Англии капец!
Шрифт:
Вечером легат Ринатус еще раз объяснил старейшинам суть нашего союза с Корнуоллом: "
Завтра к вам придут не англичане. Нет, к вам придут предатели крови, те кто из ваших родов, кто правил вашими предками. Всегда есть трусливые и сговорчивые, кое-кто сумел сговориться с англичанами. Мы их уже убиваем, мы не договариваемся с предателями крови. Они куплены ангийским золотом, они предложат забыть о былых разногласиях. И вы предадите нас. Вас купят за золото. Вот только что вы будете с ним делать? Вы его кушатиь будете? Может быть, вы из него сделаете инструменты? Если вам нужно золото - мы с радостью добавим золото к оплате за олово. Вы дикари, но вы - мужчины, вы не рабы с сердцами, восторженно замирающими при виде блеска золота.
Запомните главное. Я легат Атлантиды. Я вам не верю. Вы старейшины Корна. Вы мне не верите. Отлично! Мы достойны друг друга. Я не дам вам ни малейшего шанса меня предать. Вы сможете предать только тех, кто будет стоять между нами. Вы предадите свою кровь, своих детей, свое будущее. И если вы их предадите... тогда мы приплывем к вам. И здесь не останется корнцев. Мы вас не будем резать. Вы недостойны смерти от стали. Мы вас прогоним, как прогнали англичан. Мы знаем тайны яда, мы просто отравим воздух Корнуолла и все вы умрете. И тогда мы спокойно привезем наших людей и будем сами добывать олово. А вас мы уничтожим, как диких зверей, недостойных жизни. Те, кто предают детей - недостойны жизни. Ваши внуки получат эту землю. И они будут проклинать вашу глупость.
Вот мои слова. Я не договариваюсь. Вы достойны уважения, но пока недостойны договоров. Поживем - увидим. Наши дети смогут договорится.
Вы дикари. Но у вас есть олово. Запомните, Господь дал вам олово. И этим отличил от остальных. Только олово спасет вас, это ваша кость, это ваша плоть. Во всей Европе нет столько олова, сколько есть у вас. Вам хватит на многие века".
Беседа выходила странная. Старики уже не скрывали своих улыбок, качали головой, и на их физиономиях явно был заметен отпечаток главной мысли: 'Гивелис - Поживем - увидим'. На пояснения, для чего атланты захватят две местности в Корнуолле: Лансфом и Бодмин - старики махнули рукой. Один из них только спросил у атланта Алекса:
– Зачем тебе Гоэнбрен, аталан?
– Эскалибур искать стану, - спокойно ответил Зубриков этому старому прохиндею.
– Кто ищет Эскалибур в Бо?
– покачал седой головой старик.
– Прятать Эскалибур в Эске... смешно, - ответил ему Леша. Они посмотрели друг на друга несколько секунд, а потом рассмеялись.
– И какой город захочет занять ваш морской арлед?
– уточнил далее любопытный старикан.
– Атлант Виктор, как и следует из его имени, Тор-победитель, древних северных кровей, он викинг, морской лорд-арлед, - рассказал людям Зубриков.
– Ему не интересны горы и земля. И его бенен, супруга, вы ее зовете Апфи, та что предала погребению мощи святого Пирана, уничтожив большой собор в Эксетере, не интересуется вами, они желают земли и древний городок Тора забрать у Девоншира, семейное это у них, к побережью могут пристать, к портам.
Такая версия мотивов и поступков старых корнцев ошеломляла. Атланты, оказывается, не просто церкви крушат, а наводят свой порядок, погребают мощи древних святых! А святой Пиран был покровителем всех оловодобытчиков, он был покровителем Корнуолла и его флаг - белый крест на черном фоне был флагом Корна. Проще говоря, как у ирландцев был Патрик, так у корнцев был Пиран. И улыбаться на эту тему никому из стариков не хотелось. Дикость была в том, что имя древнего бога все они помнили, но в Корнуолле было полным полно всяких Торгенов, Торленов, Тормутов, Торки, и Торнов - 'тор' означало 'холм', для всех древних народов это слово было частым в названии поселений. Но строительство нового, уже удивляющего размахом стройки, большого собора в Ланстоне всех успокоило. Поживем - увидим, если убийцы начинают строить - это серьезные воины, надо не спеша с такими разбираться.
После вечера встречи с народными представителями, которые к концу беседы надоели ребятам до чертиков, Ринат рванул на север - готовиться к встрече армии англичан - собрался таки Лондон в освободительный поход, пять дней уже телятся англичане, ползут, как черепахи до Корнуолла.
У Зубрикова было еще одно важное дело. Когда они узнали, кого Апфия взяла в плен, они присели на измену. Герцог, по их пониманию, это принц крови. А этот конкретный герцог - внук короля, брат короля, опекун и регент нынешнего короля.
Апфия торжествовала! Любила она озадачить своего бывшего, все таила на него, что он так просто отпустил ее к другу. Всегда ей было приятно продумать и подстроить козню Зубрикову, и наслаждаться вместе со всеми его пыхтением и затруднениями, когда он выпутывался из ее коварных проделок.
В этот раз они сели, переговорили, вынесли решение. Успокоили Витю, который хотел этого Бофорта привязать к канату, и пару месяцев таскать за бортом своей каракки, пока мерзавец не захлебнется, не задохнется, и не умрет до самой смерти! Ох, и не повезло Томасу Бофорту...
Герцог Томас Бофорт ничего не понимал. Когда он пришел в сознание, оказалось, что раздет догола, и руки его сразу схватили и быстро надели старую рясу из грубой материи. Руки ему не связали, но на ногах он обнаружил стальные колодки, всего двадцати дюймов в длину, меньше фута! Колодки не позволяли даже сделать полный шаг, только семенить шажочками. По скрипу бортов, по дереву стен его каморки, Бофорт сразу понял - он на корабле, он в плену у этой злодейки. И герцог вспомнил, как рушился великий собор его города, центра фамильного удела Ланкастеров Бофортов. Но почему его раздели? Разве недостаточно им его унижения? Чего она добивается? Герцог хотел подумать, но еще больше он хотел пить. И кушать внезапно захотелось. Каморка была до неприличия маленькой, в таких негоже содержать знатного пленника, всего пара футов в длину и ширину! Он практически упирался плечами в стены, как ему спать! Она что, издевается? Герцог сделал два шажочка, колодки больно резанули ноги, но он добрался до той стороны, где увидел маленькое окошко, в которое падал неяркий свет снаружи. Это даже не было окошком - дырка, в которую было невозможно просунуть кулак. Бофорт принялся стучать в крепкую дверь и кричать, вызывая к себе хоть кого-нибудь.
Этого 'кого-нибудь' он и дождался. Человек не стал заглядывать в дырку, он подошел сбоку, дождался пока герцог прекратил свое возмущение, и коротко сказал: 'У тебя пост, проклятый рабовладелец. Завтра получишь воды. Хлеб получишь через два дня'. После этих слов неизвестный удалился. Герцог замер от возмущения: какой, к дьяволу, пост? Они издеваются над ним!
Они не издевались. Они его просто не кормили двое суток. Воду он получил, кожаный маленький бурдючок, который осушил сразу, высосав все до последней капли. И сутки маялся от голода и жажды.
Бофорт не понял, когда корабль поплыл, но однажды очнувшись от сна, сидя на корточках, герцог услышал знакомые звуки - корабль плыл, потрескивал деревом обшивки, скрипел и шумел на ходу.
Через три дня, а может быть и через четыре, Бофорт потерял счет времени, дверь его смердящего узилища отворилась. Герцогу Томасу Бофорту натянули на голову мешок, двинули несколько раз по животу дубинками и потащили куда-то. Недалеко. Бросили его в новое узилище. Вся разница с прежним была в одном: стены здесь были каменные.