил, слова прозвучали чуть ли не оскорбительно:
— Я думал, моя мать достаточно ясно объяснила вам, что произойдет, если вы снова здесь появитесь.