Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого
Шрифт:
Старания Эдуарда II не увенчались успехом, но кое-кто все же получил свою выгоду от исчезновения Ангеррана: Тот Ги, который пользовался доверием камергера, перевел на себя доверенности, оформленные одновременно на него и на Мариньи. [1010]
Глава VIl
Политика в отношении папства до 1312 г
1. Религиозные вопросы до 1310 г
На каких основаниях Ангерран де Мариньи занимался вопросами религии и вмешивался в политику в отношении папства? Вполне понятное удивление вызывает тот факт, что Филипп Красивый поручил решение подобных проблем рыцарю, никоим образом не подходящему для такого рода деятельности; Мариньи не был юристом, [1011] в то время как к услугам короля были Ногаре и Плезиан. К тому же в большинстве случаев послы, отправляемые к папскому двору, были людьми духовного звания, такими, как аббат Сен-Медар де Суассон, епископ Байе, Жоффруа дю Плесси, Жиль Асцелин или Ален де Ламбаль. Появление фигуры Мариньи в сфере папской политики не было вызвано недоверием Филиппа IV к вышеупомянутым церковникам, ведь данные королем поручения он чаще всего выполнял в сотрудничестве с ними: изменялся лишь его статус в сменявших друг друга посольствах. Следовательно, можно заключить, что в ситуации, когда речь шла уже не о спорах на тему канонического права, которые в течение долгих лет вел Гильом де Ногаре, а о возможности получения от папства политических и финансовых привилегий, король сделал ставку на ловкость умелого дипломата. Именно это изменение подхода к отношениям между французами и понтификом позволило Мариньи утвердить свое влияние в этой области и вместе с тем навязать собственную концепцию переговоров.
1010
Calendar of the Patent Rolls,Edward II, t. II, p. 255; Calendar of the Close Rolls,Edward II, t. II, p. 163 et passim.
1011
Луиджи Тости ошибочно включил Ангеррана де Мариньи в число юристов (giureconsulti)Филиппа Красивого; возможно, это всего лишь досадная оплошность автора, который имел в виду королевских советников; L. Tosti. Storia di Bonifazio VIII…,t. II, p. 126.
Его задачей было получить поддержку папского престола, чтобы облегчить решение целого ряда находившихся в то время в его компетенции проблем, которые его особенно беспокоили: заставить Роберта Бетюнского окончательно и бесповоротно подчиниться королю, а Генриха VII ратифицировать союз с Францией, не говоря уже об имуществе тамплиеров, в отношении которого он надеялся на то, что папа присоединится к решению короля Франции. Речь теперь шла не о борьбе с папством и попытке доказать превосходство короля, а о примирении с духовной властью. Сама личность папы играла тут роль немаловажную и способствующую успеху дела. Но Клименту V отнюдь не была свойственна покорность королевским приказаниям, которую ему иногда приписывали. То, что король согласился на ряд уступок, из которых впоследствии смог извлечь немалую выгоду, было отчасти заслугой Мариньи. Он подтолкнул короля к решению отложить идею проведения судебного процесса, чернившего память Бонифация VIII, а затем оставить ее вообще, к огромному сожалению Ногаре, и добился того, что взаимным упрекам короля и папы был положен конец, что отразилось в булле «Rex gloriae» от 27 апреля 1311 г. Наконец, он сгладил последствия, которые мог повлечь за собой суровый приговор, вынесенный Гишару де Труа, устроив перевод епископа на другую кафедру и позволив ему обосноваться в Авиньоне.
Если Мариньи сумел добиться претворения в жизнь подобной концепции отношений с Климентом V, это означает, что король с ней соглашался. Вполне возможно, что излишества Ногаре уже довольно давно начали вызывать раздражение у набожного Филиппа Красивого. Бонифаций VIII умер, и королю уже не нужно было добиваться признания его вины. Гораздо большую пользу в виде ценного союзника могла принести королю уступка в этом вопросе, взамен которой он получил признание своего «справедливого рвения»., чем приговор, вынесенный мертвому противнику. Даже если Филипп Красивый и не уступил, он все же отошел от бесполезно-непримиримой позиции Ногаре. Как точно заметил Ж. Лизеран, у короля было слишком много требовавших внимания дел, чтобы он надеялся преуспеть в каждом. В итоге реальную выгоду ему могло принести – и он это понял – следование той политике, за которую ратовал Мариньи.
Ангерран был представлен Клименту V лишь в 1307 г., и к его мнению в окружении папы стали прислушиваться только на переговорах в Пуатье в 1308 г. До того момента Мариньи уделял вопросам религии отнюдь не больше внимания, чем остальным государственным делам. Ведь Эрнест Ренан отвел Мариньи место в парламенте, собравшемся в 1301 г. в Санлисе на слушании дела, в котором обвинялся Бернар Сессе, лишь потому, что слишком буквально воспринял незначительное высказывание Тости. [1012]
1012
Histoire litt'eraire de ta France,t. XXVII, p. 239.
Как камергер короля Ангерран последовал за своим господином в Пуатье в 1307 г. и не преминул извлечь выгоду из представившейся возможности, добившись от папы некоторых привилегий 31 мая и 3 июня. [1013] Нов 1308 г. он выступил в качестве независимого посланника с достаточно типичной целью. Еще до приезда Филиппа Красивого в Тур Мариньи побывал в Пуатье, [1014] где занялся приготовлениями к путешествию короля и провел предварительные переговоры, все так же по указу государя. [1015] Тотчас же по прибытии в Тур в королевском кортеже ему пришлось вновь отправиться в Пуатье по просьбе кардинала Раймонда де Го: 13 мая кардинал отправил Филиппу Красивому письмо с просьбой прислать Ангеррана, который помог бы положить конец стычкам между королевскими сопровождающими и людьми из свиты кардинала, спорившими о месте их размещения в городе. [1016] Следовательно, на этот раз к Мариньи обратились по вопросу жилья и расселения людей, решение которого, само собой, входило в обязанности королевского камергера.
1013
Regestum…,t. II. p. 42, M 1699, p. 50, № 1742, et p. 61, № 1775.
1014
Девятого апреля ему были переданы две буллы; Regestum…t III р. 240–241 № 3240 et 3242; Cartulaire,№ 43 et 44.
1015
Действительно, в журнале королевской казны содержится запись отом, что на поездку Сен-Поля и Мариньи в Пуатье туда и обратно было выделено 300 парижских ливров; J. Viard, Journaux du Tresor.:,col. 878–679, № 5974
1016
Baluze, Vitae…'ed. Mollat, t. III, p. 94.
Но в булле от 22 октября 1308 г. упоминалось уже не о камергере: [1017] в ней Климент V, помимо прочего, напомнил королю о том, что в Пуатье, в присутствии Людовика д'Эвре и графа де Сен-Поля, Мариньи от имени короля открыл ему несколько секретных проектов, относившихся к проблеме Константинополя. Карл Валуа, ссылаясь принадлежащее ему право на корону Куртене, добился того, что ем, официально позволили получать суммы от сбора десятины на Сицилии [1018] и во Франции. [1019] При этом французский налог должен был предоставляться ему прежде, чем пожалованные королю деньги от сбора двух других десятин, а позже и трех, поскольку в качестве компенсации Филиппу IV было дано право на еще одну. Король в этой ситуации ничего не терял, так как 30000 ливров, собранных Жоффруа Кокатриксом для Карла Валуа, были отправлены, с согласия последнего, в королевскую казну. Мариньи, первым подавший идею изъятия этих денег, обещал, что их вернут не позднее ноября 1307 г. [1020] Кроме того, все так же в Пуатье Ангерран обратился к Клименту V с просьбой о том, чтобы тот согласился стать посредником на переговорах с венецианским дожем, от которого требовалась помощь в организации грядущего похода на Константинополь.
1017
От. sc, Arch, nat., J 703, № 164; J. Sclnvalm. Constitutione…,t. IV, p. 213, № 249. 249.
1018
1307 г., 3 июня. – Пуатье; Regestum…,t. II. p. 55, № 1758.
1019
1306 г., 14 мая. – Arch, nat., J 703. № 50.
1020
1307 г., 25 сентября. – Париж; Arch, nat., J 164 A. № 17.
Впрочем, о переговорах, проходивших с мая по июнь 1308 г в Пуатье, известно достаточно. [1021] Там брали слово Плезиан, Жиль Асцелин, Эджилио Колонна и другие, но не Мариньи. Речь шла том, чтобы настроить папу против тамплиеров, а это должны были сделать специалисты по каноническому праву, а не кто-нибудь другой. Кроме того, если бы Мариньи выступал на этом собрании это ни в коем случае не упустил бы из виду наш главный информатор, арагонский посланник.
1021
G. Lizerand, Clement V et Philippe le Bel,p. 122 et suiv.
Мариньи упоминал вопросы особой секретности, в отношении которых члены консистории были настроены не особенно благожелательно. То, что на этой встрече присутствовал граф де Сен-Поль подсказывает нам, что она могла состояться во время визита Мариньи и графа в Пуатье около 9 апреля 1308 г., уже упоминавшегося нами. Последней причиной, по которой мы относим предпринятый им демарш к апрелю 1308 г., является то, что 1 мая был убит Альберт Австрийский; Филипп Красивый узнал о случившемся в Пуатье; [1022] в конце мая король и его брат еще не выработали окончательной позиции по отношению к имперским выборам, а в сфере разбирательств по поводу Константинополя все оставили без изменений.
1022
G. Lizerand. op. cit.,p. 166.
Мариньи должен был присутствовать на обсуждении вопроса об имуществе тамплиеров, поскольку это было дело уже политического и финансового, а не канонического толка. Кроме того, он не смог бы возглавить комиссию по этому делу в 1312 г., если бы в 1308-м он хотя бы не присутствовал на переговорах, после которых было принято решение передать имущество ордена королю.
После этого необходимо было осудить тамплиеров. Ввиду огласки, которую получил вынесенный в Санской провинции приговор, который должен был оказать решающее влияние на ход дела, фигура архиепископа Санского приобрела особую значимость. К тому же Этьен Бекар был при смерти. Собрание уполномоченных по данному делу отложили с августа на ноябрь 1309 г. в ожидании того момента, когда назовут его преемника, что, по мнению Ж. Лизерана, [1023] очень важно.
1023
op. cit.,p. 149.
С конца 1308 г. Филипп Красивый беспрестанно увещевал Климента V назвать преемника умирающему, предварительно заручившись королевским согласием; в секретном послании 26 января 1309 г. папа пообещал, что выберет архиепископа лишь после того, как узнает мнение короля по этому поводу и примет во внимание его волю. [1024] Этьен Бекар скончался 29 марта 1309 г.; 23 апреля Климент V лично занялся избранием нового архиепископа. [1025] К началу октября Филипп Красивый уже мог выразить ему свою благодарность за то, что на этот пост был выдвинут Филипп де Мариньи. бывший ранее епископом Камбре. [1026] Ангерран де Мариньи вполне мог предложить кандидатуру своего брата, отрекомендовав его как человека, который будет исполнять королевскую волю так же ревностно, как и он сам. Филипп де Мариньи ранее служил писцом у короля и был королевским уполномоченным по делам приобретения имущества; [1027] но сделанный королем и доведенный до сведения папы [1028] выбор больше напоминает выбор человека, которого плохо знаешь, сделанный по рекомендации. Впрочем, упоминания о следующем событии достаточно, чтобы избавиться от любого рода сомнений на этот счет: в декабре того же года Филипп де Мариньи приобрел фьеф в Генневиле и в марте 1310 г. подарил его своему брату Ангеррану в благодарность за оказанные ему бесценные услуги. [1029]
1024
Arch,nat., L 292,№ 22.
1025
Baluze, Vitae…'ed. Mollat, t. III. p. 116–117.
1026
Op. cit.,p. 119–120.
1027
1301 г., 5 июля; Arch, n'ai-, JJ 38, № 88. i. 49 v.
1028
Arch, nat., JJ 42 a, № 65, f. 94 v.
1029
«Учитывая огромное количество услуг, которые возлюбленный брат наш… с равными верностью, благоразумием и любезностью нам оказал, мы хотели как подобает щедро вознаградить его через наши дары…» («Obsequia diutuma que dilectus frater noster… tarn fideliter et prudenter quam etiam diligenter exhibuit. ac proinde volentes eundem, ut decet. largicionis nostre munificent» premian…»)