Ангелы времени
Шрифт:
— Я буду готов, Преосвященный Калидаггар! — в голосе Шантеклера звучала самоотверженность.
Он справился со своей ролью. Он внушил доверие страшным татуированным жалящими улитками и облаченным в флюоресцентные тоги, светящимся от изменений влажности тела уродам.
Да будет так. Он, и его остров, и все другие острова жизни будут готовы. Но истина в том, по-видимому, что теократы — люди, а люди, которые придут в «нейроквантовое посвящение» с оружием, изменятся навсегда, даже в лиловых тогах, даже с кровоподтеками страдания на лицах…
— Я буду готов! — повторил Цезарь Шантеклер.
***
Двое абсолютно счастливых людей летели, а лучше сказать —
Их объятия, их радость от встречи, их упоение друг другом не прекращалось ни на минуту.
Они учились видеть мысли друг друга, ощущать одновременно все свои сплетения, переводы узоров-энергий, становящихся обьемными, вырастающими в какие-то небывалые растения, в нейроквантовых слепках, в сердцевинах которых они, двое, перемещались, словно танцевали, и с каждым движением облачали на себя легчайшие покровы. Их тела могли становиться громадными, как звезды, и, наплывая друг на друга, проникая друг в друга, изливать мегасферы своей плазмы в неутомимые, неиссякаемые недра друг друга…
Так они плыли, восторгаясь волнами страсти и бесконечной любви, которая, в сплаве их сознаний, сама принимала все мыслимые формы, ароматы, звучала аккордами бесконечности.
Они шутили, они называли друг друга «нейроквантовыми любовниками», «гомункулюсами белого вакуума». Они просто учились быть ангелами времени…
Они возвращались в обреченные миры Нектарной звезды, до ожидаемого коллапса которой оставалось еще пятнадцать месяцев.
Они ни о чем не жалели, радостно плывя на своем чудесном каботажном фрегате.
Терциния и Дарий.
Часть третья
В родовом замке князей Дерешей закончился день посещений — старинная традиция раз в месяц устраивать открытый прием для всех граждан Поющей Нимфы, пожелавших прийти, приехать или прилететь сюда, в Озерный край, для беседы и разрешения любых вопросов, спорных притязаний, получения новых княжеских вердиктов или отмены старых.
Династия Дерешей правила на планете уже девяносто лет и от своих предшественников отличалась умеренным либерализмом, верностью моральному принципу: «Устойчивость для всего стойкого».
Балансируя между всеми родовыми кланами, Дереши создали уникальную планету-государство — Союз Вотчин Поющей Нимфы. Правящая династия имела право обосновывать столицу на своей территории, заниматься устроительством всех государственных служб, утверждать политический курс, вести торговлю. Династия Дерешей была третьей, за время которой завершилась полная терраформация Поющей Нимфы.
Конечно, не знать историю этого мира, не знать все ключевые события прошлого нынешний советник правящего рода не мог — другое дело, какую цену он видел во всем этом старании, стремлении и величии… Теократ Мехди Гийяз Калиаббат такой цены не видел, более того, он ее мировоззренчески отрицал, отрицал вслед за Богом, чье отрицание было куда как более всеохватывающим, куда как более всесильным.
Ему, Калиаббату, требовались средства и исполнители этого слабого человеческого отрицания. Богу же… Мехди тешил себя надеждой, что Богу требовался он, по сути, также исполнитель. Но Бога Мехди не слышал никогда. Ни до своего посвящения, ни после. Задавать такой вопрос другим теократам, младшим или старшим по сану, Мехди не решался, боясь быть уличенным в неготовности до конца принадлежать и отдаваться сакральным замыслам.
Понятней было другое — служение Храму. Здесь все вроде бы не вызывало никаких сомнений. Храм говорил: «Укротите зло через укрощение зла циничных гордынею своей. Используйте для этого все средства, также и средства тех, против кого идете!» Ясная формула. Понятная идея. Что ж, значит, так перевели
Но чем больше сейчас советник-теократ продолжал крутить в голове эти ускользающие понятия, тем тяжелей, чугунней становилась его татуированная «кровоподтеками» голова.
Вот эти дураки-андроиды, изображающие князей Дерешей — трюк, вроде бы, бессмысленный, но получалось так, что необходимый. Так спокойнее для кланового союза. Даже теперь, когда их клановые надежды катятся под жернова Великого Приговора. Но посвящены в трюк только некоторые представители кланов Кромвелей, Гойя и Далилов, для всех остальных отец и сын Дереши — все те же живые фигуры привычного порядка. С одной поправкой. Дереши-андроиды «заключили» договор с теократами — Дереши-люди такого бы не допустили. Сложная комбинация? Достаточно сложная.
Но кто знает о том, как она сложна? Это знает советник и все заговорщики, от которых правильнее всего было бы уже начинать избавляться, так же как поступили с князьями. Что же касается «укрощения зла» открытым способом… Да, теократы понесли потери. Зло нашло в своих арсеналах такое средство, против которого никто не устоял и ничто не устояло. Теперь это средство оказалось в руках теократов и нужно научиться его воссоздавать и потом применять. Невозможно не применить. Иначе рано или поздно будет разрушен Храм. Древние мудрые теократы утверждали, что Храм нужно носить в себе. Наверное, это так, потому что как же тогда слышать Бога?
Все! Все! Все! Больше ни одной мысли. Долой все это уродство…
Мехди Калиаббат потер обруч связи, не надевая на голову.
— Системное собощение для Лобсанга Пуритрама. Код доступа ноль три, пароль «Очищение». Обруч, записывай текст… Лобсанг, моя просьба остается в силе: когда прибудет основная партия препарата Гильгамеша? Положение на Нимфе осложняется с каждым днем. Повстанцы на орбите заметно оживились. С ними этот лженаследник, который выдает себя за молодого князя Каспара. Если окажется, что он не «лже», а настоящий, я сожалею о своей ошибке… Если мальчишке удалось бежать из заброшенной тюрьмы… Конечно, нужно все проверить. Но повстанцы пока используют его как свое знамя, или он их, как свои силы. Наши патрули уже сталкивались с пиратскими дракарами. Это явно старания утильщиков и тех, кто называет себя Парламентом Объединенных миров. Орбита кипит, гибнут послушники Храма. Кланы начинают задавать любопытсные вопросы моим подопечным «правителям». Не вижу никакого смысла держать более этих кукол. Если не поспешить, то «свергать» их будем не мы, а какие-нибудь оголтелые краснобаи, оппозиционные Далилы. Мы вычислили многие гнезда повстанцев на орбите, но эффективно бороться с ними не можем. Местная нимфианская полиция — полная гниль, а послушников слишком мало. Почему не приходят каравеллы с планетоидов или от вас? Как далеко продвинулись испытания препарата? Ответь мне, может, Храм передумал воплощать свою великую Миссию? Что говорят Преосвященные? Как видишь, очень много вопросов и совершенно никаких действий. По этой причине я начинаю действовать сам и первым делом прекращу спектакль с куклами…
Лобсанг, мы с тобой не всегда были теократами и провернули вместе немало хитроумных операций. Я знаю, ты всегда был на высоте. Она твоя по праву. Но не забывай о том, что Храм теперь наблюдает и за нами. Надеюсь, тебе не слишком тесно в лиловой тоге?
Иногда я сожалею, что не улетел вместе с остальными ковчегами на «Весте» и что мне пришлось надеть тогу, причем раньше, чем тебе. Впрочем, впрочем… До скорой встречи, Самовозвеличенный, и да хранит тебя Храм! — Мехди Калиаббат перевел дух.