Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого
Шрифт:
Брачный контракт Луи де Мариньи был заключен в Аррасе [181] 14 декабря 1309 г. между Ангерраном, с одной стороны, и Робером де Бомецем, Идой, госпожой де Круазиль, дедом с отцовской стороны и матерью невесты, Роберты де Бомец – с другой стороны. Маго д'Артуа, чье имя, по ее настоянию, было проставлено во введении к договору, подписала его, а в январе 1310 г. король подтвердил документ. [182] Бракосочетание состоялось в Венсенне после 10 января, [183] в одно время с заключением брака Гильома де Танкарвиля и Изабель де Мариньи, а также Жана де Мелона и Жанны де Танкарвиль. [184] Маго преподнесла Роберте и ее матери золотые венки с рубинами и изумрудами, [185] а ее дочери, Бланка и Жанна Бургундские, подарили Роберте золотой венок стоимостью 105 парижских ливров, [186] оплаченный из фонда Палаты короля и принцев королевской крови. Согласно контракту 14 декабря 1309 г., Ангерран обязался ежегодно выплачивать своему сыну 2000 турских ливров; причем после обретения сыном юридической дееспособности Мариньи вместо этой ренты должен был передать ему земли с ежегодным доходом 800 ливров, в число которых должен был войти замок Плесси-о-Турнель в Шампани. [187] Ида де Круазиль предоставляла своей дочери ренту в 500 парижских ливров с поместья Круазиль.
181
Маго в то время находилась там; Arch, du Pas-de-Calais, А 261. f. 6 r. et 13 r
182
Arch. nat… JJ 42b. № 189, f. 89 v.-90 v., et JJ 41, № 190. f. 107–108 v.
183
Согласно итинерарию Маго; Arch, du Pas-de-Calais. A 261, f. 6 v.
184
R. Fawtier, Comptes royaux…,t. II, p. 549, № 24088.
185
Arch, du Pas-de-Calais. A 261, f. 13 v.: J.-M. Richard, Mahaut…p. 69
186
R. Fawtier, toc. cit.,p. 550. № 24089.
187
Отмена
С финансовой точки зрения эта сделка отнюдь не была выгодной для Мариньи. Семейство Круазиль было отягощено долгами, и согласно пословице «женишься на девице – женишься на долгах», долги этого семейства достались в наследство Луи де Мариньи. Третьего июля 1310 г., после обретения юридической дееспособности [188] и назначения попечителя, Адама Гурле, [189] Луи де Мариньи получил свою часть наследства, в которую, несмотря на условия договора, входили Гайфонтен, Мариньи и, что было особенно важно, Менневиль. [190] Впрочем, 11 ноября 1311 г. Луи и Роберте пришлось попросить у Ангеррана ссуду, заключив антихрезный договор [191] о недвижимости, благодаря которому к Мариньи возвращалось все то имущество, которое он уступил своему сыну в предыдущем году. Договор о признании обязательств был подписан Идой де Круазиль, Луи де Мариньи и Робертой де Бомец; [192] а поскольку Ангерран, несомненно, попросил предоставить ему и другие гарантии, дед Роберты, Робер де Бомец, по просьбе Ангеррана де Мариньи 28 февраля 1313 г. подтвердил, что его сын Жиль являлся наследником земель с ежегодным доходом в 1400 ливров, а именно шателенства Бапом: [193] после смерти деда все это по праву должно было вернуться к Роберте, наследнице своего отца.
188
Позже мы еще вернемся к объяснению этого феномена.
189
Это был рыцарь короля (Arch, nat., JJ 38, № 151, f. 71 г.); ему принадлежали земли во Фревиле, которые купил ему кардинал де Фревиль (Baluze, Vitae paparum… 'ed. Mollat, t. III, p. 335).
190
Cartulaire,№ 118 et 119.
191
Контракт, по которому должник уступал своему кредитору право пользоваться своим имуществом, чтобы расплатиться с долгами. – Прим. ред.
192
Cartulaire,№ 116.
193
Cartulaire,№ 120.
Именно этот факт объясняет нам, в чем состояла выгода заключения такого брака: Луи де Мариньи становился наследником шателенства Бапом. Кроме того, дорожная пошлина, взимаемая при проезде через Бапом, была самой значительной на пути, ведущем из Фландрии в Париж и оттуда в Шампань. Помимо экономического преимущества, которое мог дать контроль над этой местностью – очень большого, если вспомнить о том, что Мариньи проводил ярмаркой, в которых принимало бы участие тем большее количество фламандских торговцев, чем активнее Ангерран содействовал бы их торговле, – он представлял также реальный политический интерес, так как эта местность была яблоком раздора между фламандцами и графиней Артуа [194] и, вероятно, причиной проведения в 1321–1325 гг. между графиней и Луи де Мариньи судебного процесса, [195] закончившегося в пользу последнего. Наконец, не будет излишним заметить, что Роберта де Бомец была кузиной Людовика Неверского, который даровал своему новому кузену, Луи де Мариньи, сеньорию Кудре и земли в Ниверне. [196] Тогда нам становится ясно, почему, несмотря на нестабильное материальное положение семьи Бомец и Круазиль, Мариньи все же стремился вступить в союз с шателеном Бапом. Брак Луи де Мариньи должен был прежде всего служить интересам будущих сеньоров Мариньи.
194
См. гл. vi, § 1.
195
G. du Breuil, Stilus Curie Parlamente, 'ed.F. Aubert, chap. XVIII, p. 130–131. et chap. XXI, p. 153. – Boutaric, Actes…,№ 6519.
196
1311 г., 20 февраля, заверено королем в мае 1312 г.; Arch, nat., JJ 48, № 3 f. 4 v.– 6 г.
Мы уже знаем о том, что Изабель де Мариньи вышла замуж за Гильома де Танкарвиля в Венсенне, в день бракосочетания Луи и Роберты. Бланка Бургундская преподнесла Изабель золотой венец, головной убор, сделанный из двух кусочков меха, «шапочку из двух одинаковых шкурок» и маленький венец. [197] Брачный контракт был заключен 23 октября 1309 г. в Руане, в присутствии бальи из Ко. [198] В этот момент там находились Ангерран и, хотя в договоре об этом не упоминается, Алис де Монс, а также маршал Жан де Гре, друг [199] и свидетель новобрачной; у Гильома де Танкарвиля было очень много свидетелей, [200] находившихся рядом с его матерью Жанной де Росни, вдовой камергера Робера де Танкарвиля, и его тетками Жанной, госпожой де Боссан, и Изабель де Росни, супругой Пьера де Шамбли, королевского камергера. На следующий день, 24 октября, в присутствии бальи свидетели Изабель де Мариньи заверили составленный накануне контракт: [201] это были два ее дяди, архиепископ Санский, Филипп де Мариньи, и канцлер церкви в Шартре, Жан де Монс, ее кузен, епископ Оксерский, Пьер де Гре, и ее кузены и друзья Гильом Тирель, Гю де Канберон, Гильом де Флавакур, Жан де Бонмар, Жерар де Ананш, Рено де Бетенкур и Рено де Сен-Бёв. В контракте оговаривалось, что Ангерран де Мариньи должен предоставить своей дочери 1000 турских ливров ренты с бальяжа Ко и сумму в 6000 ливров, которая затем в течение двух лет будет преобразована в ренту, с условием обеспечения в будущем лишь 600 ливров ренты, из расчета выплаты 2000 ливров в день свадьбы, такой же суммы на следующий год и по прошествии двух лет. Таким образом, Мариньи предоставлял своей дочери 1600 ливров ренты. Филипп Красивый выделил своему брату Карлу на его свадьбу 2000 ливров! Собирались сыграть свадьбу как можно скорее, тем более что жениху и невесте уже исполнилось семь лет; чтобы поторопить события, Жанна де Танкарвиль установила, проведя некий опрос, что будущие супруги уже «вполне созрели». [202]
197
R. Fawtier, Comptes royaux…,t. II, p. 550, № 24089-24091.
198
Cartulaire,№ 122
199
Нe совсем понятно, почему Жан назван всего лишь другом, в то время как его брат Пьер упомянут как кузен новобрачной; безусловно, это всего лишь ошибка при составлении акта.
200
Дрё де Мелло, Рено, Жерар и Ферри де Пиккини, Жан Малле с сыновьями Жаном и Гильомом, Робер и Гильом Бертраны, Анри и Пьер де Брюкуры. Мано Де Три, Шарль Мартель, Пьер де Эйи, Жан де Клер. Жан де Турговиль. Рауль Мартель, Жан де Крамей, Жанна де Буассе и коннетабль Гоше де Шатильон. граф де Порсьен. Многие люди из этого списка – знатные сеньоры, практически все родом из Нормандии или из соседних провинций.
201
Cortuloire. №122.
202
A. Deville, Histoire du chвteau et des sires de Tancaruille,p. 147.
Несмотря на свою кажущуюся щедрость, Мариньи ничего не терял. Жорж Лизеран написал, что в этой сделке муж не вкладывал практически ничего; [203] совершенно верно, если придерживаться текста контракта. Но Гильом де Танкарвиль был старшим сыном Робера де Танкарвиля, наследного камергера Нормандии; после смерти последнего юноша получал в наследство земельные владения одной из самых знатных семей Нормандии.
В конечном счете в феврале 1310 г. Филипп Красивый даровал Ангеррану право на «охрану и опеку детей. Робера, некогда камергера де Танкарвиля, рыцаря, и все права, которые вследствие этой охраны и опеки… нам принадлежат и могут, и должны принадлежать каким бы то ни было образом». [204] Речь здесь идет о сеньориальной охране (garde seigneurial), доверенной королем рыцарю, являющемуся для этой семьи посторонним человеком, а не об опеке (bail), которая была бы вне семьи невозможна. Следовательно, право на эту охрану Мариньи сохранял в течение, по крайней мере, семи лет, так как совершеннолетним человек признавался по достижении им четырнадцати лет, – право пользоваться всеми фьефами семьи Танкарвиль, присваивать себе доходы с этих земель, причем он был обязан лишь обеспечивать уход за детьми, не давая никому отчета о своих расходах. Он имел право присваивать себе имущество, принадлежащее обоим супругам, и даже, по желанию, движимое имущество из наследства, что, впрочем, не практиковалось.
203
Enguerrand de Marigny,p. 1.
204
Cartulairt,№ 124. L 176 v.
Можно возразить, что брак делал супругов полностью юридически дееспособными. Но два факта опровергают это правило. Пожалование королем Ангеррану сеньориальной охраны было сделано одновременно с заключением брачного договора; к тому же в королевском документе, заверяющем контракт, ясно говорится о «брачном контракте… и о свадьбе, и о браке, заключенном между ними в святой Церкви, которые последовали за заключением данного контракта»: [205] здесь говорится отнюдь не о будущем, и король действительно доверил Мариньи охрану несовершеннолетнего новобрачного. Если бы имущество старшего сына и основного наследника не подлежало охране, об этом было бы упомянуто в королевской грамоте. Вероятно, подобное странное решение было продиктовано лишь необычным возрастом новобрачных, союз между которыми мог быть заключен только с согласия церкви. Но нам известно, что Луи де Мариньи женился в тот же день, что и его сестра, [206] то есть между 14 декабря 1309 г. и концом февраля 1310 г., как нам кажется, в конце января. Следовательно, Ангерран должен был объявить в королевской курии – что было предусмотрено брачным контрактом – своего сына Луи юридически дееспособным 3 июля 1310 г., [207] с тем чтобы он смог заблаговременно получить свою часть наследства. В тот же день курия назначила ему попечителя, Адама Гурде. [208] Таким образом, Луи де Мариньи в возрасте, по крайней мере, четырнадцати лет – далеко не как в случае его сестры – не получил юридической дееспособности вследствие брака: именно в договоре о предоставлении дееспособности он упоминается как «Луи, его старший сын, женатый, в возрасте от четырнадцати до двадцати одного года». [209]
205
1310 г., февраль; Cartulaire,№ 123.
206
К. Fawtier, Comptes royaux…,t. II, p. 549–550, № 24088-24089.
207
Cartulaire,№ 118.
208
Cartulaire,№ 119.
209
«Ludovicum. primogenitum filium suum. uxoratum. majorem quatordecim annis minorem tarnen viginti uno»; Cartulaire, Ni118. f. 167 v. et manuscrit С (Bibl. nat., latin 9786), f. 158 r
Таким образом становится ясно, что замужество Изабель представляло для нашего героя огромный интерес. Ангерран де Мариньи в период с 1310 г. вплоть до конфискации имущества в 1315 г., получал прибыль от доходов с домена, выяснить значимость которого для нас не представляется возможным, но, учитывая положение семейства Танкарвиль, мы можем предположить, что она должна была примерно равняться значимости домена самого Ангеррана.
Из заключения третьего брака он не извлек большой выгоды, кроме, может быть, самого союза. Это было бракосочетание его молодого сводного брата Пьера Уаселе, бывшего, скорее всего, практически ровесником Луи де Мариньи, так как обоих посвятили в рыцари в июне 1313 г.; из счетов Мишеля де Бурдене мы узнаем о том, что Бланка Бургундская сделала подарок его жене в день ее свадьбы, вручив ей кубок из позолоченного серебра и кольцо с изумрудом. [210] Однако нам неизвестна дата этого бракосочетания, поскольку Бурдене написал «в день ее свадьбы», а не «в день вышеописанной свадьбы», что может и не относиться ко дню свадьбы Луи и Изабель.
210
R, Fawtier, Comptes royaux…,t. II, p. 550, № 24093-24094.
Впрочем, используя свое влияние, Ангерран продвигал членов своей семьи на официальные должности и оказывал им другие услуги. В дальнейшем мы еще остановимся на том, какую пользу это могло принести Мариньи в деле укрепления его власти. Тем не менее его родственники охотно пользовались тем, что им доставалось по милости Ангеррана.
Филипп де Мариньи был королевским писцом, [211] по данным 5 июля 1301 г., и имущественным комиссаром в Парижском превотстве; [212] таким образом он вовсе не нуждался в помощи своего брата. Тем не менее именно Ангеррану он был обязан своим переводом из епископства Камбре в архиепископство в Сансе, состоявшимся 23 апреля 1309 г. В документах отмечено лишь то, что на Климента V оказывалось давление со стороны короля, но восемь месяцев спустя после присвоения ему этого высочайшего сана, в декабре 1309 г., Филипп де Мариньи купил «кольчужный» фьеф [213] в Генневиле, [214] а в марте 1310 г. передал его в дар Ангеррану, причем преамбула документа, сопровождавшего этот подарок, не оставляла никаких сомнений в том, что архиепископ Санский был бесконечно признателен своему брату. [215] Кроме того, 9 мая 1310 г. Филиппу де Мариньи дозволили найти себе замену для совершения пастырских визитов, на основании того, что он должен был служить королю, [216] а когда 16 декабря 1314 г. его освободили от его финансовых обязанностей, стало известно, что он контролировал – конечно, через посредников – сборы налогов на шерсть на всех торговых путях королевства. [217]
211
A не секретарем, как написал П. Клеман; P. Clйment, Trois drames…,p. 38.
212
Arch, nat, JJ 38, № 88, I. 49 v.
213
«Кольчужный» фьеф (fief de haubert) – фьеф, который давал право носить кольчугу и обязывал воевать в королевской армии. – Прим. ред.
214
Cartulaire,№ 77.
215
«Филипп, Божьей милостью архиепископ Санский, вас приветствуем. Сообщаем, что обдумали внимательно то, как возлюбленный брат наш, господин Ангерран де Мариньи, рыцарь, камергер господина нашего короля Франции, с особой тщательностью и вдумчивым усердием в течение долгого времени оказывал нам многочисленные неоценимые услуги столь верно и осмотрительно, сколь любезно, и захотели приличествующими случаю нашими дарами щедро вознаградить его…» («Philippus, Dei gratia Senonensis archiepiscopus, salutem. Notum facimus quod nos, attenta meditatione pensantes la bores assiduos et obsequia diuturna que dilectus frater noster dominus Ingerranus de Marrigniaco, miles et cambellanus domini nostri Regis Francie illustris nobis tarn fideliter et prudenter quam etiam diligenter exhibuit. ac proinde volentes eundem, ut decet, largicionis nostre munificentria premiari…»): Cartulaire,№ 78, f. 117 v.
216
Regestum,t. V, p. 115, № 5417.
217
Ch.-V. Langlois, Inventaire d'anciens comptes…,№ 2016–2017.
Точно таким же образом на должность, связанную с управлением финансами, Ангерран устроил своего молодого сводного брата, Жана де Мариньи, сделав его епископом. Щедро наделенный бенефициями, Жан де Мариньи был назначен епископом в Бове по просьбе папы и по рекомендации короля 8 января 1313 г., [218] когда он был всего лишь иподьяконом. [219] Климент V последовательно пожаловал сан дьякона, священника и епископа, разрешил выбрать человека, который посвятит его в сан, и закрыл глаза на его возраст. [220] Но в следующем году молодой епископ участвовал в комиссии, созванной для проверки счетов Ангеррана, в качестве чрезвычайного представителя Счетной палаты, и этот факт наводит на мысль о том, что он выполнял также и некоторые другие функции финансового порядка. [221]
218
Regestum.t. VIII. p. 26, № 8967.
219
Ангерран подарил ему очень красивую митру, которая сейчас находится в музее Эврё.
220
1313 г., 12 июля: Regestum.t. VIII. p. 221. Ms 9457.
221
Arch. nat. JJ 50, № 115. f. 45; см. гл. V. § 5. и гл. XI. § 1.
В королевском отеле Мариньи подыскал место для своего старшего сына Луи и для своего сводного брата Уаселе. В мае 1312 г. Луи де Мариньи был королевским слугой; [222] в 1313 г. на Троицын день его посвятили в рыцари, и в честь этого события он получил в подарок серую лошадь и рыжеватого парадного коня. [223] Он стал камергером Людовика Наваррского и оставался им, когда тот стал королем, вплоть до того момента, когда его отец попал в немилость. [224] Пребывание сына Ангеррана в королевском отеле вполне соответствовало обычаям того времени: Гильом де Шамбли, сын коллеги Ангеррана, Пьера де Шамбли, был «sommelier» [225] y Карла Валуа. [226] Кроме того, король Наварры был крестным отцом молодого Луи. Что же касается Пьера Уаселе де Мариньи, он, видимо, был ненамного старше своего племянника Луи: в 1306 г. он был уже совершеннолетним. Его посвятили в рыцари в 1313 г. на Троицын день, [227] при том что он был виночерпием короля Наварры. [228]
222
Arch, nat.: JJ 48, № 3, f. 4 v.
223
Bibl. nat., Clair. 832. p. 275. et fr. 7852, p. 337.
224
Arch, nat., J 404 A. № 22; Bibl. nat… fr. 7852. p. 154; J. Viard, Journaux du Tr'esor…,col. 908, № 6081.
225
Sommelier – служащий отеля, ответственный за перевозку движимого имущества при королевских переездах. – Прим. ред.
226
Завещание Карла Валуа; Arch, nat., J 404 В, № 31.
227
Bibl. nat., Clair. 832, p. 275, et fr. 7852, p. 336.
228
Bibl. nat… Clair. 832. p. 257, et fr. 7852, p. 142, 352.