Ангел
Шрифт:
– Я просто ошибся.
Кивнув, Гриффин отпустил руку парня.
– Конечно. С каждым может случиться. Готов, Мик?
Микаэль посмотрел на Гриффина. Краешком глаза он видел, что на них уставилась половина клуба. Микаэль должен был чувствовать себя униженным, привлекая столько внимания. Но от публичного признания его личной собственностью Гриффина Фиска, пусть это и была ложь, его сердце и каждую частичку тела переполняло от счастья и гордости.
– Да, Сэр.
При слове "Сэр", глаза Гриффина слегка расширились, но мужчина быстро оправился. И как будто он был его Доминантом
– Кто этот парень?
– прошептал Микаэль, пробираясь к выходу.
– Джек Альбрект.
– Бывший друг?
Гриффин не хотел встречаться с ним глазами, открывая дверь.
– Экс-дилер. С тех пор, как я не его лучший покупатель, он мне не рад.
– Оу.
Микаэль не мог придумать, что еще сказать. Они поднялись по лестнице на крышу, Микаэль уже скучал по ощущению руки Гриффина на своей заднице.
– Ну, спасибо, что спас меня. Ты знаешь… когда притворялся, что мы вместе. Я имею в виду, мы и сейчас вместе, но мы не... я не...
Гриффин повернулся и посмотрел на него. Он начал что-то говорить, но шум от лопастей вертолета заглушал все звуки. Всю дорогу в поместье Гриффина они летели в полном молчании. Теперь, когда наступила ночь, Микаэль уже не мог разглядеть происходящее внизу и просто смотрел в темноту и вспоминал горящий от ярости взгляд глаз Гриффина, когда Шакал пытался прикоснуться к нему, и невероятно успокаивающее ощущение пальцев Гриффина на спине, ведущего его через толпу. «Не смей трогать мою собственность, Джек»... даже книги Норы и эротические приказы, которые она шептала ему на ухо ночью, не возбуждали его так сильно, как эти шесть слов. Моя собственность.
Если бы.
В тишине они вошли обратно в дом. Микаэль хотел сказать что-то еще, но не мог подобрать нужных слов. Или, может, слова бы и нашлись, но вот смелости произнести их не хватило.
На верху лестницы они уже начали расходиться. Но Гриффин остановил на пару слов.
– Одну секунду, Мик. Я забыл, что у меня кое-что для тебя есть. Оно в моей комнате.
– В самом деле? Что это?
Микаэль нервно проследовал за Гриффином в его здоровенную спальню. Пару раз он заглядывал туда краем глаза, но никогда не переступал порог. Она казалась освященной землей, и парень считал себя недостойным находиться рядом с кроватью, где спал Гриффин, с покрывалами, на которых тот занимался сексом.
– Что это?
– Повторил за ним Гриффин.
– Ничего. Просто повод заманить тебя в мою комнату.
Микаэль замер. Гриффин рассмеялся и схватил его за плечо.
– Не смотри так испуганно. Каждый, кто входит в мою спальню, покидает ее с улыбкой. Ну, разве что Альфред будет исключением, просто он ненавидит быть нижним.
Микаэль расхохотался, входя в комнату.
– Нора говорит, это не каждому дано, - сказал Микаэль Фиску, начавшему копаться в ящиках.
– Когда буду нанимать нового дворецкого, то обязательно удостоверюсь, что его спросят насчет его предпочтений. Знаешь, даже хорошо, что у меня так и не было нормальной работы. Я просто ходячая бомба с сексуальными домогательствами с замедленным действием.
– Нора сказала, что приписала «подвергался постоянным
– Она умная женщина. Могла бы стать адвокатом, но в ней слишком мало от садиста.
Гриффин вытащил сумку из-под кровати и протянул ее Микаэлю.
Мик уставился на него перед тем, как открыть сумку. Из нее он вытащил что-то квадратное, обернутое тканью. Когда он снял обертку, то под ней обнаружилась большая черная книга, обернутая самой мягкой и тонко выделанной кожей, к которой он когда-либо прикасался.
– Это просто новый молескин, - сказал Гриффин, начиная расстегивать рубашку.
– Я видел, что твой прошлый был заполнен рисунками почти до конца.
Гриффин бросил рубашку на спинку стула.
Тронутый таким подарком, Микаэль едва мог говорить. Потребовалось несколько секунд, прежде чем он смог говорить.
– Спасибо, Гриффин, - прошептал он.
– Это потрясающе.
У него никогда не было молескина, настолько дорогого и высокого качества.
Пожав плечами, Гриффин расстегнул ремень и вытащил его из петель. Вид черного кожаного ремня в руках Гриффина... его самого без рубашки, и его обычно идеально уложенные волосы слегка растрепанными после полета... Микаэль вдруг понял, что ему почти невозможно дышать. Он продолжал вдыхать, но не мог выдохнуть.
Гриффин стоял прямо перед ним. Даже если бы в коридоре разорвалась бомба, Микаэль все равно не смог бы оторвать свои глаза от рельефного пресса Гриффина.
– Мне больше нравится «Спасибо, Сэр».
Гриффин наклонил голову, поднимая бровь и глядя на парня. Микаэль смог только покраснеть.
– Всегда пожалуйста, Мик.
Отступив назад, Гриффин присел на край кровати, все еще с ремнем в руках.
– Он действительно красивый. Я пойду, эм... рисовать.
Микаэль начал пятиться обратно к двери.
– Удачи... с рисованием.
Гриффин глядел на него без улыбки, без иронии, даже без тени развлечения на лице на четко-очерченных губах. Одним движением, которое казалось как бессмысленным, так и хорошо-просчитанным, Гриффин резко натянул ремень в своих руках.
– Ладно... Спокойной ночи, Грифф. Еще раз спасибо. Ну, за все.
Гриффин, наконец, улыбнулся, но улыбка так и не коснулась его глаз.
– Спокойной ночи, Мик.
Микаэль повернулся и направился к двери. Он мог сделать это. Он мог уйти. Он собирался уйти и лечь в постель. Он собирался держать рот на замке и молчать, потому что он всегда держал рот на замке и никогда ничего не говорил. Он никогда не просил того, чего хотел, никогда не признавался, что на самом деле ему было нужно. Так было и так и должно быть впредь.
На пороге спальни Гриффина Микаэль остановился, будто наткнувшись на невидимую стену. Он медленно развернулся.
Гриффин по-прежнему сидел на краю кровати, с кожаным ремнем в руках, наблюдая за ним.
– Эм... Гриффин?
* * *
Сюзанна повернулась и села. Какого черта? Она потерла глаза и огляделась вокруг. Черт побери, она заснула в доме Отца Стернса, в доме священника. Доме Сорена, напомнила она себе. Если бы ее отец был насильником, она тоже не хотела бы зваться его именем.