Ангелы времени
Шрифт:
Впрочем, мэтр Ронсар и сам не выглядел убежденным сторонником такого «Спасения», весьма похожего на акцию добровольного массового гипноза. Разве подобные идеи имели отношение к науке? Здесь эскпертам работы только на год или больше. И даже если представить, что он, канцлер, согласится лично убедиться в возможностях открытия Гильгамеша, ему понадобится вытаскивать из щелей ученый совет Республики, людей крайне конформистских, крайне скептических, крайне неверующих.
И, наконец, последнее — угроза теократов! Лобсанг Пуритрам, этот мрачный безумец у власти, принявший, к тому же, два месяца назад, посвящение в послушники Храма Лиловых Тог, диктатор, опасный человек и политик…
Смотр каравелл проходил из так называемой канцлерской визы, одной из спецплатформ
Сейчас большинство этих астероидов-молекул были заброшены и служили местом расквартировки всех бездомных и опустившихся людей, промышлявших редкой контрабандой и меновой торговлей с никогда не унывающими утильщиками из числа не входящих в анклавы. Увы, ни сил, ни времени, ни желания бороться с этим общественным прецедентом упадка у республики не было.
Инженерный совет приветствовал канцлера и его команду довольно прохладно. Авторитет власти медленно и неизменно клонился к закату — тоже один из справедливых признаков упадка. Атилла Левит с этим мирился, однако точно знал и понимал, что пока его фигура сохраняет хотя бы видимость значимости — гражданский хаос в своей катастрофической форме не наступит. Власть инерционна в обе стороны.
Летающую платформу заполнило человек тридцать пассажиров, не считая десяти гвардейцев из личной охраны канцлера и двадцати киберов-полицейских. Симон Крез вел непрестанные переговоры по обручу связи с капитанами корветов, влившихся в число патрульных кораблей вокруг всего пояса.
— Господа, уважаемый канцлер, — начал свое обращение ведущий эксперт инженерного совета Лидий Мусагет. — Регламент нашего сегодняшнего смотра сокращен. Не секрет, по каким причинам. В секторе неспокойно. Работа на большей части наших заводов остановлена. Срывы технологических цепей уже давно стали хроническими. Самое отвратительное, что мы с вами получили еще одну манию… Синдром Великого Приговора… И люди, и киберы, не сговариваясь, выводят из строя уникальное оборудование, сборочные линии, всю обслуживающую технику. Защищаться от таких действий — задача почти не выполнимая. Каждый день мы включаем новые резервы, демонтируем испорченные машины, перестраиваем планы и схемы. Сорок три каравеллы на стапелях — это практически все количество, которое мы смогли предоставить для Программы Спасения. Объявлять эти печальные результаты всей республике мы не можем, и я думаю, вы, канцлер, со мной согласитесь. Но и утаивать такое положение дел будет крайне трудно… Сегодня вы не услышите от меня привычных отчетов. Мы также не будем проводить экскурсий на каравеллы. Необходимости я в этом не вижу. Мы совершим облет верфей, возможно, в последний раз. Ну и, конечно, главное!.. Здесь присутствует военный советник, господин Симон Крез, также пресс-секретарь канцлера… Это очень хорошо, потому что буквально через несколько минут, как только наша платформа пристыкуется к первому причалу, я объявлю вам информацию совершенно иного рода…
— Лидий, вы о чем? — канцлер насторожился. — Здесь какой-то подвох! Симон, посмотрите на меня… Мне не нравятся подобные заявления. Что значит «информация совершенно иного рода»? Объясните, наконец! А вы, Симон, чем, черт возьми, вы заняты?
Симон Крез, сидевший в кресле позади канцлера, положил руку ему на плечо.
— Сидите, господин канцлер, спокойно! Мы бы могли провести эти переговоры и раньше, и даже без вашего участия, но, видите ли, нам
— Какие переговоры, Симон? Вы что, шутки шутите? Мы здесь для того, чтобы принимать каравеллы, — Алилла Левит попытался встать, но тяжелая рука военного советника его удержала. — Кто мне объяснит, что здесь происходит? — выкрикнул канцлер. — Гвардейцы, ко мне! Старший офицер, немедленно оцепите платформу! Военный советник Крез, объявляю вам лично: вы лишаетесь своих полномочий!
Несколько гвардейцев охраны рванулись с места, но, к полному удивлению канцлера, кибер-полицейские вскинули свои квантайзеры и с самым решительным выражением своих пластиковых физиономий направили их на опешивших гвардейцев. Видя количество направленных на них стволов, гвардейцы не двигались.
— Как видите, канцлер, — Симон Крез поднялся со своего кресла, — я ничего не лишаюсь. А вам придется очень скоро лишиться многого. Лидий, продолжай!
— Ну же, теперь все понятно! — эксперт с некоторым сожалением посмотрел на Атиллу Левита и всех остальных чиновников. — Мы действительно намерены провести переговоры с теократами от Королевского Двора о передаче им тридцати шести каравелл в обмен на причитающиеся нам и нашим семьям, инженерам этой Богом забытой республики, а также части военных, состоящих в союзе с нами. Как вы понимаете, канцлер, вы, а также ваш пресс-секретарь, мы хотим, чтобы договор был подписан вами лично, за что вы будете лично отчитываться перед Республикой и, соответственно, ею же растерзаны. Но мы, вероятнее всего, этого не увидим, к счастью. Таков наш план, господин ничтожный канцлер. И последнее… Боюсь, точнее подозреваю, что у вас нет права отказаться.
Атилла Левит не верил в происходящее.
Западня!
Они все спланировали заранее, и Симон Крез, и Лидий Мусагет, и все эти тщедушные трусы-инженеры, по чьему заказу могли действовать и так называемые маньяки-отказники, и люди, и киберы… А если посмотреть дальше, то станет ясным, что такую игру мог затеять только один явный враг Республики — Лобсанг Пуритрам…
— У меня есть одно право! — Канцлер мысленно просчитал шаги до Лидия Мусагета: пять. И на счет «пять» бросился вперед, резко оттолкнул от себя военного советника. Еще через пять секунд пальцы канцлера сомкнулись на шее эксперта и с бешеной силой стали ее сдавливать. Мусагет хрипел, глаза его выпучились и наполнились ужасом.
Улучив момент, гвардейцы охраны подняли свое оружие и, образовав круг, развернутый вовне, стали приближаться к канцлеру. На пути их находился только один военный советник. Симон Крез не раздумывая выхватил свой пистолет и выстрелил в канцлера, боровшегося с Лидием Мусагетом. Не поняв, в кого именно пришелся этот выстрел, гвардейцы открыли стрельбу по киберам-полицейским. Пресс-секретарь и человек пятнадцать чиновников из аппарата канцлера залегли на пол между кресел.
Атилла Левит повалился, подминая под себя эксперта. Тот вырвался из ослабевшей хватки канцлера и пополз к Симону Крезу.
— Прикажи прекратить огонь, болван! — хрипел Лидий Мусагет. — Ты все испортил! Теперь нас действительно сочтут предателями. Слышишь меня, идиот?!
— А так оно и есть, если разобраться, Лидий… Я просто все поставил на свои места! — Симон Крез оттолкнул эксперта и с разворота, не целясь, выстрелил в старшего офицера гвардейцев. Увидев, как падает их командир, остальные семь опустили оружие.
Киберы-полицейские уже бежали к ним, продолжая прикрываться бронированными щитами и для острастки выпускать очереди поверх голов сдающихся.
Среди всей этой возникшей суматохи и перестрелки только один человек из свиты канцлера вел себя очень сдержанно и спокойно. Это был советник Атиллы Левита мэтр Ронсар от Гильдии утильщиков. Он не прятался и не падал на пол, не вскрикивал и не метался. В кармане его камзола лежал изящный пистолет-инъектор. Когда мэтр Ронсар увидел упавшего Левита, своего друга молодости, талантливого инженера, с которым они когда-то вместе работали над идеей синхронизации астероидов, потом разлучились на много лет, он вспомнил лицо канцлера, когда тот набросился на Лидия Мусагета, отчаянное лицо…