Англия и Уэльс. Прогулки по Британии
Шрифт:
Он снова набил трубку табаком.
— Наверное, вам кажется, — предположил я, — что за этими соборными стенами вы обретете что-то истинное, найдете занятие более важное, чем пересчитывать чужие деньги?
Мужчина горько рассмеялся.
— Как вы узнали? Ну, в любом случае через два дня я возвращаюсь в Лондон, чтобы развязаться с Илингом и… надеюсь все позабыть!
В этот миг соборные колокола отбили полчаса, мимо нас прошел ветхий каноник с книгой в руках. Мне подумалось, что из мечтателя-кассира — если убрать остроконечный воротничок и фетровую шляпу — получился бы неплохой монах.
Город Линкольн лежит как бы на двух уровнях. Старый Линкольн, расположившийся
Одной из самых интересных достопримечательностей старого Линкольна является Ньюпортская арка — единственные в Англии древнеримские ворота, которые не только прекрасно сохранились, но и до сих пор служат горожанам. Я постоял возле этих массивных серых ворот, понаблюдал за потоком автомашин, который тянулся в обе стороны… Трудно себе даже представить, что под этой самой аркой проходили вооруженные копьями римские легионы. Рядом с основными воротами сохранилась маленькая боковая арка с красноречивым названием «Игольное ушко». Мне кажется, что большинство людей склонно буквально воспринимать известное библейское изречение о верблюде и игольном ушке. Если так, то Ньюпортская арка поможет им лучше разобраться в известной цитате. Во времена римлян восточные ворота закрывались на закате, зато «Игольное ушко» оставалось открытым. Припозднившиеся караваны вынуждены были оставаться на ночевку за городскими стенами. Но вот их хозяева могли воспользоваться миниатюрной боковой аркой (куда верблюдам было не протиснуться при всем желании), и таким образом обрести желанный уют в городских гостиницах…
Линкольнский замок является одним из восьми замков, о которых наверняка известно, что их построил Вильгельм Завоеватель. К сожалению, я прибыл в город слишком поздно, и замковые ворота захлопнулись буквально у меня перед носом.
Улицы нижнего Линкольна и в ночные часы заполнены народом, в верхнем же городе царит совсем иная картина. Когда, придерживаясь за поручни, вы поднимаетесь по крутым ступеням на вершину холма, то попадаете в обитель тишины и покоя. В просветы между нависающими над мостовой крышами старых домов виден массивный западный фасад собора и две парные башни, вздымающиеся до самых небес. Находясь здесь, вы можете думать о Древнем Риме, о последнем путешествии мертвой королевы Элеаноры — ее путь пролегал из Линкольна до последнего «креста Элеаноры» в Чаринге. Или же вы можете вообще ни о чем не думать, а просто восхищаться величественной красотой, которая живет в этих камнях.
Человек, привыкший к округлым контурам ландшафта Западной Англии, на первых порах будет скорее всего разочарован монотонным пейзажем линкольнширских болот. Взгляд наблюдателя напрасно скользит по земной поверхности в этих краях — зацепиться ему решительно не за что. Плоская равнина расстилается во всех направлениях, а в воздухе над колышущимися пшеничными полями ощущается близость моря. Однако со временем особая атмосфера, присущая этим землям, проникает в душу и овладевает воображением. Здесь любая возвышенность — даже самая незначительная — бросается в глаза, ветряная мельница или высокое дерево становятся ориентирами, силуэты птиц на фоне безоблачного неба кажутся прекрасными. Как и на любой плоской местности, особое значение приобретает неспешное движение облаков над кромкой горизонта или изменение цвета небес.
Одна из трех частей, или «райдингов» графства Линкольншир называется Голландией, и, на мой взгляд, это имя как нельзя более подходит данной местности. Я как раз направлялся в эту самую Голландию, когда заметил посреди поля, на расстоянии примерно в десять миль, необычные очертания башни.
— Так это Бостон-Стамп! — пояснил местный фермер.
— А что такое Бостон-Стамп?
— Да просто Бостон-Стамп! — пожал он плечами, а во взгляде его явственно читалось: «Ну и тупицы же все эти приезжие!»
Чувствуя, что дальнейшие расспросы бесполезны, я распростился и поехал своей дорогой.
Бостон в Голландии…
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что Стамп — не что иное, как башня очаровательной голландской церкви, стоящей на берегу медленной, смахивающей на канал реки. Через несколько минут я ступил на мощеную улицу небольшого городка, который, подобно уилтширскому Брэдфорду-на-Эйвоне, нес на себе печать заморской торговли (любому голландцу, охваченному тоской по родине, я бы настоятельно посоветовал провести уик-энд в Бостоне!).
Сегодняшний Бостон представляет собой весьма интересный предмет для изучения. Это типичный пример великого в прошлом города, который в наше время утратил свои позиции. Подобно любому обветшавшему аристократу, он отважно хорохорится, пытается сохранять внешние приличия, хотя все видят, что от былого величия ныне не осталось и следа. В Средние века Бостон фактически играл роль Бристоля на восточном побережье. Если не считать Лондона, то во всей Англии не было порта, по величине и значению равного Бостону. Упадок пришел вместе с Черной смертью, которая буквально опустошила восточные графства. Вдобавок море нанесло существенный урон бостонскому порту. Оно прорвалось сквозь все плотины и наводнило илом прибрежную акваторию. Окончательный удар Бостону нанесло расширение торговли с Америкой, благодаря которому центр коммерческого развития медленно, но верно перемещался с восточного на западное побережье. Бостонцы и сами немало способствовали этому процессу, основав одноименный город в Новой Англии. И сегодня жители всемирно известного Бостона из штата Массачусетс бродят по улочкам забытого британского Бостона и отпускают шуточки по поводу его «странности».
Помнится, в главе, посвященной аббатству Бьюли в Нью-Форесте, я уже задавался вопросом, возможно ли, чтобы ореол святости перешел от бывшего храма к его руинам. Теперь я пытался решить аналогичную загадку в отношении торгового духа — может ли он намертво приклеиться к городу, который пережил собственный расцвет и был вынужден на протяжении столетий бороться с неблагоприятными экономическими и географическими переменами. А почему бы и нет? Я не знаю более живучего феномена, чем уличный рынок.
Сегодняшний Бостон — это город с населением 16 100 человек, и его никак нельзя назвать сонными развалинами. В доках по-прежнему кипит напряженная работа. Я своими глазами видел, как там разгружались баржи с континентальным углем. А еще сюда привозят рыбу, которой торгуют по схеме «голландского аукциона» [52] . На городской площади функционирует рынок — самый печальный из всех, что мне доводилось видеть. Он представляет собой натуральный «блошиный рынок», недаром его центральный ряд так и называется — Блошиный ряд.
52
«Голландский аукцион» — публичная продажа, при которой аукционист постепенно снижает цену, пока не найдется покупатель.
Старые железные каркасы от кроватей, побитые и погнутые за долгие годы службы, представляют собой удручающее зрелище. Тут же в ряд стоят древние, как мир, потрепанные детские коляски. Рядом в аккуратные кучки складированы обломки досок — их явно подобрали на месте снесенных домов, теперь им предстоит пойти на растопку. На убогих прилавках разложены старые книги, ржавое железо, погнутые велосипедные рамы. Покупатели роются в этом хламе, пытаются оттереть от ржавчины бабушкины ложки, оживить затвор сомнительного фотоаппарата.