Англии капец!
Шрифт:
Ничто не предвещало беды.
Зимнее солнце пробивалось лучами через обрывки серых облаков, чтобы осветить дорогу на Корнуолл, на Плимут. Цвет английского рыцарства мощно и спокойно шел маршем на бой с коварными и дерзкими захватчиками. Знатные графы, бароны ехали верхом, не в полной боевой готовности, надев только сверкающие под лучами солнца нагрудники украшенные древними гербами великих домов. Легкий и свежий, морозный ветерок весело играл знаменами и флажками, которые смело отмахивались от его приставаний, развивались на ветру и радовали глаз своими цветами и гордостью за предков. Блистательная конница, словно на турнире, горделиво красовалась своей мощью, выучкой боевых коней, своим оружием и силой.
Ничто не предвещало беды.
Никто ничего не понял, когда страшный грохот раздался со всех сторон и дорога превратилась во взбешенную смертельно раненную змею, которая взметнулась к путникам, и стала разить их, нанося удары осколками своей чешуи, крепкими зубами, и сразу ослепив грязью, ударившей фонтанами с поверхности дороги.
Всадники стали гибнуть от роя железных осколков летевших, казалось, со всех сторон.
Люди оглохли на короткие мгновения, и стали заваливаться вместе с падающими на дорогу лошадьми, а некоторые валились с седел мертвыми. Почти все рыцари, осознав, что попали в непонятную, но смертельно опасную ловушку, сразу отдались во власть своего боевого опыта, и пригнувшись почти до седел, опытные воины стали поворачивать коней, все разом, в разные стороны, сразу создав страшное смятение в ровных рядах колонны. Лошади слепо повиновались командам, но не могли принести спасения хозяевам, они оглохли от грохота, мешали друг другу, сталкивались, пятились, вставали на дыбы, и громко ржали, внося свой голос в звучащий со всех сторон ужасный хор бойни. Те, кому посчастливилось успешно развернуть коней в сторону свободную для спасения, рванули с места изо всех сил, но те, кто совершил поворот назад сразу врезался в шедших за ними пеших воинов. Образовалась свалка, неизменная спутница столкновения пехоты и конницы, когда некого винить за произошедшие беды, вооруженные пиками воины хаотично размахивали своим оружием в разные стороны, ничего не соображая, многие сразу достали мечи из ножен, но, вооружившись, только сделали хуже - теперь они случайно ранили окружающих. Иногда всадники сшибали пеших легко, те разлетались в стороны, но очень скоро всадник останавливался, окруженный со всех сторон живым барьером, вооруженным сталью барьером, и конь падал, получив предательские удары по ногам, и вместе с конем падали в общую свалку те, кто не успел или не имел сил, чтобы ловко соскочить с седла. Вечная спутница жестокой схватки - земля пропитанная кровью образовала ту жуткую грязь, от которой иногда было трудно отмыться и за день, если не принять горячую ванну. Эта кровавая грязь, вместе с брызгами крови летела со всех сторон, взметнувшись от резких движений искавших спасения людей, она ослепляла, летела в глаза и рты, и это сводило с ума воинов, ввергало их в состояние боевого безумия, когда действуют инстинкты, а разум в ужасе скрывается в тенях сознания. Рыцари упавшие с коней, пытались быстро встать, они не успели надеть полные доспехи, но это сыграло со многими страшную шутку: многие неожиданно поняли, что кровь давно покидает их тело и сил нет никаких на то, чтобы подняться, и глаза заволакиваются предсмертным туманом и звенит в голове от криков, рева, проклятий и стонов. Если кому-то из рыцарей и удавалось извернуться так, чтобы появилась возможность подняться на ноги, то встать они все равно уже не могли. И вдобавок ко всем страданиям, по телам упавших, шагали, бежали все новые и новые ищущие спасения, которые не заботились о раненных и павших. И уже нельзя было толком различить кто есть кто - кто знатен, а кто простой воин, все уже были измазаны в кровавой грязи, ослеплены грязью и не слышали громких кличей старых домов, призывающих на помощь своих оруженосцев, или добрых знакомых. Это был хаос. В этом проклятом шуме никто ничего не слышал, оглохнув от резких звуков, а потом и от громких и надсадных криков страдальцев и тех, кто искал путь для спасения из этой мясорубки. И никто не видел врагов! Только снова начинала метаться разозленной тварью змея дорога. Только смерть разила с земли, словно земля возмущалась приходу англичан и швыряла в них боль, кровь и страдания, заявляя во весь голос ревом и стоном бойни: 'Вы потеряли меня. Отныне я земля атлантов'. Джон Толбот граф Шрусбери - два срока отслуживший в Ирландии королевским наместником, повидавший разного рода схватки, был готов, казалось, к чему угодно на поле боя. Он без труда выкарабкался сквозь груду павших и раненых тел, и, с легкостью уворачиваясь от беспорядочных ударов оружием со всех сторон, метнулся к обочине и дальше, в сторону от реки, через которую так и не успели перебраться его друзья и знакомые. Отступить, собраться, принять командование, сплотить ряды, это только начало - мятежники скоро придут добивать павших, и резать уцелевших - так было всегда. Он даже не понял, что это за кусок камня упал у него на пути, но пробегая дальше он внезапно оглох от нового удара, и не удержался на ногах от сильного толчка в спину - падая, он только успел усмехнуться и подумать: 'Будьте вы прокля...'
Всё новые разрывы взметались из-под ног, разбрасывая во все стороны смертоносные куски железа, словно Атланты приносили жертвы своим богам. Они не могли быть добрыми христианами эти язычники, которые превратили дорогу в алтарь для кровавого жертвоприношения.
На несколько сотен метров дорога превратилась в жуткую полосу адских страданий из кошмарных снов: истекали кровью и шевелились перед смертью в муках человеческие тела, тела коней, где под слоем мертвых задыхались еще живые, счастливчики перемешались с мертвыми и ранеными, большинство не были полностью закованы в доспехи, застигнутые вероломными врагами, они раскидывали куски трупов в разные стороны и пытались выбраться из этого зловещего месива людей и лошадей с переломанными ногами, руками, телами.
Врезавшись в самую гущу убегающих, барон Торнтон рубил себе дорогу только к одной цели - назад, дальше от этих колдовских снарядов. Дорога уже не отсвечивала отраженным светом блеклых лужиц, оставленных утренним дождем, она текла под ногами грязью, страшной грязью боя, которая образуется от пролитой крови. И метались в разные стороны оглушенные, сходящие с ума рыцари и оруженосцы. Второй граф Вустер, только вырвавшись на чистый участок дороги понял, что не может сделать и шагу! Он прорвался, он выжил, оставив там, за спиной весь этот кошмар! Но... ноги его ослабли и граф только сейчас почувствовал, что он просто истекает кровью от многочисленных порезов и ударов железными кусочками. Он поднял руку к лицу и увидел железный обломок прута, на два дюйма торчащий из предплечья. Хотел вырвать, но не смог. Уже не смог. Ноги окончательно подкосились, в глазах потемнело и граф упал на дорогу.
*
И внезапно прорезал шум застигнутых врасплох англичан четкие, грозные и чистые звуки труб - над дорогой и равниной пронеслись звуки строгой мелодии военного марша атлантов.
Униженные и оскорбленные таким варварским ударом, таким коварным и богомерзким ведением войны, бароны брели на восток, подальше от этого ужасного кошмара, к укреплениям маленького городка у моста через реку Эрм. Потрясение такой ужасной кровавой расправой над цветом английского рыцарства тупым звоном гудело в оглохших головах, все кричали что-то дуг другу, но слова - каким-то внезапно прорезавшимся чутьем - многие понимали только по губам: 'Спаси и сохрани нас святой Георгий!'
*
На встречу с Бофортом пришли два атланта. Герцогу давно изменили рацион: стали давать скромную, простую пищу, даже вино ему подавали. Он спокойно принял эту послабление для смертника. Бофорт был уверен, атланты серьезно отнесутся к его предложению. Посмотрим, каковы они в мастерстве тонких интриг, в игре политических уловок и церемонном балансировании двусмысленностями и недомолвками. Пришедших он встретил спокойно, кивнув знакомому легату и сразу отметив фигуру более значимую, которая скрывала лицо шелковой полумаской, и сразу высказала герцогу решение атлантов:
– Ланкастер, атланты не принимают твое предложение - атланты не воры. Да и не нужны нам Регалии Плантагенетов.
– Они нужны моему сыну! Я не вор - я Плантагенет! Я возьму свое!
– проревел Бофорт.
– Хочешь сделать его простым солдатом - делай атлант. Но сделай из него лучшего. Лучшее стоит дорого - я предложил оплатить золотом.
– Каким золотом? Как я их продам? Кто вообще продает регалии?! Это же регалии, - почти прокричал знакомый Томаса, молодой и довольно самоуверенный аристократ.
– Это символы власти Плантагенетов, - прохрипел герцог.
– Вы не оставите им никакой реальной власти. А кому продать... ты найдешь. Мой сын должен стать великим воином. Я повторяю: это мои регалии. Я внук короля, брат короля. Я возьму свое. Вы забрали у Англии Корнуолл, - он расхохотался.
– Я заберу рубин Черного Принца.
– А он разве не украшает корону?
– вдруг спросил легат Алексус.
Бофорт посмотрел на него снисходительно, как на неотесанного простолюдина:
– Он украшает боевой шлем моего брата Генриха пятого. Это символ военной доблести и удачи. Пусть он послужит воину. Моему Генриху.
Леша посмотрел на посветлевшего лицом воина. Удивительный человек. Всего несколько дней нормального питания, ничего изысканного, пища воина: мясо, хлеб, вино - и лицо герцога вновь стало выглядеть солидно и достойно.
– Томас, - улыбнулся он патриотизму воина.
– Я тебе уже говорил, но ты меня не понял. Золото ничего не значит для атлантов. В Атлантиде самородки золота величиной с голубиное яйцо валяются под ногами... стоп, чуть не начал обманывать тебя. Но у нас очень много золота, лопатой можно грести золото и драгоценные камни. Я позабочусь о мальчике. Подумай, не принесет ли ему неудачу ваш семейный символ. Пойми, он никогда не станет Плантагенетом. Ты совершенно прав - мы сильно ограничим власть Англии. 'Разделяй и властвуй' - мы следуем этому принципу...
– Так возьмите рубин Черного Принца Эдуарда и продайте. К золоту не липнет неудача. Река смывает все.
– Река смывает все, - согласился с ним атлант в маске. Подумал пару секунд, переглянулся с легатом, и улыбнулся.
– Да и капсикум с тобой, рассказывай, как ты хочешь забрать рубин. Я пойду с тобой.
глава 7 'Тихо стырил и ушёл - называется 'нашёл'!' Изречение начала ХХI века
Екатерине Валуа, было 23 года. Родилась она 27 октября 1401 года, Леша собрал по этой молодой женщине обширное досье. И он верил памяти Кости, который ему рассказал довольно интересную историю этого забавного изгиба в известной им смене королевских династий Англии. После смерти короля Генриха пятого, партии Ланкастера и Йорка не приветствовали влияние француженки на малыша нового короля. Все были рады отдалить ее от Лондона. Как это вышло, Костик не помнил, но Катерине позволили сблизиться со знатнейшим аристократом Уэльса, Оуэном Тюдором. Молодые заключили тайный брак. Их внук стал королем. А про династию Тюдоров все слышали, имя хорошо засветилось в истории, хотя бы фигурой короля, который имел много жен. Никто из ребят точно даже не мог вспомнить, сколько их было: семь или восемь. Над дырявой памятью Зубрикова можно было только посмеяться, совершенно бестолковый попаданец он был. Вот что толку было от его восклицаний: 'Тюдоры! Я весь сериал смотрел. Там такой славный парень играет короля. Рис Майерс, я его в сериале 'Горменгаст' заметил - у него самое коварное лицо из всех современных актеров!'. На прямой вопрос: как звали короля? Лешка смутился и даже не смог ответить. И над количеством его жен также все призадумались.