Ангел
Шрифт:
– Мы всегда будем частью твоей семьи, моя дорогая. Кстати говоря, я вспомнил сейчас о Кевине. Как он поживает? Приедет ли он к нам на Рождество, как обещал?
– Не думаю. Я еще раз просила его об этом, но он перешел на новую работу в нью-йоркском полицейском управлении, если не ошибаюсь, в Отдел уголовных расследований, занимающийся мафией. Насколько я поняла, они нацелились на клан Рудольфо, одну из мощнейших преступных организаций Нью-Йорка, и Кевин всецело поглощен этой работой.
– Опасное дело,– пробормотал Анри.–
– Мне бы очень хотелось, чтобы он перешел на кабинетную работу. Или чтобы он вообще сменил профессию, но он не хочет. Когда-то он мечтал стать юристом...– Рози не закончила фразу и слегка поморщилась.
– Кевин такой же упрямый, как и ты,– улыбнулся Анри.– Мы все прекрасно знаем, что леопард не может менять свои пятна. Ну, а как Нелл Джеффри? Ты мне сказала по телефону, что у них с Кевином роман. Она не могла бы повлиять на него?
Рози засмеялась и отрицательно покачала головой.
– Сомневаюсь. Я надеялась, что она хотя бы сможет убедить Кевина приехать на праздники, то есть чтобы они вдвоем приехали к нам сюда встречать Рождество. Но из ее слов я поняла, что ему придется работать.
– Какая жалость! Ну да что поделаешь! Может быть, тебе удастся соблазнить их приехать на Пасху. В это время года долина Луары так прекрасна!
– Да, конечно. Я постараюсь еще поговорить с Нелл. Может, она сумеет уговорить Кевина. Я на это надеюсь.
Оба умолкли, наслаждаясь приятными мгновениями.
Неподалеку взлетела стая птиц. Плавно изгибающейся полосой кружили они на фоне белых облаков, напоминая черную бархатную ленту, заброшенную в вышину бледного неба. Птицы поднимались все выше и выше над синевато-серыми башнями Монфлери. Потом они вдруг образовали огромную дугу над крышами замка и полетели на юг, в теплые края.
Гонимые ветром облака скользили по высокому предвечернему небу, которое вдруг превратилось в палитру беспрестанно меняющихся цветов: голубой, плавно переходящий в серый с аметистовым отливом, сиреневый, перетекающий в шафраново-желтый. А вдоль линии горизонта ярко-красные и оранжевые струящиеся потоки полыхали заревом далекого пожара. Освещение опять изменилось, и заросли деревьев на другом берегу реки вдруг потемнели. Их размытые очертания неясными синевато-зелеными тенями проступали сквозь вечерний туман. Опустились сумерки.
– Как здесь прекрасно, Рози! Такое спокойствие и тишина,– произнес Анри.
– Моя мама обычно называла это время «исходом дня».
Он улыбнулся и, похлопав ее по руке, помог подняться.
– Я рад, что мы так хорошо поговорили. Когда я увидел тебя спускающуюся по тропинке, то сразу подумал, что это удобная возможность поговорить наедине. Но сейчас, пожалуй, нам надо возвращаться: стало прохладно, почти морозно.
Вместе, рука об руку, Рози и Анри возвращались в прекрасный замок, парящий над вершиной холма.
Они ощущали полное согласие и понимание. Так было и так будет всегда. И даже их молчание было легким, приятным и успокаивающим.
Почти у самого замка Анри остановился и, повернувшись к Рози, спросил:
– Неужели тебе до сих пор не встретился хороший человек?
– Нет, конечно, не встретился!
– Очень жаль! Мне неприятно видеть тебя одинокой. И такой несчастной. Моя дорогая, ты думаешь, я не знаю, что это такое – жить так, как ты живешь?
– Я не сомневаюсь, что вы это знаете, Анри,– ответила Рози. Поколебавшись, в нерешительности, спросила: – Как поживает Кира?
Рози вдруг почувствовала, как напряглась рука Анри, и различила в слабом гаснущем свете сумерек, что он невольно стиснул зубы.
– Хорошо,– наконец проговорил он.– Во всяком случае, я надеюсь, что хорошо. Она в отъезде.
– О! – удивилась Рози.– Но она, наверное, вернется к Рождеству, правда?
– Не знаю,– мрачно ответил он сдавленным голосом и стал быстро подниматься к замку.
Рози поняла, что лучше не касаться этой темы, и поспешила за Анри, не задавая новых вопросов:
Неожиданно тот остановился и, посмеиваясь, задиристо произнес:
– Я думаю, тебе пора поискать себе приличного друга-джентльмена. Иначе мне придется сделать это за тебя.
– Вы неисправимы! – засмеялась Рози.
– Нет, я просто француз, не забывай об этом. И хотя я уже стар, все-таки остаюсь вечным романтиком, как большинство моих соотечественников.
– Вы совсем не стары! И вы просто необыкновенный человек. Ни у одной другой женщины никогда не было такого свекра.
– Надеюсь, эти слова следует воспринимать как комплимент, Розалинда Мадиган?
– Конечно!– воскликнула она, с облегчением отметив, что он опять в хорошем настроении.
Но пока они шли к замку, Рози не могла избавиться от мыслей о его отношениях с Кирой. Неужели их отношения порваны? Может быть, Колли расскажет об этом, ей, наверное, все известно. Кира и Колли были близкими подругами и всегда делились секретами.
Несколькими минутами позже Рози и граф вошли в замок, держась за руки. У Рози было легко на душе – так, как давно не было. И будущее уже не казалось таким мрачным.
19
Вернувшись в замок, Рози приняла ванну, освежила макияж и, одев свое любимое красное шерстяное платье, приготовилась спуститься к обеду. Но прежде она достала из гардероба маленькую шляпную коробку.
Пройдя в дальний конец длинного, устланного ковром коридора, она остановилась перед спальней Лизетт, постучала в дверь и со словами: «Это тетя Рози» вошла в комнату.
Ивонн, которая в этот момент стояла на коленях возле Лизетт, застегивая пуговицы на спине ее коричневого бархатного платья, подняла глаза.