Ангелы смерти
Шрифт:
АКТ ВТОРОЙ
Зонг.
Свойсками шел Генри–король на войну, окрасил он кровью речную волну, в сожженный пустырь превратил он страну… То было в шестнадцатом веке. Спокойнее, кажется, нынешний год, помалкивай только, что бойня идет, что мирные села бомбит самолет, и льются кровавые реки.
Я лично в политику лезть не хочу, смотрю телевизор, налоги плачу, мне подвиги прадеда не по плечу: борясь за свободу, здесь пал он. Но утром, читая газету свою, я голос свирепых вояк узнаю… Мне снилось, что всю мою нынче семью сожгли беспощадным напалмом.
С войсками шел Генри–король
Аудитория в психолечебнице. Здесь собрали пациентов на короткую лекцию, которую прочитает специалист в области коррекции человеческого сознания — доктор БРОУДИ (тот же актер, что играл Писателя и Министра).
БРОУДИ (с нарастающим сарказмом).Пациенты, мы собрали вас здесь, чтобы довести до вашего больного сознания смысл проводимого над вами эксперимента, получившего название "Метод Лодовико". Я мог бы ничего вам не объяснять, потому что лечение у нас добровольно–принудительное (ледяная улыбка),но я всегда был сторонником того, чтобы, выражаясь фигурально, говорить умирающему, что он умирает. Вот я и хочу открыть вам карты, хотя отлично знаю, что сами вы предпочитаете играть краплеными, не так ли?
Смешки в зале.
Вот вы сидите передо мной — убийцы, насильники. Для обществ вы — воплощение зла, вызов самой природе, наподобие уродца с двумя головами, и поэтому оно упрятало вас за решетку. Но, спрашиваю я себя, не получилось ли так, что общество само оказалось за решеткой, тогда как вы продолжаете разгуливать на свободе? Это ведь с какой стороны посмотреть!
Оживление в зале. Аплодисменты.
Бог создал человека сильным, иначе он просто не выжил бы в остром соперничестве с другими видами. Сточите волку когти и зубы — и вы обречете его на вымирание. А человек? Разве в нем не заложена потребность в самоутверждении, разве он не стремится силой доказать свое превосходство над другими? Я скажу вам как врач: в каждом человеке с рождения кипят такие страсти, такая жажда разрушения, что если не дать ей выхода, она разорвет человека, как разрывают герметически закрытый котел пары разогретого воздуха. Не убьешь ты, убьют тебя — вот вам простая азбука жизни. Но вот парадокс: вы стреляете по воробьям, а они —по президентам. Вы залезаете в карман прохожего, а они —сразу всех налогоплательщиков. Тогда почему, спрашивается, они объявили вас, здоровых людей, вне закона? Почему вас, давших волю естественным наклонностям, они посадили, как монстров, в железную клетку? Не ждите, я не отвечу вам на эти вопросы. Я врач, а не социолог и уж тем более не политик. И как врачу мне поручено убить в вас криминальные наклонности. Проще говоря, сточить вам когти и зубы. И я это сделаю, будьте уверены. (Ледяная улыбка.)Ни один из вас не выйдет отсюда, пока не перестанет представлять опасность для общества. Надеюсь, мы поняли друг друга? Ни один.
Несколько секунд ДОКТОР БРОУДИ испытующе обводит взглядом аудиторию. Затемнение. Зонг.
Век сестер милосердия не миновал, не прошел.
Поспешив мне на помощь, когда я шатался от зол,
исцелили они мое тело и душу мою.
Чтоб и ты, путник, встретил их, я за тебя помолюсь.
Ты, кто все потерял, не умея сберечь ничего,
и друзей самых верных своих, и себя самого,
твой недуг мне понятен, я бывал в твоей шкуре не раз:
за грехи поражает судьба одиночеством нас.
Сестры ночью пришли ко мне, я исповедался им, я почувствовал лбом тепло пальцев их, легких как дым. Если вечно терзают, как лист, тебя ветры и снег, их любовь обовьет тебя, словно зеленый побег. (Леонард Коэн. Сестры милосердия)
Больничная палата, где лежит АЛЕК. Рядом пожилая МЕДСЕСТРА.МЕДСЕСТРА. Ну вот, еще один. Эх, парень, парень… Входит ДОКТОР БРОУДИ.
БРОУДИ. Ну что, будем знакомиться? Меня зовут доктор Броуди. АЛЕК. Здравствуйте… доктор. По–моему, я где-то видел ваше лицо.
БРОУДИ. Сомневаюсь, мой друг, сомневаюсь.
АЛЕК. Прекрасное утро, мистер, не правда ли?
БРОУДИ. О да, Алек–бой. Должен сказать, тебе крупно повезло, что ты попал ко мне в руки.
АЛЕК. Я понимаю и постараюсь оправдать высокое доверие.
БРОУДИ. Насчет высокого, это ты в самую точку. Но сейчас меня интересует другая точка. Повернись-ка на бок и приспусти пижамные штаны.
СЕСТРА наполняет шприц.
АЛЕК. Хотите, чтобы я вырубился? БРОУДИ. Скорее наоборот.
АЛЕК. Витамины?
БРОУДИ. Что-то вроде. Надо тобой заняться, а то ты совсем, я вижу, отощал на тюремной баланде.
СЕСТРА делает АЛЕКУ укол.
АЛЕК. А как вы лечите, доктор?
БРОУДИ. Очень просто. Крутим фильмы с утра до вечера.
АЛЕК. «Метро Голдвин Майер»?
БРОУДИ. Примерно.
АЛЕК. Фирма! Вот где я захорошею.
БРОУДИ. Не сомневаюсь.
Затемнение.
Кинозал в больнице. На глазах у зрителей АЛЕКА в смирительной рубашке привязывают ремнями к стулу, намертво фиксируют голову специальными зажимами, а веки закрепляют так, чтобы он не мог их закрыть. На голову надевают подобие шлема, от которого отходят различные проводки. Воображаемый экран расположен таким образом, что он виден только Алеку.
АЛЕК (в зал).Вы сечете, о, мои братья и сестры, как они меня? Чтобы все было категорически симпатично. Я, конечно, слегка прибалдел. Ладно, думаю, если не шизанусь, через месячишко увижу голубое небо.
Зажужжал кинопроектор, сноп света уткнулся в невидимый для зрителя экран. С минуту АЛЕК молча смотрит, то и дело раздаются душераздирающие крики.
АЛЕК. А ничего фильмец… Клёво они оприходовали эту старую клюшку… Ну, чего блажишь, как недорезанная? А вот и красная жижица потекла… Ммм, что-то мне резко поплохело. Витаминами, что ли, перекормили?
ГОЛОС БРОУДИ. Второй ролик, пожалуйста.
Вновь зажужжал проектор. Крики с экрана.
АЛЕК. Вот это баба! Ну-ка, мальчики… Так… так… А ты чего стоишь, подходи к прилавку… Ха–ха–ха, ну, полный привет! Во дает, во дает… Что это… Отвяжите! Скорее! Меня сейчас стошнит, доктор!
БРОУДИ (зрителям, как бы своим коллегам}.Сейчас наркотик окончательно парализует волю пациента, который испытывает одновременно животный ужас и полную беспомощность.
АЛЕК. Я больше не могу–у-уу!
БРОУДИ. Как показали опыты, именно в эти минуты в сознании объекта соединяются воспоминания о собственном преступном прошлом с картинами насилия, которые он видит на экране.
АЛЕК. Глаза!! Дайте мне закрыть глаза!!!
Затемнение.
Больничная палата. ДОКТОР БРОУДИ сидит возле кровати Алека.
БРОУДИ. Неплохо для начала.
АЛЕК. Но…
БРОУДИ. Завтра будет два просмотра, утренний и дневной, так что имеешь шанс снова захорошеть.