Английские бунтари
Шрифт:
Казалось бы, все у повстанцев складывалось как нельзя лучше — они завоевали симпатии местного населения, собрали многочисленное войско, создали живущее по своим собственным законам “сообщество”, заняли третий по величине город страны. Однако на самом деле в силу ряда причин и допущенных повстанцами серьезных просчетов положение их было далеко не столь блестящим. Вопреки ожиданиям регент короля считал их предателями, коих необходимо сокрушить. Кет не сумел развить свое восстание в общенациональное движение, как это в 1381 г . сделал Уот Тайлер, и даже не пытался объединить усилия с народным восстанием, одновременно проходившим на западе страны. В результате его движение оставалось локальным, лишенным динамизма протестом, обреченным на поражение, как только государственная машина возьмется за него всерьез. Неудачей закончилась попытка повстанцев захватить важный
Сразу же по прибытии к Нориджу в субботу 25 августа Уорвик снова предложил повстанцам сложить оружие и заслужить этим полное прощение короля. В противном случае, говорилось в его ультиматуме, их всех ждет огонь, меч и смерть. Оскорбительный тон обращения, а также тот факт, что амнистия нико< VI образом не распространялась на Кета, вызвали единодушное возмущение повстанцев: ультиматум был отвергнут, и Уорвик повел свое войско на штурм. Через два дня кровавых сражений, в которых обе стороны понесли тяжелые потери, Уорвику удалось пушками разбить ворота, ландскнехты ворвались в город и вынудили основные силы повстанцев отступить в лагерь на Маусхолд-Хит. В ходе затянувшихся уличных боев всех плененных сторонников Кета вешали на месте без суда.
Весь последующий день повстанцы держали под дубом совет. Положение их казалось поистине безысходным: об очередной попытке взять Норидж приступом не могло быть и речи, неоткуда было ждать и пополнения припасов продовольствия или притока добровольцев, в то время как Уорвик не испытывал недостатка ни в том, ни в другом. Более того, при желании он мог бы оцепить повстанцев блокадным кольцом и, даже не вступая в бой, принудить к сдаче под угрозой голодной смерти. До нас, к сожалению, не дошли конкретные предложения, планы и аргументы, обсуждавшиеся на этом совете, известно только то, что в итоге на нем было принято достаточно странное, если не сказать — безрассудное решение: оставить укрепленный лагерь и дать Уорвику бой на открытом месте, где тот мог максимально использовать все преимущества своей многочисленной и маневренной кавалерии. Возможное объяснение такому решению кроется в том, что к этому времени большинство сподвижников Кета, уже не ожидая ничего иного, кроме гибели в бою или смерти на виселице, желали собственной кровью доказать свою решимость до конца бороться за право народа на землю и иные допускаемые существующими законами свободы.
Местом для решающего сражения была избрана долина Дассиндейл*, и среди повстанцев, несмотря на всеобщее возбуждение, вызванное предстоящим боем, тут же разнеслась неизвестно кем принесенная старинная притча о том, как:
*Точное местоположение того, что тогда именовалось Дассиндейлом, осталось неизвестным. Полагают, что это была обширная низина приблизительно в миле к северо-востоку от Нориджа; в наши дни к ней ведет дорога Гилмэн-Роуд.
Были смелыми парнями
И Дик, и Хик, и Хоб.
И с дубинками поднялись,
И пошли в поход.
Но в долине Дассиндейла
Смерть нашли свою.
Много крови там пролили
Павшие в бою.
Лагерь был разорен и подожжен. Густой столб черного дыма повис над местом, где в течение почти шести недель существовало нечто вроде крошечного коммунистического сообщества*, где не было классовых различий, где любой мог, не таясь и не страшась, высказывать самые сокровенные мысли, где каждый являлся совладельцем общей собственности и где царил дух истинного братства. В последний раз непокоренные повстанцы собрались под своим дубом на короткую молитву, затем они построились в походные колонны и отправились к месту последней битвы.
* Как уже отмечалось выше, о коммунистическом сообществе в Англии середины XVI в. можно говорить только условно. Прим. ред.
Зловещее пророчество насчет исхода битвы в долине Дассиндейл сбылось. Пушки Уорвика сразу же пробили огромные бреши в плотных рядах повстанцев, и сквозь них, безжалостно круша все вокруг, прорвалась его закованная в латы кавалерия. Пленных в этом бою не брали. Немногие уцелевшие после мощного натиска ландскнехтов, окружив себя баррикадами из связанных вместе повозок, продолжали держать оборону даже после того, как сражение закончилось. Они открыли случайно обнаруженную в одной из повозок бочку крепкого эля, выпили за верность друг другу и общему делу, произнесли короткую молитву и приготовились погибнуть в неравном бою. Однако Уорвик, видя, что битва уже выиграна, и не желая напрасно терять своих воинов, направил к осажденным парламентера с предложением сдаться, обещав сохранить им жизнь. В ответ повстанцы заявили, что не верят подобным обещаниям. Тогда Уорвик сам явился к ним на переговоры и клятвенно подтвердил, что сдержит данное слово. Только после этого храбрецы сложили оружие и… на самом деле целыми и невредимыми отправились по домам.
К четырем часам дня восстание Кета было окончательно подавлено. В долине Дассиндейл вечным сном уснули 5390 крестьян, еще больше получили ранения и увечья. Всех пленных убивали на месте или вешали на ближайших деревьях. Самому Кету удалось ускакать в конце сражения, когда стало ясно, что оно проиграно. Истощенного и ослабевшего от голода его выследили и схватили спустя некоторое время.
Девять из оставшихся в живых руководителей восстания были преданы обычной казни за измену — повешению не до полного удушения, потрошению и четвертованию — прямо на “дубе реформации”, еще 30 — в Норидже, 300 пленных были повешены на городских стенах, откуда их в назидание другим не снимали до тех пор, пока от разлагающихся тел не пошел тяжелый трупный смрад. Всех павших на поле брани захоронили в одной общей могиле. Уорвик, отслужив вместе со своими приближенными и городской знатью специальную мессу благодарения, повез в Лондон пленных Роберта Кета и его брата Уильяма. Там их заключили в Тауэр, затем судили, приговорили к смертной казни за измену и вернули в Норидж для исполнения приговора. 7 декабря Роберта Кета протащили по улицам Нориджа привязанным к повозке для приговоренных к смерти, а затем подвергли мучительной казни — медленному удушению — на стенах Нориджского замка; такая же участь была уготована и его брату Уильяму, повешенному на башне аббатства в Уаймондхэме.
Регент Сомерсет дорого заплатил за свой отказ от добровольной поддержки английского народа: после “блистательной” победы над Кетом граф Уорвик значительно укрепил свое влияние при дворе и в конце концов добился казни Сомерсета по сфабрикованному обвинению. Но и сам Уорвик, стремившийся к созданию марионеточной монархии, в которой он играл бы роль главного кукловода, торжествовал недолго: не примирившаяся с этим придворная знать обвинила его в измене и приговорила к смертной казни на плахе.
Глава V
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА И АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
В течение второй четверти XVII в. и король, и правящие круги, и народ Англии явственно ощущали приближение серьезнейшего кризиса. Страна неотвратимо трансформировалась, коренным образом менялись социально-экономические отношения, богатство постепенно переходило от знати к купечеству и новому сословию деловых людей, хотя политическая власть по-прежнему оставалась в руках аристократии. Все более невыгодным становилось хранить “лишние” деньги в потайных ящиках или тратить их на показное великолепие, поскольку появление новых мировых рынков в так называемый “век открытий” сулило огромные доходы от инвестиций, подталкивая богатых Торговцев изыскивать все большие и большие суммы на организацию баснословно прибыльных “предприятий и авантюр”.
Население страны выросло почти до пяти миллионов, основная часть его по-прежнему была занята сельскохозяйственным трудом, многие — в качестве фермеров-йоменов, обрабатывавших относительно небольшие собственные или арендованные участки земли. Йомены, достигнув определенного уровня благосостояния и экономической независимости, защищали свои интересы с исключительной боевитостью. Существовал также класс крестьян-арендаторов, непрерывно росло число безземельных работников, занимающихся надомным промыслом: прядением, ткачеством или ремесленничеством. Собственно говоря, промышленное производство в Англии тех лет и основывалось прежде всего на надомном промысле, осуществляемом, как правило, силами отдельных семей. Все необходимые товары теперь в основном не изготавливались дома, а покупались за деньги, что в свою очередь стимулировало промышленное производство. Стремительное развитие крупномасштабных отраслей экономики — горнорудной, металлообрабатывающей, торговли, морского промысла, а также ремесленничества — привело к созданию новой быстрорастущей категории тружеников, полностью зависящих как от наличия работы по найму, так и от размера получаемой заработной платы.