Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ»
Шрифт:
По словам Раушнинга, Гитлер заявлял, что создание расового единства требует духовного нивелирования. [636] (Как уже говорилось, и сам Гитлер сравнивал «наполас» с английскими паблик-скул. [637] ) Во всех структурах его движения (как и в английских элитных воспитательных заведениях) считалось желательным, «чтобы молодежь — или вообще кто бы то ни было» — отвергал «чтение книг по истории даже для развлечения». [638]
636
458. Scholtz, S. 259; Hermann Rauschning, The Voice of Destruction (New York, 1940), p. 42f; Walter Struve, Elites against Democracy (Princeton, 1973), p. 453.
637
459. Scholtz, S. 257; Thost, Als Nationalsozialist in England (Munchen, 1939), S. 66.
638
460. Hermann Rauschning, The \bice of destruction (new york, 1940), p. 42f; Walter Struve, Elites against Democracy. Leadership ideals in bourgeois political thought in Germany 1890–1933 (Princeton, 1973), p. 453.
Чувствительных мечтателей принуждают подавлять
Эдвард Мэк. «Паблик-скул»
Если англичане не доверяют искусствам, а также большей части наук и не знакомятся с ними, они поступают совершенно правильно. Ведь на этом равнодушии зиждется их моральное величие.
Редьярд Киплинг
ПРИМАТ ВОЛИ НАД ВООБРАЖЕНИЕМ
«Всеобщее образование — это самый разрушающий… яд, изобретенный либерализмом… Для каждого сословия… существует только одно образование… Мы будем последовательны и даруем широким массам низших сословий благодать неграмотности», [639] — утверждал Гитлер. Особую неприязнь у него вызывали специалисты и специальные знания [640] (такие же чувства еще до Гитлера испытывала и британская элита).
639
461. Mack, quoting from Lunn, Loose Ends (1919), pp. 45, 107; Rudyard Kipling, Something of Myself (London, 1937), p. 124; Hermann Rauschning, Gesprache mit Hitler (Zurich, 1940, Europa \ferlag), s. 124, 47; Ср.: Раушнинг Г. Говорит Гитлер. Зверь из бездны. М.: МИФ. 1993. С. 49.
640
462. Ibid., S. 172f; Там же. С. 147.
Намерение Гитлера путем селекции вывести человека, который «владеет своим телом, своими мышцами и нервами так же хорошо, как людскими массами», [641] вполне отвечает духу и установкам британской идеологии; как, впрочем, и следующее программное заявление Гитлера: «Мне не нужно интеллектуальное воспитание… Знание только испортит мою молодежь… Но учиться повелевать им придется непременно». [642] Если бы все эти идеи не нашли свое воплощение в Британии, последователи Ницше в Германии вряд ли смогли бы создать столь мощную и хорошо организованную систему образования, построенную на теоретических рассуждениях своего кумира. Отбор «властителей» (как в рыцарском ордене) по критериям «самодисциплины и жертвенности» (вернее, готовности приносить в жертву других), «властителей» суровых, бесстрастных и готовых претворять волю к власти в реальность, уже давно практиковался в воспитании английской элиты и без ницшевского «Заратустры». Хотя именно у Ницше Гитлер мог перенять мечту о том, что в его «орденсбургах вырастет молодежь, от которой содрогнется мир», [643] избранный Гитлером «педагогический» путь к исполнению этой мечты буквально повторял британскую практику паблик-скул: «Моя педагогика сурова. Слабость надо выбивать из учеников». [644]
641
463. Ibid., S. 47; Там же. С. 49.
642
464. Ibid., S. 237; Там же. С. 192.
643
465. Ibid., S. 237; Там же. С. 191.
644
466. Z. В. Reichsorganisationsleiter, Der Schulungsbrief IX (1942), Heft 3, angefuhrt von Scholtz, S. 190.
Только война, объявленная британцами гитлеровской Германии, помешала английским и гитлеровским воспитателям элиты продолжать выражать взаимное восхищение, только война заставила немцев отказаться от признания, что воспитание ее вождей первоначально строилось по британским образцам. В действительности некоторые установки британских паблик-скул и немецких школ Адольфа Гитлера были противоположными по своей сути, и, в конечном счете, они и привели к разрыву отношений между этими воспитательными учреждениями. Так, в Британии во имя сохранения великой империи будущих вождей учили повиноваться и действовать, а не думать. Для защиты немецкого среднего класса от грозившей ему пролетаризации уместно было пойти дальше: не просто (и еще в большей мере, чем в Британии) принуждать массы к повиновению, но еще и муштровать их низших руководителей так, чтобы они «думали кровью».
Роберт Сесил, британский историк немецкой версии мифа о расе господ, дал точное определение этой реалии национал-социализма — умолчав, однако, о том, насколько сильное влияние на немцев оказал пример британской расы господ: «Большинство национал-социалистов испытывало ужас перед интеллектуальной деятельностью»; «Не следует изучать что-либо только ради самого предмета изучения». [645] На самом деле подобный мещанский антиинтеллектуализм имел в Англии (в том числе и по британским оценкам) гораздо более древнюю традицию, чем в Германии. Немецкое ницшеанство у себя на родине не оказало столь длительного воздействия, как английский утилитаризм в Британии — где уже в течение двух веков считалось неприличным (и считается по сей день) называть себя интеллектуалом. Примат мышц над духом — несмотря на бюргерское понятие о воле как о средстве избежать «заражения» «бледностью от мыслей», и несмотря на идеи Ницше и лозунги о «духе как противнике души» — стал установкой немецких «элит» намного позже, чем в Англии. К тому же в английской среде эта идея укоренилась несравненно глубже, чем в немецкой. В Германии ницшеанская враждебность к образованию в течение нескольких поколений оставалась чем-то нетипичным и маргинальным, тогда как англичане непрестанно на практике демонстрировали свое неприятие интеллектуализма. Интересно, что в английском языке не существовало и не существует слова «образование», которое подразумевало бы формирование человека, личности с помощью интеллектуальной и эстетической культуры. В немецком же понятию «образование» соответствовало слово «Bildung», которое было вытеснено из обиходного языка только в Третьем рейхе. (Тем более в Англии не существовало понятия об «образованном классе» как о социологической категории.)
645
467. R. Cecil, The Myth of the Master Race, p. 145.
(В этой ситуации ничего не меняет популярная острота Маркузе: «Третий рейх не убил немецкий идеализм, а только похоронил его». [646] В действительности немецкий идеализм совершил самоубийство.)
Интеллектуалы-критики находились в Англии на положении маргиналов уже более чем за век до того, как в Германии утвердился тоталитаризм «здорового национального чувства». Именно в устах англосакса утверждение: «в Германии давно существует глубоко укоренившийся и популярный антиинтеллектуализм» [647] — говорит о самодовольном невежестве его автора. Как раз в «образцовой» Англии такие мыслители, как Мэтью Арнольд и Джон Стюарт Милль, ссылались на Германию Гумбольдтов как на противоположность своей родине, где господствовала мещанская бездуховность. А в гитлеровской Германии молодым немцам внушали, что они должны брать пример с Англии. [648]
646
468. Ludwig Marcuse, "Der deutsche Kampfgegen den deutschen Idealismus": Die Sammlung, XII (Amsterdam, 1934), S. 647IT, zitiert bei Franz Schonauer, Deutsche Literatur im Dritten Reich (Olten und Freiburg im Breisgau, 1961), S. 163.
647
469. Jarrell C. Jackman & Carla M. Borden, The Muses flee Hitler. Cultural transfer and adoption 1930–1945 (Washington, 1983), p. 31.
648
470. John Stuart Mill, On Liberty (reprint New York, 1974), p. 54f; Matthew Arnold, Lectures and Essays in Criticism (1865) (reprint Ann Arbor, USA, 1968), p. x, 111, 113; Ernest K. Bramstead, Aristocracy and the Middle Classes in Germany. Social types in German literature 1830–1900 (Chicago, 1966), p. 222; Strobl, p. 81.
Точно так же, как, например, Шопенгауэр отвергал «пресную» нормальность, так и нацистские «фёлькише чувство и воля» (т. е. экстремизм мелкого буржуа) не могли терпеть никакую «чрезмерно развитую индивидуальность». Ведь ее героическая творческая гениальность несовместима с бюргерством — с мещанством, которое с величайшим напором и бесцеремонностью пробивает себе дорогу в «реальной жизни». А «гениальным бюргером» слыл именно Гитлер. [649]
Как английский, так и немецкий вариант филистерства неумолимо враждебны по отношению к вечной борьбе избранного меньшинства за человеческое достоинство и интеллектуальную свободу.
649
470a. Jochen Schmidt, Geschichte des Genie-Gedankens in der deutschen Literatur, Philosophic und Politik 1750–1945 (Darmstadt, 1985), Band II, S. 205; vgl. D. Schoenebaum, Hitler's Social Revolution. Class and Status in Nazi Germany (New York, 1980), S. 21 und Leppert-Fogen, Die deklassierte Klasse. Studien zur… Ideologic des Kleinburgertums (Frankfurt, 1974), S. 233, 235f, 238; Erich Fromm, Fear of Freedom (London, 1963), pp. 211–214, 219; Wernwr Sombart, El burgues (Madrid, 1979), pp. 183, 210, 228; David Riesman, Die einsame Masse (Hamburg, 1958), p. 260; Иванов-Разумник. История русской общественной мысли. Индивидуализм и мещанство. Т. I. СПб., 1911. С. 18; Franz Schauwecker, "Hitler, der geniale Spiesser", zitiert in: Otto-Ernst Schuddekop, Revolutions in our Time. Fascism (New York, 1973), p. 185.
Мэтью Арнольд
ПРИМАТ НОРМАЛЬНОГО НАД ГУМАННЫМ
Для антидуховного «филистерства у нас в английском языке нет термина… возможно, потому, что сам этот феномен у нас в большом избытке. Из всех народов именно английский стал самым недоступным для идей, самым нетерпимым по отношению к ним… Поскольку англичане прекрасно обходятся без идей, они и презирают тех, кто поднимает шум вокруг этого предмета», — отмечал Мэтью Арнольд еще в 1865 г. [650] Подобная критика филистерства в устах англичанина — уникальная для того времени — связана с влиянием, которое оказал на Мэтью Арнольда немецкий идеализм (и не только идеализм Гумбольдта). [651] Поскольку начиная с XVIII в. Англия превыше всего ценила здравый смысл (если не сказать «здоровое национальное чувство» нацистов), англичане осуждали немецкий идеализм как непрактичный и высмеивали его, называя фантазией. [652] «Англоязычный мир до самой середины XIX в. в очень слабой мере усвоил философский идеализм… Да, все недоступное рациональному анализу отвергалось как суеверие или как что-то бессмысленное и незначащее». [653]
650
471. Bramstead, p. 233; Matthew Arnold, Culture and Anarchy (London, 1869).
651
472. Cf. John Stuart Mill, On Liberty, p. 55.
652
473. Ernst Wicklein, Vorwort zu: Thomas Carlyle, Helden und Heldenverehrung (Jena, 1922), S. 3.
653
473a. Terry Cook, "George A. Parkin and the concept of Britannic idealism": Journal of Canadian Studies, X, Nr. 3 (1975), p. 22.
Немецкие же классики — возражая в том числе и признанным авторитетам — в эпоху «бурных гениев», напротив, настаивали на том, что никто не вправе распоряжаться творческим субъектом, личностью, свободной и независимой в своей творческой гениальности. То, что нацисты — а до них и англичанин Дизраэли — считали «народом», во времена немецкой классики, к примеру, Шопенгауэр, воспринимал как чернь, как филистеров, как массу «нормальных людей», враждебных гению. Ведь именно нормальности — всему, что позже окрестят «здоровым национальным чувством» — Шопенгауэр желал поражения в борьбе с гениальностью: пусть мир представления победит мир воли. [654] Он знал, что тяга к познанию вызывает ненависть филистеров. Но если на такую тягу есть «спрос, они превратят это в принудительный труд». Они настаивают на «реальном»; идеальное нагоняет на них скуку. «Апофеоз филистерства —…величайшая проблема». Шопенгауэр обращал внимание и на фельдфебельское «сбивание спеси» с интеллекта. [655] Ханс Гюнтер, гитлеровский популяризатор расизма, напоминал о ценностях и перспективах, которые давал именно средний класс (имея в виду нордическую кровь), и о том, что филистерство «подготовит хорошую расовую почву для нацистов». [656] Он оказался как нельзя более прав.
654
474. Jochen Schmidt, Geschichte des Genie-Gedankens in der deutschen Literatur, Philosophic und Politik 1750–1945 (Darmstadt, 1985), Band I, S. 452, 466; Band II, S. 169.
655
475. Arthur Schopenhauer, Die Welt als Wille und Vorstellung (Wiesbaden, 1949), S. 452f; Schopenhauer, Parerga und Paralipomena (Wiesbaden, 1947), Bd. II, S. 258; Jochen Schmidt, Band II, S. 205; vgl. D. Schoenebaum, Hitler's Social Revolution. Class and status in Nazi Germany 1933–1939 (New York, 1980), p. 21 und Leppert-Fogen, Die deklassierte Klasse. Studien zur… Ideologic des Kleinburgertums (Frankfurt, 1974), S. 233, 235f, 238 sowie Erich Fromm, Fear of Freedom (London, 1963), S. 211–214, 219; Werner Sombart, El burgues (Madrid, 1979), p. 183, 210, 228; David Riesman, Die einsame Masse (Hamburg, 1958), S. 260; Иванов-Разумник. История русской общественной мысли. Индивидуализм и мещанство. Т. I. СПб., 1911. С. 18.
656
475а. Hans F. К. Gunther, Ritter, Tod und Teufel. Der heldische Gedanke (Munchen, 1928, third edition), S. 149.