Ангелы смерти
Шрифт:
Мальчик шел дальше по следу, смотря под ноги. Юрка наблюдал за собственной тенью, которая двигалась с ним в такт. Внезапно, над ним нависла другая тень, это была не птица и не дерево. Это был человек. Юра подумал, что сейчас его отведут обратно в лагерь и высекут за нарушение приказа. Ему строго настрого запретили совать нос в лес, однако он пошел, нарушив свои обещания. Малец ежу было представил, как стоит перед военным трибуналом, как его расстреливают за ослушание и….
В этот момент Юрка заметил, как над его силуэтом повисла чья-то рука, мальчик сглотнул, подступившую к горлу слюну, и продолжил идти по тропке. Он уже придумал, что скажет в свое оправдание, в этот момент
— Wer ist hier? — спросил кто-то сзади, мерзко хихикая. В плечо впилась крепкая рука и развернула мальчика. Юра увидел над собой человека в серой форме с эсесовскими знаками отличия. Такие же он видел у тех мерзавцев, что подожгли его дом. Ноги задрожали, мальчонка хотел было дать деру, но вторая рука уцепилась в его шею и подняла над землей, словно маленького щенка.
— Wer ist hier! — повторил свое восклицание радостный немец, поворачиваясь назад.
— Kuhe! Nicht so laut bitte! — оборвал его другой немец. Юра попытался освободиться, но было тщетно. Тогда он попытался крикнуть, чтобы его услышал кто-нибудь из разведчиков, но в тот же момент за свою попытку он поплатился оплеухой по макушке.
— Zu stopfen ihm! — приказал один из немцев. К лицу мальчика подлетела рука, шлепнувшаяся о его нос. Дышать стало тяжело, кричать тем более сорванец не мог, как не пытался этого сделать. Они прошли так еще с несколько шагов, пока Юра болтался в руках у толстоватого фрица. Остальная часть немецкого отряда прошла вперед, пока Юрка видел изредка мелькающую рожу несущего его мужчины.
Внезапно они остановились и засели, будто в засаде. Фриц подбежал к человеку, лежавшему во главе строя, очевидно, это был их командир. Тот приказал отпустить мальца, но Юрка продолжил стоять на месте, уставившись на немца.
— Hause, hause. Mutti! Mama! — толкал его офицер, мол иди, показывая пальцем в сторону леса. Юрка не сдвинулся с места, прежде чем немец не пригрозил ему пистолетом, достав тот из кобуры. Мальчишка бросился назад в лагерь, не останавливаясь и не оборачиваясь назад. В этот момент он думал лишь о том, чтобы его не пристрелил один из этих нацистов. Натыкаясь на еловые ветки, отгибая упругие березовые прутики он стремился как можно скорее попасть в лагерь. Богатое воображение рисовало позади целый взвод бегущих за ним немцев, все как один с маленькими глазками, волчьими острыми клыками и длинными, как у жерди, руками. Те так и тянулись за ним своими кривыми когтями.
Пару раз он падал, натыкаясь на кочки или спрятанные в слое мха упавшие деревья. В голове было слышно лишь частое дыхание от безостановочного бега и биение сердца, ритм которого бил по ушам. Вот уже были видны знакомые места, ребенок начинал сбавлять темп, завидев известные ему кусты, поваленные буквой Х деревья и прочие детали. В лагере все суетились, когда Юрка прибежал к остальным, он побоялся, что это его ищут, его потеряли. Однако потом он увидел, как в землянку несут воду, простыни, сушившиеся на веревках. Юре в такой суматохе даже было не к кому подойти, рассказать о случившемся.
— Нет, узнают, выгонят ещё… — подумал он, зашагав прочь с видного места. Ступая по тропинке, ведущей вниз к реке он увидел блестящую водную гладь. Решив, что лучше всего сделать вид, будто он все это время проиграл у воды, Юра собирался спускаться к речке. Сзади в этот момент послышались выстрелы. Он обернулся, чтобы посмотреть, что происходит. Никто из находящихся в лагере сперва даже не понял того, что случилось. Кто-то словил пулю на глазах у мальчика. Тело одного из ребят постарше дернулось, как от удара, и свалилось на землю. Вскоре на одежде появилась точка, из которой потекла красная жидкость. Немцы с оружием запрыгивали в землянки, осматривали все вокруг себя на наличие оставшихся в живых людей. Юрка стал пятиться назад, его взгляд остановился на пареньке, который лежал возле умывальника, истекаю кровью.
В этот момент он уперся спиной во что-то твёрдое, обернувшись, он увидел все того же немца, который пригрозил ему своим пистолетом. Мальчик попытался было дать деру, но ничего не вышло. Его ухватили, как котенка, мертвой хваткой.
— Schnell junge! — сказал тот, показывая на Юрку.
— Guter bud — ответил ему второй, не сводя сверлящих глаз с маленького паренька. Юрка изо всех сил старался высвободиться из цепких рук. Наконец немец швырнул его в сторону, смотря на то, как его солдаты поджигают остатки лагеря. Огонь обуял практически все, пламя перекидывалось на деревья. Через несколько минут в огне полыхала вся округа. Фриц скомандовал своим уходить. Юра пытался отползти назад как можно дальше. Ноги гудели, в груди что-то давило, как после падения на живот. Он тихонько отползал все дальше и дальше, пока его не выхватил взгляд того негодяя. Парень что-то пробурчал и стал пытаться назад, сильнее отталкиваться руками, отползая дальше от жуткой фигуры. Сзади находился крутой спуск к реке, еще пара метров, и он спасен. Стоило ему перевалиться через маленький холмик, скатиться к реке и, считай, сохранил жизнь. Немец стоял и смотрел, как несчастный малый борется за себя до последнего, его веселило это зрелище. Мальчик был похож на жука, которого пару раз нормально прижали ботинком, но он все еще пытался улететь прочь. Юра уже видел внизу воду и песчаный бережок. Оставалось перевалиться и скатиться кубарем вниз, Юрка поджал голову и оттолкнулся.
Удара о землю не последовало, он почувствовал, что висит в воздухе, открыв глаза и обернувшись, он увидел ненавистного командира диверсионного отряда. Он вцепился в землю, словно паук в добычу, но сильные руки подтягивали его к себе.
— Камень! — промелькнула в голове идея, когда на глаза попался булыжник, умещавшийся ему в ладонь. Он разжал правую руку, державшую ветку кустика, и потянулся за камнем. Схватив его, он повернулся назад и со всего размаха заметнул обидчику в лицо. Булыжник прилетел немцу в щеку, та порозовела, когда твердый предмет встретился с кожей. Немец было разругался на своем, разжав смертельную хватку. Когда фриц опомнился, Юра уже взбирался на тот же холмик, как ему в затылок неожиданно прилетело что-то твердое. Удар пришелся такой силы, что в глазах тут же потемнело, а руки перестали слушаться. Парнишка упал на землю без сознания. Немец перезарядил винтовку, направив ствол на мальчика.
— Nicht! — крикнул ему кто-то в спину. По всей видимости у товарища была идея куда лучше, чем просто застрелить надоедливого мальчугана.
Очнулся Юра уже в трясущемся вагоне. В голову вместе с сознанием ударил смрадный запах мочи и фекалий. Юрка сидел на полу у стены, когда пришел в себя. Он попытался встать, чтобы не чувствовать ужасной вони, которая доносилась снизу. Чуть выше было ничуть не лучше. Грязные, потные тела терлись друг об друга, двигаясь у него перед самым носом. Тут он попытался осмотреться, немного в стороне стояла Катя, он хотел было ее позвать, но горло сдавила боль, режущая связки. По всей видимости его либо волокли за шею, либо пытались придушить. Отчего у него на шее красовалась огромная гематома. Катя стояла чуть поодаль, так же облокотившись на деревянную стенку вагона. Она томными глазами смотрела в одну точку, на неподвижном лице застыли высохшие ручейки слез. Пара легких ссадин. Растрепанные волосы. Маленький Юрка подумал, что она тоже пыталась убежать, но не смогла. Поникший вид всех присутствующих пугал его, пареньку казалось, что их поймали, как мышек в клетку, и теперь везут в неизвестном направлении. Куда везут? Зачем везут? Он не понимал, зато, по всей видимости, понимали остальные.
Когда шумный состав подкатил к станции, как было думал Юра, открылись двери и во внутрь залетел освежающий прохладный воздух, на улице было заметно холоднее, паренек старался идти вместе с толпой, пытаясь найти глазами Катю. Немцы что-то кричали, люди расступались в разные стороны, словно овцы, которых делят пастухи на своих и чужих. После чего он зашел в длинное здание с низкими потолком, где на руке сделали отметку. Он посмотрел на свой номер, который старательные немцы заносил в книги. После этого он и думать забыл про Катю. Ему казалось, что ее могли сжечь вместе с остальными, или она так же продолжала работать здесь, как и он, только в другом месте.