Ангелмасса
Шрифт:
— Кажется, мы прибыли на место, — заявил Коста, вплывая в рубку.
— Помолчите! Мы работаем, — сказал Чандрис, поворачиваясь к своей панели.
— Прошу прощения, — театральным шепотом произнес Коста, занимая свое место.
Чандрис не спеша проверила и перепроверила курс и компьютерные данные и наконец добилась желаемого — Орнина завершила свои манипуляции первой.
— Все готово, — сказала она девушке, выключая коммуникатор. — Вводи команду и исполняй. Привет, Джереко, — добавила Орнина, поворачиваясь к Косте. — Ваше оборудование в порядке?
— Да, спасибо, — отозвался молодой человек. — И даже лучше. Я думал, что буду вынужден неотлучно находиться у установки, но Ханан помог мне подключить канал вывода к резервной линии «Газели», и теперь я могу управлять приборами отсюда.
Чандрис почувствовала, как кривятся ее губы. Итак, Коста намерен обосноваться в рубке. Только этого не хватало.
— Ханан должен был ремонтировать топливный насос, — язвительно бросила она Косте, — а не возиться с вашей аппаратурой.
— Но он сам настоял, — возразил Коста. — Я не виноват в том, что Ханан из тех людей, которые стремятся всем помогать.
— Да, он такой, — пробормотала Орнина.
Чандрис стиснула зубы; что ни говори, они оба были правы. Как ни хотелось ей уязвить Косту, у нее не было причин для упреков.
— В следующий раз убедитесь в том, что он не занят чем-нибудь важным, — проворчала она.
— Спешу успокоить вас: больше это не повторится, — натянутым тоном отозвался Коста. — К тому времени, когда мы вернемся на Сераф, мой кредит будет возобновлен, и наши пути разойдутся.
— Вот и хорошо, — пробормотала Чандрис. Она бросила взгляд на Орнину, потом пригляделась внимательнее. Женщина с преувеличенным вниманием осматривала приборы, а на ее губах играла слабая, но явственная улыбка. — Ну, что еще? — осведомилась девушка.
— Нет, ничего, — сказала Орнина. Ее улыбка уступила место невинному выражению, так часто появлявшемуся на лице Ханана, когда приближалась кульминация одной из его шуток, которая оборачивалась для собеседника западней. — Откровенно говоря, Джереко, меня очень заинтересовала ваша работа. В чем конкретно заключается ваш эксперимент?
— Я собираюсь выделить несколько узких полос спектра излучения Ангелмассы, — ответил Коста. — Надеюсь, это поможет понять причины роста производства ангелов в последние месяцы.
— А оно возросло? — Орнина нахмурилась.
— Об этом свидетельствуют мои цифры, — сказал Коста. — Уж если на то пошло, то и ваши тоже. — Он оглянулся на девушку. — Чандрис вам не говорила?
Орнина тоже повернулась к Чандрис и вскинула брови.
— Это показалось мне несущественным, — сказала девушка, пожав плечами.
— Может быть, ты права, — согласилась Орнина. — Однако даже самые малозначительные обстоятельства порой оборачиваются очень важными. — Она вновь посмотрела на Косту. — Впрочем, хватит о делах. Расскажите о себе, Джереко.
Коста набрал полную грудь воздуха, и Чандрис повернулась к своей панели, натянуто улыбаясь. Орнина вступила на территорию, которую они с Костой прошли в разговоре во время ремонта фильтра. На территорию, которую она считала освоенной. Чандрис решила, что нынешняя беседа может оказаться весьма интересной.
Так и получилось, хотя и несколько неожиданным для нее образом. Рассказ Косты ни в чем не противоречил тому, что он сообщил Чандрис; он безукоризненно воспроизвел очередность событий и описания мест, в которых жил. Его речь была в достаточной мере ясной, точной и искренней, чтобы принять ее за чистую монету.
Однако все, что он рассказывал, было ложью.
Чандрис без труда могла указать множество промахов, очевидных для опытного в таких делах человека. Цветистые фразы, звучавшие так, словно их взяли из туристического путеводителя по Бальморалу; дословные выдержки из их разговора наедине — Чандрис по опыту знала, что такое случается крайне редко; осмотрительность, сквозившая в голосе Косты, свидетельствовала о том, что он тщательно формулирует каждую фразу. Ложь от начала и до конца. Отлично продуманная и выученная назубок, но тем не менее ложь.
В то же время ей не хватало какого-то завершающего штриха, о котором непременно позаботился бы любой мошенник, сумевший выдумать такую замысловатую историю. В голосе Косты не чувствовалось удальства и бесшабашной самонадеянности, присущих по-настоящему умелым выдумщикам, которых Чандрис знавала в Баррио.
А значит, Коста… кто же он такой?
Чандрис до сих пор не поняла этого. Но была исполнена решимости доискаться.
Поэтому она сидела за своей панелью, ловя каждое слово рассказа и предоставив «Газель» воле космических стихий.
Полностью сосредоточив внимание на Косте, она упустила едва заметный знак, предвещавший тяжелые потрясения.
— …К моему искреннему изумлению, Институт принял мою заявку, — подвел итог Коста. — Не дав им времени передумать, я купил билет на лайнер… — он пожал плечами, — и вот я здесь.
— И вот вы здесь, — эхом отозвалась Орнина, качая головой, — Коста надеялся, что это жест удивления, а не недоверия. — Весьма занимательная история, Джереко. От всей души надеюсь, что ваши финансовые дела скоро поправятся. Будет очень жаль, если столь многообещающую карьеру погубит такой пустяк, как канцелярская ошибка.
— Обязательно поправятся, — заверил ее Коста. Он бросил взгляд на затылок Чандрис, чувствуя, как понемногу ослабевает владевшее им напряжение. Он долгие часы заучивал свою легенду, и это время было потрачено не зря. Он выложил ее, не сделав ни одной ошибки и даже кое-где в меру приукрасив. Быть может, он наконец начал свыкаться с ролью разведчика.
Но потом в каком-то дальнем уголке его сознания прозвучал негромкий тревожный сигнал.
Похолодев, Коста лихорадочно перебирал в уме слова, которые только что произнес. Не сболтнул ли он напоследок чего-нибудь лишнего?