Англии капец!

Устомский Александр

Налетаем, жжем склады и корабли, и до свидания, а вернемся мы обязательно, мы не жадные, у нас горючего много. 

Скандал был три года назад, чуть до драки не дошло. Сходили на Тринидад, с двумя сотнями мальчишек, я не поплыл, дома пахал, Витя шел на нашей первой, честно купленной каракке, на 'Апфии', а Костя рулил 'Глорией'. За семнадцать дней они дошли, высадились, и по Витиным заметкам нашли там нефть, были на поверхность выходы, прямо с воды и низинок там собирали в бочки, и грузились, вкалывая, как ишаки. Ринат там командовал, он по химии мастер. Потом они четыре недели возвращались на Мадеру. А дома я поднял забавный вопрос: 'А нафига нам эти Таити? Нам в ЮАР надо, а там под боком, на Мадагаскаре точно нефть есть, и дикари точно не людоеды'. И пингвины там грамотные и четкие: улыбаются и машут. 

И Витя сдулся. Он ведь ни бум-бум в Индийском океане. Это он на Атлантике себя в грудь ногой бил, и все ему было по колено. А Индийский океан... это другое мореплавание. Он трусил. И честно признался. И встал вопрос: оно нам надо? Рисковать жизнью Вити, рисковать 'Глорией'? Ради поганых нефти и золота? Пфи, мы и так можем грабнуть немножко золота, и регулярно грабили, и с перчиком с арабами устроили честный бартер: они нам рабов, нафту, шелк, сталь, ткани, мериносов... да много чего мы тянули с арабов, взамен впендюривая им наш четкий перец, нам хватало. Под боком алмазики где-то в Африке были, на них много чего можно наменять.

А решил вопрос Витя. Он иногда просто плевал на всех и все делал по своему соображению. Забрал жен, сел на 'Глорию' и умотал на Пляжный островок, к северу от Мадеры. Пару суток они там загорали и решали вопросы мирового значения. Так и решили. И Витя ушел на юг, разведывать особенности пути к золоту и нефти Африки. У него были карты, электроники полный комплект. А главное, он ожил, он уходил с горящими глазами - это был вызов ему, что он за капитан, атлантическая рыбка, или серьезный акул. Девчонки с ним ушли, после экспедиции Апфия окончательно стала мадам капитаншей, и вытрясла с нас себе каракку 'Леночку', понятно, что я называл ее только 'Принцесса Лея'. Весело там было в Африке, негры, они забавные чертенята, если их болтами и гранатами приласкать

Смотрели карты, сверяли планы и сведения. Все оказалось странно. Самые лучшие порты в Англии были прямо напротив Франции, понятно, что пролив там переплыть за день можно, торговля процветала. А вот дальше на запад шли уже дохленькие портишки, несерьезные портовые деревеньки, удобные тем, что стояли в устьях рек, уходящих на север, вглубь Англии. На самом западе было несколько солидных портов: и пиратам плыть далеко от Франции, и товары с запада Англии свозить было ближе, чем переться в Лондон, а может быть, там уже и торговые мафии мутили, в Лондоне должна была быть крепкая мафия, центровой порт, центровая ярмарка, столица.

Так и выбрали Гастингс. До Лондона - почти девяносто километров по карте, но от Лондона на юг километров тридцать дорога была хорошая, дорога была римская, почти прямая, то есть там километров 120 надо маршировать. Два перехода. Мальчуганы были здоровые лосята, регулярно совершали марши при полном обмундировании, и семьдесят километров могли давануть за сутки, только зачем? Повеселимся в Гастингсе - это символично, это нужно, это полезно, а потом можно и на Лондон. Главное, сразу отрезать гонцов на лошадях, а потом не обгонят, не серьезно это, решали мы этот вопрос, не слишком кони обгоняют за сутки подготовленного солдата. Они вообще, оказывается, примерно одинаковое расстояние преодолевают за суточный переход. Для рывка кони - вкусняшки! Пешком обойдемся. Адреналину в Гастингсе хапнем и вперед: мы точно Гастингс сравняем с землей - а это был сильный порт, входил в союз 'Пяти портовых городов', кстати, был самым западным из пяти крупных портов юго-востока Англии.

'Как вам Англия, парни?' - спросил у группы стоявших рядом легионеров.

– Паршивая погода, легат!
– сморщился Мика, бойкий десятник этой группы. 

– И места паршивые, - согласился ним.
– Ничего, нам здесь не жить. Пришли - пошалили - ушли.

Все рассмеялись, песня 'А мы пришли, пошалили, ушли' - была одной из джазовых тем, которые мы сочинили с Витей сами давным-давно, но петь ее было приятно и сейчас, слова только немного подшаманили под современный колорит. Для некоторых мальчишек было странным понимать, что песни можно петь не своим голосом, подражая кому-нибудь. Поставили им однажды Армстронга - глаза на лоб, рты раззявили: 'А это как оно так? А это кто так поет?'

Светало, мы надевали маски, полностью защищающие лицо от ранений, легионеры превращались в легионегров, у большинства маски были черными, и под масками заранее наносили боевую раскраску. Анонимность - наше все. Мы вообще не собирались раскрывать лица перед местными. А зачем? 

В фильме '300 спартанцев' есть момент атаки персидских бессмертных, гвардии Ксеркса - они были в серебряных масках. Толково. У нас маски были стальные, над ними Ринат химичил, покрывал какими-то смесями и менял цвет на разные оттенки: от серого до черного, хотя мог и синий с коричневым забабахать. Говорил, что ржаветь меньше будут.

Приближались светлыми кусками на темном фоне прибрежных скал окрестности Гастингса. Апфия и Костя уже ушли от нас по своим целям. Мы не правили в гавань. Нам бы сбоку приякориться и до берега добраться. А сделать это было непросто. Холодно. И вода холодная. Это нам не Мадера. Пока на якорь встали - все продрогли.

Первыми уходили две тройки минеров, на двух лодочках из кожи тюленей, не байдарки, не каяки, не каноэ, а какие-то странные маломерки, с полным перекрытием верха кожей, чтоб не заливало водой, и юркие малютки получились - два гребца разгоняли лодочку прилично на рывке. Назад к борту каракки на канате можно было подтянуть, если подойти близко к берегу. Но не сейчас. Минеры не то, чтобы спешили, просто отрабатывали десантирование малой группки, у них свои были расчеты и методы. С борта опустили нормальную шлюпку на двенадцать человек и начали десантирование. У нас было с часик времени для переброски сотни человек на берег.

По колено море - холодно, блин - по сторонам метнулись дозорные. И берег не песчаный, и всякая дрянь под ногами, на ногах классика жанра - четкие кожаные полусапожки замоделенные под спецназерские берцы. Боги, храните Лею - девочка была богиней по части обработки кожи, без шансов для подруг. Индеанка, казалось на соплях и, не будем о тайнах рецептов ее рода, но кожу она могла выделать как угодно, для чего угодно. Подошвы у полусапожек были толстые, но все одно, чуть чувствовались острые края камней под ногами. 

Начали движение к порту. На сам город было плевать, если честно, мы и замок не хотели трогать - удар по портовой верфи, складам с запасами корабельных снастей и парусины, дерево для ремонта и постройки, суда у пирса и в гавани - все надо было пожечь, порушить и встретить атаку англов. Прибегут они, куда им деваться? Вот тогда и пошвыряемся гранатами, пока хватит гранат и смелости англичан.

Сегодня ночью проштрафился десяток Генчика - Генуса из Анфы - мы его в Касабланке подобрали, нищего оборвыша, с европейскими чертами лица, довольно прохиндейской полненькой физиономией отличался этот малой. Таил он что-то. Помнил что-то о себе. Но все укрывал слоем жирка - он был склонен к полноте, мелкий поросенок. Пахал на тренировках и трудодни зарабатывал, как проклятый. Если взять Швейка, идиота и балагура Швейка, и откатить ему лет до самого сопливого детства - вы получите нашего Генчика - придурка и шалопая. Вечно устраивающего суматоху и хулиганства. Ночью ухитрился довести абордажников до белого каления, до драки дело дошло, все допытывался: 'А полундра - это родственница чучундры? Или она вам родственница, морским свинкам?' И все об одном, докопался до этой странной 'полундры'. Кстати, объяснения кличу легионеров 'Барра!' мы тоже не знали, но приняли на вооружение: 'Полундра и Барра' - это святое, это вечное. За свое не братское поведение получил десяток Генуса наказание - участвовать в бою припортовом им было запрещено. Уходили на север Гастингса, перекрывать дорогу на столицу. Мочить всех шустрых и отстреливать всех доносчивых. Ох, злились парни на своего декана. Наверняка под маской фонари прятал.