Ангелы не спят
Шрифт:
Да. Он красив.
Благородные черты подчёркивают его особый, добрый нрав. Прямой и аккуратный нос делает Егора похожим на небожителя, четко очерченные губы выглядят идеальными, словно это губы голливудского секс-символа, а не моего парня, да и весь его образ кажется волшебной картиной, загадочным и тонким произведением искусства, мечтой художника или скульптора. Он на самом деле очень красив и наверняка нравится не только мне.
Странно, но эта мысль впервые приходит в голову.
– О господи, Паша! И давно ты так стоишь!
Увидев, что я мокну под дождём в распахнутом
Обойдя машину, Егор усаживается с другой стороны, закрывает дверь, делает музыку тише и, наклонившись ко мне, нежно целует.
– Ну рассказывай, что за сюрпризы? – сняв пальто, я небрежно бросаю его назад.
– Никаких сюрпризов, просто не могу поймать тебя уже три дня: универ, подруги, родители, а на меня времени совсем нет, – грустно улыбается Егор, заглядывая мне в глаза.
– Есть время на тебя, просто не сегодня. А то бы я обязательно…
– Не сегодня, не вчера и, боюсь, что не завтра, – перебивает он.
Виновато вздохнув, беру его руку, подношу к губам и ласково целую широкую ладонь.
Дождь усиливается, капли с размаху разбиваются о капот. На улице уже совсем темно, во дворе ни души, тусклый свет падает из нескольких окон на первом этаже. Но рядом с Егором так уютно и тепло, что дождь кажется лишь романтическим атрибутом нашей встречи.
Мерзкая погода может оказаться очень приятной, когда сидишь в теплом авто рядом с дорогим человеком.
Егор долго смотрит на меня серьёзным и задумчивым взглядом, не могу прочитать в его глазах ничего, кроме нежности.
Затем он прижимает меня к себе. Рядом с ним очень спокойно. Кажется, что можно просидеть так целую вечность.
– Вкусно пахнешь…
Он медленно проводит рукой по волосам, щеке, шее и останавливается, положив ладонь на плечо.
– Ты выманил меня из дома, чтобы понюхать? – Я игриво поднимаю, а затем опускаю плечо, сбросив его руку.
Его губы вздрагивают в улыбке.
– Опять играешь со мной? – тихо спрашивает Егор, потянувшись к моим губам.
– Что ты, какие игры? – Ловко увернувшись, отклоняюсь назад так, чтобы он не смог дотянуться. – Если у тебя нет ничего важного, я, пожалуй, пойду домой, – нарочито строго говорю я и жду: вот сейчас он обнимет меня ещё крепче и попросит остаться.
– Я давно хочу с тобой поговорить, но никак не могу набраться смелости, – говорит Егор, и я понимаю – игры кончились.
Егор прекращает попытки поцелуев. От его серьёзного тона по телу пробегают мурашки. Конечно, я догадываюсь, к чему приведёт этот разговор, и боюсь, что увиливать больше не получится.
Да, мы встречаемся достаточно долго, чтобы испытывать тёплые и искренние чувства. Но зачем торопиться? Ведь я и так никуда не денусь, а уж Егор – тем более! Всему своё время! И сейчас, мне кажется, что время ещё не пришло, но Егор считает иначе, а значит, я должна считаться с его мнением.
Тревожные мысли и сомнения уже давно не дают мне покоя, но в любом случае Егор самый лучший и достойный
– Я тебя слушаю, – прижимаюсь крепче и говорю шёпотом.
– Слушаешь, значит? Хорошо. – Егор делает глубокий вдох. – Паш! Твоя сестра давно живёт своей жизнью, а родители скоро переберутся в другую страну…
Его голос сбивается, а через рубашку я слышу, как сердце начинает биться сильнее.
– Так вот. Год – это долго. И кто знает, вдруг в Болгарии им понравится больше, чем здесь?
На секунду я представляю новую для себя картину: папа после трудового дня возвращается в просторную квартиру, из окон которой виден закат над Черноморским побережьем. Неслышно разувается и, подкравшись на цыпочках к колдующей у плиты маме, нежно обнимает её загорелые плечи. Папа влюблён и восхищён, яркое платье делает маму ещё прекраснее, в нашей стране такие носят только три месяца в году… Отец, улыбаясь, заглядывает ей в глаза и напоминает, что год, отведённый на запуск проекта, подходит к концу и нужно определиться с выбором места жительства. Мама отвечает ему многозначительным взглядом и говорит, что своё место она уже нашла.
– А я не хочу, чтобы ты жила одна, даже один день, а уж тем более целый год! – продолжает Егор, его голос возвращает меня на землю, и картинка исчезает.
Почему я прежде не думала, что родители могут остаться насовсем в другой стране?! И не просто «другой», а тёплой, дружелюбной, солнечной и красивой! Мысли Егора всегда на шаг впереди моих! Это завораживает…
Егор делает паузу, и пока его грудь наполняется воздухом от нового глубокого вдоха, проходит несколько секунд тишины.
– Паш, переезжай ко мне! Я буду заботиться о тебе! По утрам буду отвозить в универ, по вечерам забирать. На выходных занимайтесь со Славкой чем хотите – в разумных, конечно, пределах. Дома мы сделаем перестановку так, чтобы тебе нравилось и было удобно. Готовить ты не очень любишь, так что можем делать это вместе, заказывать или ходить в кафе. А со временем, если тебе понравится… – он понижает тон. – Ну, когда-то же нужно…
Я крепче сжимаю его руку, обрывая волнительную речь, на секунду отстраняюсь, упираюсь коленом о сиденье авто и, оттолкнувшись, в одно движение запрыгиваю к нему на колени. Он любит, когда я сижу вот так, спиной к рулю.
Несколько минут мы смотрим в глаза друг другу, пытаясь увидеть что-то новое. Что-то, чего не было до этого разговора.
– Ты такая красивая, Павла, – Егор говорит тихо, словно боясь нарушить появившееся равновесие и спугнуть меня.
Наклонившись к его лицу, я нежно касаюсь тёплых губ.
– Хорошо. Будем жить вместе. Я не против.
Точки расставлены, тяжёлый камень свалился с плеч Егора, он улыбается глазами и, запустив руку мне в волосы, жадно целует.
– Моя любимая девочка, я знал, что ты согласишься.
Целуется он бесподобно, страстно и сладко, так, что мне хочется полностью в нём раствориться. Но я перепрыгиваю обратно, на соседнее сиденье.
– Меня ждут дома!
Егор влюблённо смотрит на меня. Его глаза сверкают, как искры разгоревшегося костра.