That was the funeral oration of one friend and client; and he could not help a certain apprehension lest the good name of another should be sucked down in the eddy of the scandal. It was, at least, a ticklish decision that he had to make; and, self-reliant, as he was by habit, he began to cherish a longing for advice. It was not to be had directly; but perhaps, he thought, it might be fished for.
Presently after, he sat on one side of his own hearth (вскоре после этого он сидел с одной стороны своего собственного камина), with Mr. Guest his head clerk upon the other (а мистер Гест, его старший клерк – напротив него: «с другой стороны»; head – верхний;
главный, старший), and midway between, at a nicely calculated distance from the fire (а между ними, на тщательно рассчитанном расстоянии от огня), a bottle of a particular old wine (располагалась бутылка особенно старого вина = заветного старого вина) that had long dwelt unsunned in the foundations of his house (которая долгое время пребывала, скрытая от солнечного света, в подвалах его дома; foundation – основание /города и т. п./; фундамент; to dwell – жить, обитать, находиться, пребывать). The fog still slept on the wing above the drowned city (густой туман все еще спал «на крыле» = находясь в воздухе над затопленным городом; to be on the wing – лететь), where the lamps glimmered like carbuncles (в котором, подобно карбункулам, тускло светили = рдели фонари); and through the muffle and smother of these fallen clouds (а сквозь приглушенный плотный туман этих упавших облаков; muffle – приглушенный звук; to muffle – закутывать, окутывать; глушить, заглушать /звук/; smother – густое облако дыма или пыли; удушливый запах; to smother – душить, вызывать приступ удушья), the procession of the town’s life was still rolling in (процессия городской жизни все продолжала катиться; to roll in – сходиться /в большом количестве/) through the great arteries with a sound as of a mighty wind (по огромным магистралям: «артериям», с ревом, подобным реву ветра: «со звуком, подобным звуку мощного ветра»).
Presently after, he sat on one side of his own hearth, with Mr. Guest his head clerk upon the other, and midway between, at a nicely calculated distance from the fire, a bottle of a particular old wine that had long dwelt unsunned in the foundations of his house. The fog still slept on the wing above the drowned city, where the lamps glimmered like carbuncles; and through the muffle and smother of these fallen clouds, the procession of the town’s life was still rolling in through the great arteries with a sound as of a mighty wind.
But the room was gay with firelight (но комната была /согрета/ отблесками огня в камине; gay – веселый; яркий, нарядный, блестящий). In the bottle the acids were long ago resolved (кислоты в бутылке давным-давно распались; to resolve – принимать решение; распадаться /на составные части/); the imperial dye had softened with time (роскошный /пурпурный/ цвет со временем смягчился; imperial – имперский; царственный), as the colour grows richer in stained windows (как в витражах краски становятся только ярче = словно краски старинного витража; rich – богатый; интенсивный, яркий /о свете/; to stain – красить/ся/; окрашивать/ся/; набивать /рисунок/; stain – пятно); and the glow of hot autumn afternoons on hillside vineyards was ready to be set free (и тепло жарких осенних дней над виноградниками, что на склонах горы, было готово стать освобожденным = было готово к высвобождению; glow – ровное излучение света или тепла; to glow – раскаляться; рдеть; светиться; to be set free – быть освобожденным; to set free – освободить) and to dispel the fogs of London (и рассеять лондонские туманы). Insensibly the lawyer melted (незаметно /для себя самого/ нотариус смягчился = успокоился; to melt – таять; смягчаться, умиляться). There was no man from whom he kept fewer secrets than Mr. Guest (не было никого, от кого бы он меньше скрывал секретов, чем от мистера Геста); and he was not always sure that he kept as many as he meant (и он не всегда был уверен, что скрывал столько секретов, сколько намеревался /скрыть/; to mean – иметь в виду, намереваться).
But the room was gay with firelight. In the bottle the acids were long ago resolved; the imperial dye had softened with time, as the colour grows richer in stained windows; and the glow of hot autumn afternoons on hillside vineyards was ready to be set free and to dispel the fogs of London. Insensibly the lawyer melted. There was no man from whom he kept fewer secrets than Mr. Guest; and he was not always sure that he kept as many as he meant.
Guest had often been on business to the doctor’s: he knew Poole (Гест
часто по делам бывал у доктора, он был знаком с Пулом); he could scarce have failed to hear of Mr. Hyde’s familiarity about the house (он не мог не узнать о тех приятельских отношениях мистера Хайда /с хозяином дома/; scarcely – едва, почти, с трудом; to fail – терпеть неудачу; to fail to do smth. – не суметь, оказаться неспособным сделать что-либо); he might draw conclusions (он мог сделать некие выводы): was it not as well, then, that he should see a letter which put that mystery to rights (не было бы лучше, в таком случае, показать ему письмо, которое помогало раскрыть эту тайну; to put to rights – привести в порядок, упорядочить)? and, above all, since Guest, being a great student and critic of handwriting (и, кроме всего прочего, так как Гест является графологом: «большим ученым и критиком почерка»; student – студент; изучающий что-либо, ученый), would consider the step natural and obliging (он воспримет этот шаг как естественный и любезный: «обязывающий»; to oblige – обязывать; связывать /обязательством, клятвой/; заставлять, принуждать; делать одолжение, угождать)? The clerk, besides, was a man of counsel (клерк, кроме того, был человеком рассудительным = проницательным; counsel – обсуждение; совет); he would scarce read so strange a document without dropping a remark (вряд ли он прочтет такой необычный документ и не обронит ни одного замечания; to drop – капать; промолвить, обронить /слово и т. п./); and by that remark Mr. Utterson might shape his future course (и, основываясь на этом замечании, мистер Аттерсон мог бы наметить дальнейшую линию поведения; to shape – придавать форму; приводить в порядок; future – будущий, грядущий; course – курс, направление; линия поведения, образ действия).
Guest had often been on business to the doctor’s: he knew Poole; he could scarce have failed to hear of Mr. Hyde’s familiarity about the house; he might draw conclusions: was it not as well, then, that he should see a letter which put that mystery to rights? and, above all, since Guest, being a great student and critic of handwriting, would consider the step natural and obliging? The clerk, besides, was a man of counsel; he would scarce read so strange a document without dropping a remark; and by that remark Mr. Utterson might shape his future course.
“This is a sad business about Sir Danvers (какой ужасный случай, /я имею в виду убийство/ сэра Дэнверса; sad – печальный, грустный),” he said.
“Yes, sir, indeed (да, сэр, в самом деле)! it has elicited a great deal of public feeling (оно вызвало огромную /волну/ общественного возмущения; feeling – ощущение; волнение, возмущение),” returned Guest (ответил Гест; to return – возвращать/ся/; отвечать /репликой на реплику/). “The man, of course, was mad (убийца, конечно же, был сумасшедшим).”
“I should like to hear your views on that (мне бы хотелось услышать ваше мнение об этом; view – вид, пейзаж; взгляд, мнение),” replied Utterson. “I have a document here in his handwriting (у меня есть один документ, написанный его рукой; handwriting – почерк); it is between ourselves for I scarce know what to do about it (но это между нами, потому что я едва ли знаю, что с ним делать); it’s an ugly business at the best (в любом случае, дело это скверное; ugly – безобразный; опасный, угрожающий). But there it is; quite in your way; a murderer’s autograph (но вот, как раз по вашей части – автограф убийцы; way – путь, дорога; разг. область, сфера).”
“This is a sad business about Sir Danvers,” he said.
“Yes, sir, indeed! It has elicited a great deal of public feeling,” returned Guest. “The man, of course, was mad.”
“I should like to hear your views on that,” replied Utterson. “I have a document here in his handwriting; it is between ourselves for I scarce know what to do about it; it’s an ugly business at the best. But there it is; quite in your way; a murderer’s autograph.”