Англии капец!
Шрифт:
А Мигель сразу переехал на бывший в наше время Сан-Мигель, на Атлантис, где пристально присматривался ко всем мальчишкам и постепенно набирал себе учеников, для которых мы уже везли руду с материка. Уголь жгли свой, деревьев хватало, нам для посадок надо было место расчищать. Хотя Мигель сазу подвел нас под цугундер: навел порядок в лесозаготовках, четко установив места и породы деревьев, которые являлись ценными именно для пережога на уголь. Когда Ринат ему заикнулся про уголь из шахт, он рассмеялся и заявил, что дешевкой не занимается.
Я тогда впервые узнал, что каменный уголь - это не лучший уголь для стали, деревянный надо, особых пород! А каменный
Гладиусы для легионеров Мигель, не спеша, ковал из купленных в Толедо заготовок. Вот это были толедской стали клинки - классные резаки, по модели 'гладиус Помпей' - строго, просто, вечно. Все наши ножи, а особенно мои для подводного плавания, Мигель долго изучал, вынес свое авторитетное мнение - достойная работа, 'мертвая сталь', как он выразился. Мы ему особо не распространялись о своем появлении, приплыли и все дела. Надо жить. Мигель ковал отличные боевые ножи - культры. Ринат согласился на легализацию термина 'пунья культра' - 'боевой нож'. Я вообще очумел, когда узнал, что на латинском 'нож' - 'культрус' - грамотную культуру, культы ножом только можно установить, римляне знали толк в культуре.
Культуру обращения с гранатами мы хорошо вдолбили в мальчишек. Они учились метать гранаты и стоя и лежа, из разных положений и укрытий. 'Граната лучшая подруга легионера'. До песен на тему 'Лишь граната для тебя на войне подруга, лишь граната на войне тебе жена' - не доходило, эту славную песню еще не дорвался я переделать в соответствии условиям времени и момента, но на латинский язык русские слова отлично перекладывались, ритмично и даже рифма была.
Я подал команду к броску, досчитал до трех и метнул свой гостинец приближающимся англичанам, теперь уткнуться в землю и прикинуться ветошью. Взрывы прозвучали почти одновременно: 'Тра-бах'. Приподнял голову: картина кровью, 'десяток трупов англичашек украсят Гастингский пейзаж'. Теперь эта стонущая, окровавленная команда послужит приманкой для привлечения внимания остальных защитников города. Алый снял чехол с арбалетом и отложил в сторону, достал свою игрушку и приготовился выбивать одиночные цели. А верно вспомнил малыш - есть такая выдумка в наших уставах: по возможности береги гранату и обходись другим оружием в случае встречи одиночной цели.
– Николашка, ты гранату держи наизготовку, ты лучший среди нас по броскам. Мы отстрелом займемся, - спокойно приказал двоим своим порученцам. Оставалось ждать гостей.
И они пришли, и еще пришли - два отряда мы уложили истекать кровью на этом перекрестке. Алый уже ухитрился и парочку особо любопытных горожан успокоить болтами - нечего подглядывать, когда военные воюют, сидите дома и будет вам приятно.
Со стороны гавани прозвучал звук трубы, потом еще, мелодия из трех нот. Трубачи протрубили сигнал: 'Атланты идут'.
С гимном у нас не срослось, не могли определиться, а вот сигналы подбирались легко. Из старого фильма 'Викинги' я запомнил тему в три ноты, которую трубили из огромного рога, встречая драккар воинов из похода. Там и развитие в мелодию
Когда мальчишки освоились с латинским, они стали задавать неудобные вопросы, например: 'А 'Синкопу мне в попу', что значит?' Пришлось объяснять про ритмы, темпы, сильные и слабые доли, всю эту кухню. И у костра скоро все стали усиленно упражняться в игре на барабанчиках и тамтамах. Был такой композитор, Равель, он написал популярную классическую тему 'Болеро'. В ней все просто, минут пятнадцать под барабанную маршевую дробь звучит простенькая, но цепкая и легко запоминающаяся, мелодия. И минут пятнадцать она все крепнет и крепнет, от вкрадчивости шпионства с восточным мотивом она вырастает до угрожающего марша злобных янычар, прибавляются новые инструменты и новые барабаны и все кружится вокруг одной музыкальной темы. Вот так и мы часто раскручивали тему 'Атланты идут' минут на двадцать, совершенно в духе древних людей: у костра, в темноте, каждый колотит в свой барабан, дудит в свою дуделку. Витя с саксофоном был божественным музыкантом - саксофон, блестящий, сверкающий металлическим блеском, отбрасывающий зайчики от пламени костра, со всеми этими крючочками, кнопочками и клапанами выглядел... волшебный инструмент, это не деревянная гитара, на которой я наяривал хиты 'будущих-прошедших' веков.
У моряков были свои сигналы, свистели они в свистки - очень верное решение, ни один шпион из сухопутных крыс никогда не сообразит, что значат эти посвистульки.
'Отходим. Хорошая работа, легион' - приказал ребятам, и мы двинулись в сторону сбора всех отрядов в единый отряд для марша на север, к Лондону. Все у меня хорошо, мои целы, человек тридцать мы там исключили из актива бодрых гневом возмущенцев за права Англии. Всегда бы так.
Уже на подходе к месту сбора были слышны хвастливые враки Генуса: 'Я его на гладиус взял, чик-чик и уноси готовенького! Вон тот, у него кошель был с золотом, торопился куда-то, совсем по сторонам не смотрел'.
Болтушка он и трепло, но они не слабо тут порезвились, в стороне от дороги лежало с пару десятков трупов. Да и на дороге уже были мертвецы, которых не стали прятать, оттаскивать в сторону для маскировки отряда, поняли молодчики по сигналам из Гастингса - уходим скоро, хватит церемониться.
– Реально фехтовал?
– поинтересовался у Генуса Ник.
Генус расцвел улыбкой странной, она была доброй, открытой, но был в ней некий подвох, некая ущербность, никто не доверял улыбке Генуса, все знали: 'он - тот еще пройдоха'.
– Гладиус против меча, - в который раз начал рассказ Генус.
– Меч отличный. Сдал в трофей. Сложно, Ник. Мы промахнулись, болтами его не убили, лошадь навернулась. Он встал. Не боец уже. Я с гладиусом ему навстречу. Люцик меня дернул! Во всем его проказы! Не стал из арбалета расстреливать. Вышел добить мечом. Ловкий был. Но уже не боец, ушибся после падения.
– Да ты хорош с гладиусом, - успокоил его Ник.
– Нормально все.
– Наряд вне очереди, легионер Генус, - подтвердил я слова Ника.
– В трофейной команде. Риск сегодня неуместен, Ген. А так я погляжу, вы отлично поработали. Благодарю за службу.