Английская свадьба
Шрифт:
Я забираю свой бокал пива со стойки, в это время меня кто-то нечаянно толкает, пиво мое расплескивается, и я восклицаю: “Ой!” Джеймс почему-то с извиняющимся видом улыбается моему обидчику, а меня подпихивает в бок: “Ты потише, не очень-то прилично женщине так выражаться!” Я от возмущения просто теряю дар речи, а потом выпаливаю: “Ты чего это, что я такого сказала?!” Тут выясняется, что по-английски “ой!” означает очень фамильярное и грубоватое обращение типа “эй, ты!”, так что для женщины это довольно забавный способ привлечь к себе внимание.
Выходим из паба, а рядом с его входом кто-то установил стремянку. Я пытаюсь под ней пройти, но Джеймс хватает меня за рукав: “Ты куда?! Давай обойдем!” Я задираю голову и ничего особенно опасного наверху не вижу. Он тогда, видя мое недоумение, смущенно
Наконец, приезжаем в Хелстон на фестиваль Дня Флоры. Народу на улицах огромное количество, при этом толпа не агрессивная, а, наоборот, совершенно расслабленная и дружелюбная, и в ней много детей. Все выстроились вдоль улиц и ждут шествия, а оно потихоньку приближается: женщины и мужчины всех возрастов (по преимуществу пожилые) разряжены в пух и прах; первые – в вечерних платьях и больших нарядных шляпах, вторые – во фраках и серых котелках. И все, не останавливаясь, танцуют незамысловатый танец, типа “два прихлопа, три притопа” и меняются местами и парами. А толпа радостно на это глазеет и подпевает – все англичане явно знают эту мелодию с детских лет.
Мы с Джеймсом посмотрели на шествие и решили перекусить. Зашли в ближайшую забегаловку, и она меня сразу же чем-то смутила. А когда мы уселись и хотели заказать еду, я поняла, в чем дело: обслуживать нас подтянулась хромая и не самая опрятная старушка лет восьмидесяти пяти. Для начала она принесла нам приборы, и я заметила, что моя ложка была грязной. Чтобы не обижать старушенцию, я попросила другую официантку мне эту ложку заменить. Вышло еще хуже: та же самая старуха принесла мне очередную ложку, проверяя ее на ходу на предмет чистоты: сначала протирая грязным полотенцем, а потом, на всякий случай, подчищая пальцами. Аппетит у меня от этого пропал совсем, тем более что суп, который я попробовала, отхлебнув через край суповой чашки, оказался слишком острым.
В Англии мне поначалу понравилось, что в меню почти всегда бывают супы (правда, едят их здесь чаще на ужин). Теперь выяснилось, что радовалась я рано: сколько ни пытаюсь их заказывать, они всегда оказываются переперченными или просто острыми. Мне до сих пор кажется странным: готовят прекрасный диетический протертый суп из овощей, а потом бухают в него столько перца и специй, что съесть его без пинты пива и горы хлеба оказывается невозможным.
А в этом кафе даже пиво и хлеб не помогли…
Глава 15
В тюрьму за толстую собаку. Гора Святого Майкла. Джеймс в качестве маляра
За завтраком, как уже повелось, смотрим телевизор. В новостях вскользь упоминают, что к тюремному заключению судом приговорен (по-моему, все же условно, но не уверена) хозяин раскормленной собаки – за жестокое с ней обращение. То есть кормил он ее слишком много – и не тем! Судя по всему, члены Общества защиты животных увидели, что по городу разгуливает толстенная собачища, и просто подали на ее владельца в суд. Мне стало интересно – а что с этой собакой-то станет, пока он в тюрьме будет сидеть?
После завтрака Джеймс решил сделать мне сюрприз и повез смотреть Сент-Майклз-Маунт, крепость-монастырь на скале. При морском приливе она превращается в остров, и я не сразу сообразила, что это ведь английский вариант французской Мон-Сен-Мишель, только поменьше (и название ведь то же самое – только на английский манер!).
Был отлив, море ушло далеко от берега, и мы с Джеймсом неторопливо прогулялись вдоль пляжа и по молу к монастырю. Внутри виднелись аккуратные лужайки, а за ними – крутой подъем на скалу. Когда мы забрались наверх, у меня дух захватило от красоты: ветер, море и стайка виндсерферов, цепочкой уходящих в море под разноцветными парусами-бабочками. Сверху они выглядели невероятно крошечными и хрупкими…
В одном из строений монастыря оказался жилой дом – уютный, с камином в гостиной и библиотекой с удобными креслами, и нам повезло, что в этот день он был открыт для посетителей. Я посмотрела на все это и подумала: не очень, наверное, просто в нем обитать – живешь-живешь себе, а в какой-то день вдруг вынужден ретироваться в задние комнаты, и по твоей гостиной разгуливают незнакомые люди…
Рядом с домом была маленькая церковь и музей с картинами, посвященный истории скалы и аббатства. По легенде, этот монастырь построил великан, а неблагодарные люди его убили, потому что он был таким огромным и наводил на них страх. Меня эта легенда удивила – ни поучительного конца, ни особой причины для такого зверства: просто взяли да убили большого человека, который никому не причинял вреда… По другой легенде, эту скалу так назвали потому, что однажды в страшный шторм рыбаки увидели явление святого Михаила (то бишь Сент-Майкла), который указал им на этот остров, и они таким образом спаслись. Есть там еще парочка красивых легенд, и мы всем этим так увлеклись, что совершенно забыли про время; а когда вернулись к молу, то обнаружили, что море отрезало нас от суши – начался прилив, крепость превратилась в остров, и добираться до берега теперь надо было на лодке. Таких бестолковых, как мы, оказалось довольно много, и нас всех стали потихоньку загружать по разным суденышкам (за умеренную плату, разумеется). Картина была несколько странной: лодки с незадачливыми туристами отплывали от мола и начинали болтаться в море, вовсе не пытаясь достичь берега.
Вот болтаемся мы на волнах уже минут пятнадцать, и никто из англичан почему-то не спросит, что происходит, а все делают вид, что так и надо. Я не выдерживаю и завожу беседу с лодочником, и он охотно объясняет, что воды от прилива уже слишком много, чтобы пробираться от монастыря к берегу пешком, но еще слишком мало, чтобы лодка могла подплыть к нему достаточно близко и выгрузить нас на сушу Вот мы и сидим, и ждем окончательного прилива…
Мне гора Сент-Майклз понравилась. Только удивило, что по сравнению с французской Мон-Сен-Мишель, где во все времена года толпятся несметные полчища туристов, здесь практически пустынно.
Вечером, хоть мы и подустали от путешествий, Джеймс спешно взялся красить стол, скамейку и заборчик на солнечной терраске дома. При этом он измазал руки, лицо, одежду и уронил банку с краской на керамическую плитку пола, так что теперь ее и не оттереть. Под конец эпопеи краска в банке кончилась ровно в тот момент, когда он кривовато докрашивал заборчик до половины. Я с любопытством за всем этим наблюдала, а потом неосторожно поинтересовалась, почему бы не пригласить сделать это кого-нибудь, кто более привычен к обращению с кисточками. В ответ Джеймс разобиделся и разразился лекцией на тему, что здесь популярна аббревиатура DIY – do it yourself (сделай сам) – и что невероятно глупо звать кого-нибудь на помощь в таком пустячном деле. Замечу вскользь, что три года спустя краска на плитке пола нашей терраски все так же сверкает зеленью – как новенькая.