Ангельский факультет. (Не) истинная пара
Шрифт:
– Рания Ласва! – крикнул Скаллид, когда горгул почти исчез из нашего пространства. Голос усилился тёмной магией, что оставалась в моём белом, разнёсся эхом по залу и утонул в бездне.
Ректор болезненно дёрнулся, тело прошило спазмом, но каким-то невозможным усилием воли он выровнял спину, расправил плечи.
– Рания! – тоже позвал с тщательно скрываемым, но всё же проступающим отчаяньем.
И тут откуда-то издалека, в почти закрывшуюся щель метнулась светлая, изъеденная чёрными оспинами тень:
– Рингар!
Дальше всё
«Софери!» – преследовал меня его надрывный крик.
Не знаю, притупится ли со временем боль потери, или так до конца вечности ему и мучиться в агонии. Моя ангельская сущность готова была простить и отпустить, но за прожитые века я давно уяснила, что закон бумеранга всегда срабатывает безупречно. В конце концов именно мы, ангелы, его проводники, даже когда сами не осознаём этого.
Последние искры потухли. Я оглядела тёмный зал – зрения сфинксы не хватало, но ангелы тоже могут видеть сквозь тьму.
Декан держал Эйву в объятиях, склонившись над ухом – не то нотации читал, не то от удовольствия помуркивал. Скаллид приблизился сзади, и каждая моя клеточка встрепенулась, с удовольствием пропуская его внутрь. Сила наших Маттаэ слилась, восстанавливаясь, от чего по залу разлилось лёгкое сияние.
В нём виднелся лежащий на полу грифон, голову которого держала на коленях Селена. Поглаживая лоб, она что-то бормотала ему – такому похожему на Кафриэра, и в то же время совершенно иному. Магическая привязка пульсировала меж их солнечными сплетениями.
Не без страха я перевела взгляд на Абели с Ласвой. Вкрапления тёмных язв просматривались в его ауре. Рания явно была без сознания, но Рингар всеми силами пытался вобрать её в себя, до капли.
Сможет ли она когда-нибудь восстановиться, собраться воедино? Пребывание в тёмном мире губительно для нас, даже после обычных сражений с тёмными порождениями иногда требуется несколько лет на перерождение.
– Отпусти её, – тихо проговорил Скаллид, словно отвечая моим мыслям. – Через несколько месяцев её сила соберётся и вернётся...
– Нет, – твёрдо ответил Рингар. – Я не выдержу больше без неё. Сам соберу, буду выхаживать сколько потребуется, но не отпущу. Не смогу ждать и думать – вернётся, или исчезнет навсегда. Я не дам ей умереть.
ЭПИЛОГ
– Противозачаточное заклинание разрушилось, – смущённо произнесла Эйва, после упрямо тряхнула рыжеватыми волосами: – Но я всё равно хотела бы доучиться... а лучше – повторить этот год. И, драная дичь, изучать предметы, которые нравятся мне! Уж меня-то никогда на Ангельский факультет не тянуло. А вы... ммм... могли бы побыть...
– Нечистью на экзамене? – хмыкнул Скаллид. Очень уж впечатлила его причина, по которой я подвязалась на ритуал призыва. Он-то рассчитывал, что сердце дрогнет, воспоминания проявятся...
– Нет, – засмеялась Эйва, задорно переглянувшись со мной. – Ну, крёстными?
– Ангелами хранителями, скорее, – улыбнулась я. – Но...
– Что? – глаза Эйвы округлились. – И вы тоже?!
Я загадочно пожала плечами. Ангелы не рождаются. Но иногда те из нас, кто живут слишком долго, приходят к мысли, что хотят познать радость материнства и отцовства. Сначала Совет Архангелов проверяет, готовы ли они. А потом... всё зависит от проведения.
Настоящие дети в нашей расе огромная редкость, но тем они ценнее. Им сложнее найти свою пару, они дольше взрослеют и проходят все этапы детства. Но оно того стоит.
Архангелы признали нас со Скаллидом единогласно. Раз уж даже «измена» не помешала нам сливаться воедино, никто не смог бы остановить и отговорить. Мы слишком долго были боевыми, слишком много жертв этому миру принесли. Слишком многое перенесли. Мы заслуживали немножко спокойного счастья. И я верила... мы верили, что всё получится.
Я помахала на прощание Эйве с Жозеффом и какое-то время смотрела, как они, держась за руки, направляются к центральному корпусу. Похоже, сфинкс окончательно влюбился в свою пару – больше его не смущало, что она «не женщина его мечты». Даже тело её оказалось не слишком похожим на наше общее – как ни удивительно, в той внешности преобладала моя ангельская.
Сегодня мы ненадолго заходили проведать Рингара с Ранией. Она всё ещё оставалась без сознания, но ректор продолжал согревать любимую своим светом. И не стал бросать Академию, решив довести хотя бы этот учебный год.
Пока настоящий грифон Кафриэр Важан под присмотром Селены приходил в себя, мы со Скаллидом наводили порядок в Департаменте Магического Контроля. Нужно было разыскать затаившихся горгулов, которых Абад протащил в наш мир. А ещё я планировала потрясти заведение нага, очень уж мне не понравилась его наглость и беспринципность. В общем, прежде чем уходить в декрет, дел предстояло невпроворот.
– Скаллид! Софери! – у центральных ворот Академии поджидал Замуил.
Он ведь поступил сюда специально, чтобы разузнать о пропавшей Софери, найти какие-то зацепки о Скаллиде, который повадился приходить к нему ночами в виде чёрной крылатой тени и звать свою пару. И очень сокрушался, что не узнал меня, что не смог поучаствовать в финальной битве.
Но у него было оправдание. Сидело на руках в виде маленькой белокурой девочки с ясными голубыми глазами. Зайра, истинная пара, убитая Абадом в сражении, которую он тоже не мог найти пять долгих лет. Ждал, чувствовал её силу, искал, но энергия была развеяна и никак не возвращалась живым созданием. При помощи Гарры Гвар Замуил прочёсывал древние книги и заклинания, дошедшие до нас из Нижнего мира, пытаясь понять, не виновен ли в этом горгул? Отчасти так и было.
Я протянула руку, и девчушка ухватилась за палец, внимательно рассматривая меня.