Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого

Фавье Жан

Таким образом, во владении Мариньи было около двенадцати замков или поместий; замки в Лонгвиле, Плесси и Менневиле были очень красивы, [141] остальные, без всякого сомнения, не были столь великолепны. [142] Что же касается замка Плесси-о-Турнель, которым Мариньи владел всего лишь два года, а затем уступил доходы от него братьям Тибо и Луи де Сансеррам, за это здание полагалась рента в 125 турских ливров, и оно имело особенно большое значение. Mы не упоминаем здесь замки, которые были пожалованы Мариньи во фьеф: они являлись частью принадлежащей ему недвижимости но не жилищами. Однако между 1312 и 1314 г. Ангерран, должно быть, часто жил в замке Шильи, расположенном в часе езды от Парижа. Стоимость замка Шильи, единственного центра того домениального владения, которое Мариньи в январе 1314 г. укрепил добившись сеньориальных и судебных прав на землях между Бьевром и Оржем, видимо, составляла основную часть суммы, в которую была оценена приобретенная у Беро де Меркера земля – за нее полагалось 726 турских ливров ренты. [143]

141

первый был оценен в 1315 г. в 50 турских ливров дохода; Arch, nat., Ql 1373*

142

Каждый из замков Экуи и Лоншан был оценен в 20 турских ливров ренты; Cartulaire.№ 22 et 42.

143

Cartulaire,№ 115.

Кто же служил Ангеррану де Мариньи? Речь здесь, конечно, не идет о его личных слугах и конюхах. Напротив, имеются в виду те люди, которые принимали участие в его профессиональной деятельности и поэтому даже были, как мы увидим дальше, его агентами. У Мариньи, как у рыцаря, должен был быть оруженосец, но его имя нам неизвестно. На службе у него находился один, затем два писца, которые составляли его акты, занимались его перепиской, приводили в порядок его архив, создавали для него картулярий и, возможно, выполняли различные поручения. Первым из них стал Жоффруа де Бриансон, писец Мариньи с марта 1307 г.: [144] именно он в 1308 г. от имени своего хозяина произвел выплату в Счетную палату Карла де Валуа [145] и 30 августа 1309 г., как писец Мариньи, получил канонические льготы. [146] Но в качестве причины другой его льготы, б июня 1310 г., упоминается лишь служба королю: [147] Жоффруа был счетоводом, затем казначеем, пока, как и Мариньи, в 1315 г. не попал в немилость. В 1309 г. у Ангеррана появился другой писец, иподьякон Жан де Шармуа, сын Санса: [148] 29 апреля 1312 г. он еще состоял у него на службе. [149] Жоффруа де Бриансона сменил Мишель де Бурдене, упоминание о котором как о писце Мариньи относится именно к этому времени; [150] карьера Бурдене необычайно любопытна, так как сначала он находился на службе у короля: в 1306–1307 гг. он входил в штат Палаты Людовика Наваррского, [151] затем, в июне, [152] в июле 1307 г. [153] и еще в марте 1309 г., [154] Бурдене был королевским писцом. Но к марту 1309 г. он уже вел дела с Мариньи, которому выплачивал ренту и чье имя в одном из счетов сократил до «Monsieur»: [155] на деле Бурдене уже был на службе у Ангеррана, если не лично, то, по крайней мере, в порядке подчиненности, даже будучи писцом у короля. Примерно в 1310 г. он еще был писцом Мариньи и перестал им быть несколько дней спустя после 29 апреля 1312 г., когда он стал мэтром счетов. Впрочем, мы можем сказать, что Бурдене остался человеком Ангеррана де Мариньи. На его место Мариньи взял Пьера Асцелина. иподьякона, и 4 июня 1312 г., походатайствовав перед папой, добился для него привилегии не выполнять обязанностей священника. [156] Жан де Шармуа и Пьер Асцелин оставались писцами у Ангеррана де Мариньи вплоть до самого конца его политической карьеры.

144

«Господин Жоффруа, писец упомянутого мессира Ангеррана» (1307 г., 19 марта); Cartulaire,№ 108, f. 157 г. – Он был архидьяконом в Пюизе в 1308 г.; Regestum,t. III, p. 237, № 3225.

145

J. Petit, Charles deValois, p. 383.

146

Regestum,t. IV, p. 249, № 4539.

147

Ibid.,t. V. p 115, № 5419.

148

Ibid…t. IV. p. 251, № 4553.

149

Ibidd…t. VII. p. 49, Mi 7805.

150

Ibid.,р. 48, № 7796.

151

Borelli de Serres, Recherches…,t. III, p. 55.

152

Arch, nat., К 37 В, № 37.

153

Cartulaire,№ 106.

154

J. Viard, Journaux du Trйsor…,col. 882–883. № 5989.

155

R. Fawtier. Comptes royaux…,t II, p. 550. № 24090-24091.

156

Regestum.t. VII, p. 256. № 8651.

Помимо двух писцов на службе у Мариньи находились также два капеллана, появившиеся, по нашим сведениям, лишь 29 апреля 1312 г. Берто де Монтегю, являвшийся родственником архиепископа Руанского Жиля Асцелина де Монтегю, [157] был священником; [158] по приказу 21 апреля 1315 г. его арестовали как капеллана Мариньи. [159] Жерве дю Бю, автор «Романа о Фовеле», находился на службе у Мариньи более года. Нам неизвестно, когда он стал капелланом Ангеррана, но скорее всего это произошло до конца апреля 1312 г.; [160] 1 июня 1313 г. Жерве дю Бю все еще оставался капелланом, [161] а в одном из счетов королевского отеля за первый семестр 1313 г. он фигурирует как королевский нотариус: [162] следовательно, он должен был уйти от Мариньи в июне 1313 г. Но поскольку четырьмя другими нотариусами, обозначенными в счете как числящиеся на службе в отеле, были Жан Мальяр, Жан дю Тампль, Жак де Жассен и Ги де Ливри, подписи которых часто стояли под королевскими актами, в отличие от Жерве дю Бю, имя которого никогда там не появлялось, можно подумать, что он в действительности не исполнял своих обязанностей и что Мариньи некоторое время еще продержал его у себя на службе. В любом случае, в 1314 г. Ангерран взял на его место священника по имени Жан Друази. [163] Вторым капелланом все так же оставался Берто де Монтегю.

157

Это позволяет нам задуматься о том, не были ли родственниками Пьер Асцелин и Берто де Монтегю.

158

Regestum,t. VII. p. 48, № 7794.

159

Bibl. nat., fr. 10430. p. 84, № 496.

160

Regestum.t. VII. p. 48, № 7795.

161

Ibid, t. VIII, p. 181, № 9294.

162

Bibl. nat., fr. 7852. p. 110.

163

Arch. nat… Ql 1373*. f. 1.

Помимо этого, для управления своим нормандским доменом Мариньи нанял на службу бальи, Пьера Певреля, которого в 1316 г. допрашивали комиссары, уполномоченные произвести оценку имущества Ангеррана. [164] К этим титулованным служителям, то есть к двум капелланам, двум писцам, бальи и, безусловно, оруженосцу, добавлялись временные и домашние слуги, которые часто смешивались с королевскими слугами. Реньо Паркье, королевский нотариус, в официальных актах представавший также как папский нотариус [165] в апреле 1312 г. находился на должности ректора [166] Гайфонтена, где сеньором являлся Мариньи, и в то же время получил пост декана в Нефшатель-ан-Брей – причем подтверждающий этот факт документ был заверен Климентом V, очевидно, по просьбе Мариньи. [167] Можно предположить, что речь здесь шла об одном из способов вознаграждения за услуги, оказанные камергеру. Равным образом Мариньи выделил из королевской казны ренту в 40 ливров Готье де Мезьеру, слуге короля, за помощь, которую тот ему уже оказал и еще окажет. [168] По тем же причинам он отказался от ренты, которую ему был обязан выплатить Майо Ле Вилен, тоже бывший, без всякого сомнения, одним из слуг.

164

«Монс. Берто де Монтегю, монс. Жан Друази, священники, капелланы, и Пьер Певрель, на тот момент бальи упомянутого Ангеррана»; ibid.

165

1309 г., 23 октября; брачный контракт Изабель де Мариньи и Гильома де Танкарвиля, заключенный в присутствии Гильома де Ри и Реньо Паркье; Cartulaire.№ 122.

166

Ректор – приходской священник, отправлял все службы в приходской церкви, собирал десятину, получал от епископа бенефиции. – Прим. ред.

167

Regestum,t. VII, p. 54, № 7833; этот акт последовал за заверением, сделанным по просьбе Мариньи, документа о назначении на эту должность, составленного равным образом архиепископом Руанским по просьбе Мариньи; в тот же день. 21 апреля 1312 г., Климент V передал Мариньи двадцать одну папскую грамоту.

168

1313 г… 27 апреля. – Пуасси; Arch, nat., Л 49. № 8, f. 4 г.

Наконец, назовем имена тех деловых людей, чьими услугами Мариньи воспользовался для заключения сделок, к рассказу о которых мы вернемся в следующей главе: тот, кто, согласно документам, взялся управлять землями, купленными в Вермандуа, «достопочтенный и мудрый человек, монс. Пьер Мюле, прокурор упомянутого монс. Ангеррана»; [169] тот, кто представлял в Англии Мариньи и Тота Ги, поименованный в «Calendar of the Close Rolls» «Ваннус Пуций Фортгер, поверенный Ангеррана де Мариньи», [170] причем так же назывались компаньоны флорентийских Барди, Манан Франциски и Тальдус Валорис, [171] к которым, вероятно, нужно причислить Жиня Боненсеня; наконец, Тот Ги, происходивший из семьи луккских Гиди, бывший сначала слугой короля, затем королевским сборщиком налогов в Лилле и во Фландрии; одновременно он исполнял любые поручения Мариньи, причем Берту де Бенжи, сборщик налогов в Артуа, в своих счетах 1309 и 1310 гг. три раза назвал его «приближенным монсеньора Ангеррана де Мариньи». [172] Именно эти люди служили Ангеррану де Мариньи. Прибавив к этому списку обычное окружение камергера, то есть комнатных слуг и обслуживающий персонал королевского отеля, мы сможем представить себе, каким был его образ жизни: хотя и не принца, но знатного сеньора.

169

1310 г., 8 марта; Cartulaire.№ 85.

170

Calendar of the Close Rolls,Edward II, t. II, p. 163; Calendar of the Patent

Rolls.Edward II, t. II, p. 255.

171

Calendar of the Fine Rolls, Edward II, t. II, p. 178.

172

Arch, du Pas-de-Calais, A 258 et A 266.

Для того чтобы обратиться к той информации о личной жизни Ангеррана де Мариньи и Алис де Монс, которую мы смогли извлечь из документов, необходимо сначала рассмотреть канонические привилегии, пожалованные им Климентом V.

С 9 апреля 1308 г. Мариньи пользовался правом иметь при себе переносной алтарь, что позволяло ему вместе со своим капелланом служить обедню там, где ему было угодно, [173] и даже, в случае необходимости, до восхода солнца. [174] К числу именно этих привилегий нужно отнести существование «часовенки» из меди, украшенной лиможскими эмалями, о которой мы уже говорили. Двадцать девятого декабря 1312 г. Климент V даровал Ангеррану и Алис право выбирать исповедника; мы не упомянули об этом человеке, рассказывая о людях камергера, так как нам неизвестно, действительно ли он принадлежал к окружению Ангеррана, или же, что более вероятно, он был, как и королевский исповедник, францисканцем или доминиканцем из одного из монастырей Парижа. В любом случае, этот «скромный священник или монах» [175] был вправе отпустить Мариньи все грехи, вплоть до позволения не отлучать его от церкви за жестокость к писцам или принятые к ним насильственные меры, но, впрочем, не в случае убийства или нанесения увечья. [176]

173

Regestum,t. III, p. 241, № 3242; Cartulaire.№ 63.

174

Regestum,t. III, p. 240, № 3240; Cartulaire,№ 64.

175

Cartulaire,titre de l'acte № 66; cartul. С, f. 104 г.

176

Regestum,t. VIII, p. 142, № 9199, et p. 143, № 9204; Cartulain.№ 67 et 66.

Он также мог проводить для Мариньи и его супруги религиозные таинства в любом месте и заменять, согласно их пожеланиям, обет паломничества (кроме паломничества в Рим и Компостелу) на благочестивые дела. [177] Во время их первой встречи, 31 мая 1307 г., Климент V дал Мариньи позволение входить в женские монастыри, предварительно заручившись согласием короля, [178] а Алис де Монс разрешил посещать мужские монастыри. [179]

177

Regestum,t. VIII, p. 143, № 9204; Cartulaire, Ne66.

178

Эта ограничительная мера, должно быть, была принята, чтобы исключить злоупотребления правом постоя.

179

Regestum,t. II, p. 50, № 1742, et p. 61, № 1775.

Эти льготы и привилегии, впрочем, не являются доказательствами набожности Мариньи. Нет никаких сомнений в том, что Филипп Красивый был действительно набожным человеком, но нет никаких сведений, которые позволили бы утверждать то же самое в отношении его советника. Мариньи основал множество церковных учреждений, он делал щедрые денежные вложения в созданные им капитулы, он построил церковь и несколько часовен, но все это могло быть лишь проявлением его амбиций. Безусловно, основание церкви Экуи – поступок, совершенный с благочестивыми намерениями, но также наверняка продиктованный желанием увенчать подобной постройкой создание его домена, о котором мы поговорим в следующей главе. Мотив присвоения перечисленных привилегий примерно такой же: собственная часовенка, переносной алтарь, капелланы, исповедник, наделенный необычайной властью, были прежде всего элементами практически королевского образа жизни.

В свете вышеизложенного нам уже не покажется удивительным то, что Климент V даровал Ангеррану де Мариньи, Алис де Монс, их детям и Луи де Мариньи высшие посмертные почести: право разделить их тела, с тем чтобы одна его часть была погребена в любом месте по выбору, а другая в новой семейной усыпальнице, в коллегиальной церкви Экуи. [180]

3. Ангерран и его близкие

Согласно правилу, действовавшему во все времена, благорасположение короля к Ангеррану де Мариньи стало бесценным подарком для всей его семьи. Впрочем, в первую очередь сам камергер изыскивал всевозможные средства для того, чтобы устроить своих родственников на официальные должности или добиться для них бенефициев. Он также извлекал пользу из этой семейной политики, полагаясь в некоторых делах на тех, кто был ему обязан своим благополучием и в ком он был уверен. Мы еще не один раз обратимся к этой теме во второй части нашей работы, а здесь нужно рассмотреть три области, в которых действиями Мариньи управляло его стремление преумножить благосостояние своей семьи: заключение браков, официальные должности и церковные бенефиции.

180

«…да будет постановлено, чтобы, после того как ты и твои близкие уйдете из этой жизни, согласно тому, как выпадет вам на долю, твое и их тела были бы разделены и одна часть разделенных тел, согласно твоему и их желанию, была захоронена в церкви святой Богоматери в Экуи в Руанском округе, а другая часть была отвезена в любое другое приличествующее место для церковного захоронения; без всякого права на любое другое решение, в память о достопочтенном папе Бонифации VIII, нашем предшественнике, невзирая на какие-либо противоположные заявления, тебе и твоим родственникам мы нашей властью особую милость даруем» («… liceat ordinдre quod, postquam te ас ipsos migrare de hac vita contigerit frustratim, tuum et eorum corpora dividantur et divisa, pro parte quam malueris et maluerint in ecclesia sancte Marie d'Escoies, Rothomagensis diocesis. et pro alia parte in alio decenti loco tradantur ecclesiastice sepulture, sine juris tamen prejidic(i)o alio in constitutione felicis recordations Bonifacii Pape VIII. predecessoris iiostri, seu qualibet alia super haec in contrarium йdita, non obstante, tibi et eis auctoritate presentum de speciali gratia indulgemus»); 1312 г. 29 декабря: Regestum,t. VIII, p. 142, № 9202; Cartulaire,№ 65, I. 103.

Браки были, во-первых, одним из способов укрепления взаимовыгодных союзов и продвижения по социальной лестнице, а во-вторых, помогали осуществлять финансовые операции. Поэтому у нас не должен вызывать удивления тот факт, что Ангерран очень рано женил своих детей, кроме Мари, дочери Жанны де Сен-Мартен, которая еще ребенком стала монахиней в Мобюиссоне. Луи было около пятнадцати лет, когда его женили, а Изабель, с соизволения церкви, письменного подтверждения которому мы не нашли, но которое необходимо было получить, вышла замуж за Гильома де Танкарвиля, когда обоим супругам исполнилось всего лишь семь лет!