Английский детектив. Джон Бакен. Тридцать девять ступеней / John Buchan. The Thirty-Nine Steps
Шрифт:
‘That’s simple enough, anyhow (в любом случае, это довольно просто),’ I said. ‘You can warn him and keep him at home (вы можете предупредить его и удержать его дома; to keep – держать, не отдавать; задерживать, не отпускать).’
‘And play their game (и сыграть в их игру = им на руку)?’ he asked sharply (резко
‘What about the British Government (а как насчет британского правительства)?’ I said. ‘They’re not going to let their guests be murdered (они же не собираются допустить: «позволить», чтобы их гости были убиты). Tip them the wink, and they’ll take extra precautions (намекните им, и они предпримут дополнительные меры предосторожности; to tip – давать частную информацию; намекать, предупреждать; wink – моргание, мигание; подмигивание; to tip smb. the wink – сделать предостерегающий знак кому-л.).’
‘And play their game?’ he asked sharply. ‘If he does not come they win, for he’s the only man that can straighten out the tangle. And if his Government are warned he won’t come, for he does not know how big the stakes will be on June the 15th.’
‘What about the British Government?’ I said. ‘They’re not going to let their guests be murdered. Tip them the wink, and they’ll take extra precautions.’
‘No good (бесполезно; good – добро, благо; польза). They might stuff your city with plain-clothes detectives and double the police (они могли бы наводнить: «наполнить» ваш город детективами в штатском и удвоить /количество/ полицейских; plain – ясный, отчетливый; простой) and Constantine would still be a doomed man (а Константин по-прежнему будет обречен: «будет обреченным человеком»). My friends are not playing this game for candy (мои друзья играют в эту игру не ради леденцов/конфет). They want a big occasion for the taking off (они хотят = им необходимо большое событие для убийства; to take off – убирать, уносить; убивать, уничтожать), with the eyes of all Europe on it (когда глаза всей Европы /будут прикованы/ к нему). He’ll be murdered by an Austrian (он будет убит австрийцем), and there’ll be plenty of evidence to show the connivance of the big folk in Vienna and Berlin (и будет много улик, чтобы доказать: «показать» попустительство важных шишек в Вене и Берлине; evidence – основание, данные; доказательство, улика; folk – люди, народ). It will all be an infernal lie, of course (все это будет чертовской ложью, конечно же; infernal – адский; дьявольский; inferno – ад), but the case will look black enough to the world (но событие: «случай» будет выглядеть достаточно зловещим для /всего/ мира; black – черный; ужасный, страшный, зловещий). I’m not talking hot air, my friend (я не говорю пустые слова, мой друг; hot air – горячий воздух; пустая или хвастливая болтовня, похвальба). I happen to know every detail of the hellish contrivance (так вышло, что я знаю все подробности этой адской затеи; to happen – случаться, происходить; /случайно/ оказываться; contrivance – изобретательность; выдумка, затея, план), and I can tell you it will be the most finished piece of blackguardism since the Borgias (и могу сказать вам, что это будет самый законченный = совершенный образчик подлости со времен Борджия; piece – кусок, часть; образец, пример; blackguard – мерзавец, подлец; мерзкий, противный). But it’s not going to come off (но он не удастся; to come off – покидать, уходить; иметь успех, удаваться, проходить с успехом) if there’s a certain man who knows the wheels of the business alive (если в живых будет один человек, который знает все движущие силы этого бизнеса; certain – определенный, неизменный; один, некий; wheel – колесо; механизм, движущие силы) right here in London on the 15th day of June (прямо здесь, в Лондоне, пятнадцатого июня). And that man is going to be your servant, Franklin P. Scudder (и этот человек – ваш слуга, Франклин П. Скаддер).’
I was getting to like the little chap (мне начинал нравиться этот невысокий малый). His jaw had shut like a rat-trap (его челюсти сжались: «захлопнулись», словно крысоловка), and there was the fire of battle in his gimlety eyes (и в его сверлящих глазах был = пылал огонь борьбы; battle – битва, сражение; борьба). If he was spinning me a yarn he could act up to it (если он /и/ сочинял небылицы, /то/ ему удалось войти в образ: «если он рассказывал мне байку, он мог вести себя/играть в соответствии с ней»; to spin – прясть, сучить; составлять, стряпать; to spin a yarn – плести небылицы; to act – действовать, поступать, вести себя; играть /роль/; to act up to – действовать согласно /принципам, убеждениям и т. п./).
‘Where did you find out this story (где вы отыскали эту историю)?’ I asked.
‘I got the first hint in an inn on the Achensee in Tyrol (первый намек я получил в гостинице на Ахензее в Тироле). That set me inquiring (это подтолкнуло меня к наведению справок; to inquire – осведомляться; наводить справки), and I collected my other clues in a fur-shop in the Galician quarter of Buda (и я собрал другие сведения в меховом магазине в галицийском квартале в Буде; clue – клубок, моток /ниток, пряжи/; ключ к разгадке; сведение, информация; quarter – четверть; квартал, часть города), in a Strangers’ Club in Vienna (в клубе «Незнакомцев» в Вене), and in a little bookshop off the Racknitzstrasse in Leipsic (и в маленьком книжном магазине в стороне от Ракницштрассе в Лейпциге). I completed my evidence ten days ago in Paris (я завершил /собирать/ свои доказательства десять дней тому назад в Париже). I can’t tell you the details now, for it’s something of a history (я не могу рассказать вам подробности сейчас, потому что это в какой-то степени /целая/ история). When I was quite sure in my own mind I judged it my business to disappear (когда я был совершенно уверен, про себя: «в своей голове» я рассудил, что мое дело – исчезнуть), and I reached this city by a mighty queer circuit (и я добрался до этого города = сюда совершенно странным маршрутом; circuit – кругооборот, кругообращение; объезд, обход, круговая поездка).
‘Where did you find out this story?’ I asked.
‘I got the first hint in an inn on the Achensee in Tyrol. That set me inquiring, and I collected my other clues in a fur-shop in the Galician quarter of Buda, in a Strangers’ Club in Vienna, and in a little bookshop off the Racknitzstrasse in Leipsic. I completed my evidence ten days ago in Paris. I can’t tell you the details now, for it’s something of a history. When I was quite sure in my own mind I judged it my business to disappear, and I reached this city by a mighty queer circuit.
“I left Paris a dandified young French-American (я покинул Париж молодым франко-американцем щегольского вида; to leave; dandy – денди, щеголь, франт), and I sailed from Hamburg a Jew diamond merchant (и я отплыл из Гамбурга еврейским торговцем алмазами). In Norway I was an English student of Ibsen collecting materials for lectures (в Норвегии я был английским студентом, /изучающим/ Ибсена, собирающим материалы для лекций), but when I left Bergen I was a cinema-man with special ski films (а когда я покинул Берген, я был кинематографистом, /снимающим/ особые лыжные фильмы). And I came here from Leith with a lot of pulp-wood propositions in my pocket (и я приехал сюда из Лейта с большим количеством сенсационных предложений в кармане; to come; pulp – мякоть /плода и т. п./; сенсационный материал; wood – лес, роща) to put before the London newspapers (/которые я собирался/ предложить лондонским газетам: «представить перед лондонскими газетами»). Till yesterday I thought I had muddied my trail some, and was feeling pretty happy (до вчерашнего дня я думал, что я замел свои следы, и чувствовал себя совершенно счастливым; to muddy – обрызгать грязью; замутить; mud – грязь, слякоть). Then (а потом)…’