Ангел
Шрифт:
— А как звали подругу моей матери?
— Дора Кармин.
— Она по-прежнему живет здесь? Финеас утвердительно кивнул:
— Я только что побывал у нее, и она все подтвердила.
— Но ведь вы ничего не сказали ей про меня, не так ли?
— Разумеется. Я представился сотрудником мэрии, собирающим материалы о росте преступности за последние двадцать пять лет.
Ангел тупо уставился в пол.
— Она не сказала вам, жива ли еще моя мать?
— Анна О'Рурк жива и здорова.
— Надо думать, она вернулась в Ирландию, как и собиралась?
—
Ангел угрюмо взглянул на сыщика:
— Надеюсь, вы не станете претендовать на эти деньги?
— Я и так уже поступился деловой этикой из-за вас. Но не намерен делать это еще раз.
— Отлично. Финеас нахмурился:
— Похоже, вы не собираетесь навестить свою матушку?
— Совершенно верно. Она обрела покой в новой семье. И я не хочу беспокоить ее.
Финеас с минуту смотрел на него, потом пожал плечами:
— Возможно, вы и правы. В конце концов, ведь это ваша мать. Может, и лучше, если она никогда не узнает, что произошло с ее первенцем…
— То, что с ним произошло, вряд ли ей понравится.
— Истина редко бывает настолько неприятна, как порой кажется. Возможно, ваша мать готова к самому худшему. Ангел нахмурился:
— Очень сомневаюсь, что она обрадуется сыну вроде меня.
— Не слишком ли строго вы себя судите? Да по сравнению с теми, за кем мне частенько приходится гоняться, вы просто святой. Вы оказались на Западе не по своей вине, но вполне освоились с жизнью в тех местах. Я бы даже сказал: неплохо в ней преуспели.
— Но кого интересует ваше мнение?
Финеас, пожав плечами, протянул своему клиенту листок бумаги.
— Если вы все же передумаете, вот адрес. Счет я занесу вам в гостиницу. Да, довольно любопытно — Ангел О'Рурк.
Глава 34
— Ну а теперь мы можем поговорить? Касси откинула голову на обтянутый плюшем подголовник, — в этот момент поезд отходил от перрона. Она вдруг подумала, что должна быть благодарна судьбе за то, что частный пульмановский вагон ее мамы как раз нынешним утром прибыл на вокзал Сент-Луиса, иначе Катарина всю дорогу вымещала бы на ней свое недовольство. И еще ей следовало благодарить мать за то, что та не стала требовать немедленных объяснений, зайдя утром в комнату Касси и увидев дочь едва держащейся на ногах от усталости, а ее ночную рубашку — на полу; пол же был усеян оторванными пуговицами, половина которых совершенно не соответствовала тем немногим, что еще держались на сорочке дочери.
Тогда Касси лишь произнесла:
— Я хочу сегодня
— Ты не хочешь сказать мне почему?
В голосе Катарины звучал сарказм. Она явно ожидала подробных объяснений, поэтому ответ дочери несколько озадачил ее.
— Я не хотела бы об этом говорить, — коротко сказала Касси.
Мать была настолько удивлена, что, не найдя слов, оставила дочь в покое. Когда же Касси наконец поднялась, Катарина сообщила:
— Я уже договорилась, чтобы наши новые туалеты, когда они будут готовы, отправили на ранчо.
Но Касси прекрасно понимала: ей не удастся отмолчаться, придется объясниться с матерью. И готова была даже солгать, если получится. , — О чем же ты хочешь поговорить, мама?
— Начнем хотя бы с того, почему это мы вдруг сорвались с места именно сегодня, а не уехали спокойно на следующей неделе, как собирались?
— Мы уже все купили и закончили примерки. Для чего же торчать тут еще неделю? Чтобы тащить все эти тряпки на себе? В такую холодную погоду даже нельзя толком погулять по городу. Да на следующий день ты бы уже не знала, куда себя деть от скуки и скорее всего сама бы предложила уехать.
— Я никогда не скучаю в городе, ни в теплую, ни в холодную погоду, как, кстати, и ты. Сделаешь еще одну попытку? Или посчитаем эту неудачной разминкой и станем говорить правду?
— Но почему ты думаешь…
— У меня пока еще есть глаза, девочка. И я заметила твоего головореза в вестибюле гостиницы.
Заметила его и Касси, потому что с момента первой встречи с Ангелом желтый плащ всегда привлекал ее внимание — независимо от того, где она находилась. Так что и теперь Касси не могла не увидеть его. Она, правда, ничем не выдала этого, даже не повернула голову в ту сторону. Касси понимала, что он делал в гостинице: хотел убедиться, что она действительно уезжает из Сент-Луиса.
Заметив Ангела, она почувствовала, что ее настроение улучшается.
— Зачем он поехал за тобой в Сент-Луис? — спросила Катарина.
— Не за мной. Он приехал сюда по причинам, которые не имеют ничего общего со мной.
— Ты знала, что он будет здесь?
— Нет.
— Терпеть не могу таких совпадений, — со вздохом произнесла Катарина. — Такого просто не может быть.
— А вдруг это судьба?
Катарина строго взглянула на дочь, словно отказываясь признавать, что судьба может иметь какое-то отношение ко всему происшедшему.
— Прошедшей ночью он побывал у тебя в комнате?
— Да.
— И?..
Не так-то просто скрыть правду.
— Ангелу не так-то просто отказаться от осуществления своих супружеских прав, когда я совсем рядом.
— Как? Этот распутный…
— Да и мне чрезвычайно трудно отказывать ему в его законных правах.
— Касси!
— Поэтому он и предложил мне возвратиться домой. Слова дочери заставили Катарину задуматься.
— Он? Ты хочешь сказать, что у этого человека и в самом деле есть хоть капля здравого смысла?