Ангелы
Шрифт:
– Венерическое заболевание, – прошептала Эмили, ее лицо выражало отвращение. – Тихо, послушаем. У одного из них ЗППП.
Ну да, дальше разговор зашел о жжении во время мочеиспускания и визите к врачу.
– Который? – спросила Лара. – Итан? Кертис?
– Держу пари, это Итан.
– По голосу не похож.
– Кертис – конкретный урод, кто с ним спать-то будет?
– Ты бы удивилась, но с уродами тоже кто– то спит.
Мы еще чуток послушали. Кто бы это ни был, у него был не пенис, а просто зона военных действий, а доктор только усугубил его страдания, так
– Это не Луис, – настаивала я. – Он такой душка.
– А кто же тогда?
– Нужно выяснить, – заявила Эмили, подтащила свой шезлонг к забору, встала на него и высунула голову. – У кого из вас это? У тебя, Луис? Я удивлена.
Она повернулась к нам, не слезая с шезлонга:
– У Луиса! Они приглашают нас зайти. Пьют там текилу. Девчонки, это же супер!
Несмотря на ее сарказм, казалось, что она не прочь пропустить стаканчик. Лара тоже. Ну а мне вообще было море по колено. Почти все, что я делала в Лос-Анджелесе, было необычным и новым, и здесь исключения не наблюдалось. Мы шли по их темному дому, и тут я чуть не умерла от страха, увидев в углу двухметровую фигуру. Оказалось, это картонное изображение Дарта Вэйдера. Самое ценное имущество Кертиса.
– У меня еще есть С3РО и костюм Чубакки, – похвастался он. – И три оригинальных постера.
Господи, какой эксцентричный тип. Чтобы рассмешить его, я сказала весело:
– Так ты у нас трекки.
– Так это же герои «Звездных войн», – ужаснулся он. – А трекки – поклонники «Звездного пути».
Я услышала, как он тихонько буркнул с презрением:
– Ох уж эти бабы. И то правда.
Они вытащили старый цветастый диван на задний двор, где устроился Луис. Вокруг него витал дух его нехорошего заболевания. Он прикрыл дрожащими руками пах. А может, просто хотел отразить надоедливые взгляды. И Эмили, и Лара, и я пристально и долго пялились на «нездоровую область».
– Вы, девочки, смотрите так, будто у вас глаза-рентгены, – нервно заметил он.
– Тебе лучше в это поверить, – грозно подмигнула ему Лара.
Итан раздал маленькие стопки для текилы. Около меня он задержался.
– Ты какая-то другая, – задумчиво сказал он.
– Ага, без колготок на голове, – отозвался Луис.
– Нет, еще что-то, – Итан замолчал, пихнул Кертиса и зашикал на него, как мамочка: – Вали с дивана, пусть дамы сядут.
Согнав Кертиса с дивана, он возобновил изучение моего лица.
– Ты случайно не сбрила усы?
– Она брови выщипала, – подсказала Лара.
– А, точно!
На нас спустилась теплая нежная ночь. Все было прекрасно, пока не разразился спор, кому достанется червяк со дна бутылки.
– Стоп, – ругала я Лару и Эмили, пока они дрались за гусеницу. – Это же бутылка Итана. Он и должен ее съесть.
Потом мы пошли домой и спали крепким сном.
27
Когда я проснулась, то обнаружила маленькую женщину ростом метр двадцать, которая возила тряпкой по полу в моей комнате.
– Прости, что я тебя разбудила, – просияла она.
– Я уже не спала, – соврала я, хватая какую– то одежду.
На кухне Эмили второпях надевала сандалии.
– Я забыла купить булочку для Кончиты, так что придется бежать в «Старбакс». Она отказывается и пальцем пошевелить в нашей ванной, пока мы не повысим ей уровень сахара в крови.
– Давай я схожу, – предложила я, все еще желая направить свою энергию в полезное русло.
– Ты уверена? Спасибо. Только запомни, что она не ест ничего с бананами и черникой! – крикнула она мне вслед.
На улице моему вниманию предстал новый прекрасный день. Хотя это было утро понедельника, мир был заполнен ликующе-желтым цветом, и все было красивым, как на картинке. Хорошенькие домики, ровные газончики, бархатные лепестки ярко-розовых цветов.
В «Старбакс» я купила нам всем по шоколадному пончику, хотя знала, что Эмили раскрошит свой на кусочки, а потом будет охать, как она объелась. Потом я отправилась домой, по дороге миновав салон Резы. Она была там, безжалостно терзала волосы какой-то несчастной. Я помахала ей, а она в ответ ослепительно улыбнулась. Как будто так и надо. Бог есть, а жизнь прекрасна!
Но в ту секунду, как я вошла в дом, я поняла: случилось нечто ужасное. Эмили раскачивалась на уголке дивана, а над ней хлопотала Кончита.
– Провалили, – объявила Эмили.
На мгновение я не поняла и решила, что она говорит о чьем-то экзамене или о получении водительских прав.
– Кто и что провалил?
– Морт Рассел. «Хотхауз» провалил мой текст. Только что звонил Дэвид.
От шока я не могла сдвинуться с места. Не может быть. А как же Джулия и Кэмерон? Как же три тысячи кинотеатров? Мне потребовалось какое-то время, чтобы надежды растаяли, и я поняла, что всего вышеперечисленного не произойдет. Эти козлы все наврали!
Эмили дышала как рыба, вытащенная из воды. И дрожала, словно вот-вот заплачет. Но глаза были сухие.
– Что мне делать? Меня послали на три буквы. На три буквы, понимаете? У меня нет денег, ни цента. О господи! Господи!
Из кармана передника Кончита достала маленький пузырек и пояснила:
– Это ксанакс. Чтобы она успокоилась.
Я махнула обеими руками, мол, давай, нечего тут разглагольствовать.
– Можно мне две таблетки?
– Конечно.
Но когда Кончита потрясла пузырек, выпало сразу несколько, и я не успела даже ничего сообразить, как Эмили схватила четыре, а не две штуки и запихала их в рот.
– Извините, – пробормотала она, но уже после того, как проглотила лекарство.
Мы с Кончитой переглянулись. Да кто мы такие, чтобы запрещать ей?
Меня снова одолел приступ неверия.
– Но они же были в восторге! – сказала я. – Все выглядело, как решенный вопрос.
– Так они ведут дела.
– Они объяснили свой отказ?
– Сказали, что сейчас им нужно не совсем это, – задыхаясь, сказала Эмили. – Но почему на самом деле это произошло, я не знаю. Наверное, им просто не понравился мой сценарий.