Английский гамбит
Шрифт:
– Who is on duty today? – спросил он бесстрастно.
– Из Голубцовых кто-то дежурный, – крикнули в классе.
Меж братьев возникло разбирательство.
– Да разве я? Пошто я-то? – возмущался один близнец.
– Ты же слева сидишь, балда. Сначала левые дежурят. Чего выступаешь? – возмущался другой.
– Ты вчерась здеся сидел, вот и дежурь.
– То вчерась, а то седня. Не доволен, что ли?
– А ты доволен? Щас шмась сотворю!
– По тыкве давно не получал?
Начались угрожающие замахивания, потом тычки в грудь, хватанья за лацканы пиджаков, и, наконец, близнецы уморительно обнялись в борцовской хватке. Один другого уцепил пальцами за ухо, раздались протяжные вопли. «Шестой» от души потешался. Владимиру Андреевичу, из которого только что пытались сделать посмешище, было не смешно. «Спокойно, Вова». Он шагнул к ближнему Голубцову, взял его за шиворот, приподнял и выдернул из-под него стул. Близнец, едва не упав, вскочил на ноги. Зуев, поменяв стулья, пихнул Голубцову свой замелованный.
– Clean the chair and sit down! Hurry up, please! – произнес спокойно Владимир Андреевич, раскрывая классный журнал.
– Кого? Какой клин? Какая харя? – спросил Голубцов.
«Шестой» взорвался хохотом.
– Слушая, кончай придуривать, – попросил Зуев. – Вытирая тряпкой стул и не мешай другим учиться.
– А-а-а! – Второй близнец злорадно показал пальцем на брата. – Давай дежурь! Хе-хе-хе, поработай, сынок, поработай…
– Не базарь, а то замочу щас!
– Мочил один, как живой перед глазами стоит.
Дежурный Голубцов с кривой улыбочкой под смешочки «шестого», взяв с доски мокрую тряпку, вытер стул. Подчинился, хотя мог бы заартачиться, и Зуев испытал чувство благодарности к непоседливому парнишке. «Надо бы его сегодня спросить и «троечку», а то и «четверку» натянуть», – подумал он.
Он велел открыть учебники и стал проверять устное домашнее задание. Спрашивал сначала отличниц в надежде, что правильные ответы настроят на рабочий лад ленивую часть класса. Прочитать и перевести – упражнение пустяшное, если, конечно, знать по программе. Близнецы одинаково одевались и были как две капли. «Как же зовут дежурного Голубцова?»
– Андрей, read, please! – кивнул Зуев.
– Чего? Я не Андрей, – всполошился дежурный Голубцов.
– I am sorry. Антон, read, please!
Антон залистал учебник. «Где? Где? Какая страница?» – завертел головой его брат. – «Восемнадцатая!» – понеслось по классу. «Упражнение-то какое?» «Второе!» Владимир Андреевич спокойно ждал.
– Ага, вот, – произнес, наконец, дежурный Голубцов и умолк.
– What’s up? Read, we listen to you! – сказал Владимир Андреевич.
Дежурный Голубцов вдруг часто зашмыгал носом, лицо его исказилось в жалостливо-брезгливой гримасе, глаза закатились, нижняя губа некрасиво вывернулась, он протяжно застонал и … разразился смачным, оглушительным чихом. «Шестой» отреагировал дружным хохотом. Зуев заставил себя улыбнуться.
– Будь здоров, Антон.
– Спасибочки, Владимир Андреевич.
– Давай читай, мне еще новый материал объяснять.
– Это мы щас.
Антон уставился в книгу, «шестой» поутих. После непонятного молчания Зуев вновь услышал знакомое подшмыгивание, теперь уже оба брата сидели со скукоженными, выразительными лицами. «Нюхнули чего-нибудь, табаку или клея сухого», – подумал Владимир Андреевич. Близнецы чихнули дуплетом, один – с подкряком, другой – с подвизгом. Номер был исполнен мастерски. Зуев предположил, что «клоуны» репетировали дома перед зеркалом. «Шестой» ревел от восторга, не хватало аплодисментов. «Почему я должен терпеть? Почему я не могу плюнуть и уйти?» – мелькнуло у Владимира Андреевича. Слова: «Заткнитесь вы все, придурки!» – кипели на кончике языка. Но Зуев сдержался, надо быть сумасшедшим, чтобы не сдержаться, – Владимиру Андреевичу не известно, какой срок придется отбывать с этими циркачами. И не нужно ему горячиться, ведь с сегодняшнего дня Владимир Андреевич – непробиваемый.
– Ладно, посмеялись и хватит, – бесстрастно произнес Зуев, когда восторги «шестого» поостыли. – С каждым такое может случиться. Только делать это надо поскромнее, и рот прикрывать ладошкой.
Дежурного Голубцова он больше не трогал – от греха подальше.
Нацепив на доску таблицы, Владимир Андреевич принялся объяснять модальные глаголы. Слушали его невнимательно, по кабинету гуляли шепотки, а то и голоса проскакивали сквозь шорохи. Когда шум усиливался до сверхнаглости, Зуев прерывал объяснение и требовал тишины, однако делать это он старался без раздражения и недовольства, ранее характерных для него в подобных случаях. Он пережидал шум, с хладнокровным лицом разглядывая нарушителей дисциплины или задумчиво отворачиваясь к окну.
Новое странное поведение Владимира Андреевича обескуражило «шестой», он притих, и Зуев ощутил на себе изучающие взгляды – мол, действительно ли «англичанину» все равно или притворяется? В относительно спокойной обстановке Владимир Андреевич успел рассказать по плану почти все о модальных глаголах, когда «шестой» предпринял попытку вернуть Зуева в обычное состояние – шум вновь усилился. Теперь сколько Владимир Андреевич демонстративно ни молчал, на него не обращали внимания. Братья Голубцовы затеяли потасовку с девчонками с соседней задней парты.
Конец ознакомительного фрагмента.