Анхорн. Цифровые Боги: Империя Алур
Шрифт:
Арбитр наигранно вздохнула, совсем как человек, и посмотрела на него исподлобья. За столько лет службы на Горизонте стрелок научился распознавать скупую мимику Посланницы сквозь золотую маску.
– Хорошо, что ты хочешь знать?
– Зачем магиан-убийца у нас на корабле, например?
– На невольничьем рынке Гольдорана растят лучших шпионов и убийц, послушных машин для убийства, живущих ради прихоти хозяина.
Варрус повёл головой, а головной гребень завибрировал от переизбытка ярости и непонимания.
– То есть ты его пожалела?
– Не будь таким альтруистом! Я богиня войны и правосудия
Варрус хмыкнул и смягчился, отступая в сторону и пропуская Арбитра вперед, они почти вышли в общий информационный зал, откуда можно было попасть к кабине пилота и лифту между палубами корабля.
– Я заключила сделку с Императором.
– И кто тут у нас альтруист! Ты потакаешь его нежеланию решать проблемы Империи, – Варрус был очень умён для обычного солдата, поэтому и попал на Горизонт.
– Наоборот, подталкиваю заняться их решением. Варрус, если он и дальше будет строить из себя Властителя Алур, а не заниматься реальными вопросами, то погибнет много невинных.
Подсветка помещений корабля делала кожу лирианца матовой, заставляя переливаться разными оттенками синевы. Арбитр остановилась, боковым зрением замечая младших членов экипажа, которые сидели за центральными навигационными панелями.
– Хорошо, это справедливо.
– Доволен?
– Но всё ещё не объясняет, почему ты согласилась взять ручную собачку Императора к нам на корабль.
– Вар, Император думает, что может играть с Богами Анхорн в салочки и выйти сухим из воды.
– Ты не можешь вынести приговор? – осознавая ситуацию до конца, спросил лирианец.
– Слишком мало информации, доказать причастность Императора ко всем неприятным событиям в Империи будет непросто.
– На кону только предположения, а для решения Арбитра нужны факты?
Варрус выдержал долгий взгляд кристально-лиловых глаз.
– Именно, – холодно отозвалась Посланница. – Император думает, что послал ассасина-магиана следить за нами, а на самом деле мы будем следить за ним!
Арбитр многозначительно кивнула. Запал недовольства лирианца почти мгновенно спал, он был готов идти на общее собрание. Боевым товарищам ещё о многом предстояло поговорить, но сначала – необходимо подготовить команду к полету на Ципилин.
– Пусть всё слушает, пусть всё видит, гуляет по кораблю, болтает с командой. Не гоняй его!
– Почему сразу я? Я же старпом! Пусть вон Лайт об этом беспокоится, – отозвался с обидой стрелок. – Это на его корабле будет разгуливать убийца!
– Пускай секретарь добывает сведения для Императора, а мы будем искать доказательства для вынесения решения Анхорн.
Стикс
Сидя в высоком сидении в полутёмной комнате для совещаний на верхней палубе Горизонта, секретарь Императора нервно поёжился. Одно дело решать государственные вопросы с чиновниками и советниками, а совсем другое дело принимать участие в брифинге команды Арбитра. Комната совещаний представляла собой помост с высокими креслами, располагавшимися полукругом. Таких полукругов кресел было два и сходились они в противоположном конце комнаты, где на полу виднелась платформа для медитации, которую Стикс уже видел ранее на трансляции. Единственный кто был ему знаком из сидящих в комнате пятерых членов команды – Лайт. Капитан Горизонта сидел справа от секретаря
На вопрос Стикса, а кто же управляет кораблем, если Лайт здесь, а не в капитанской рубке, аломей ответил, что он и управляет. По заранее просчитанной траектории Лайт мог осуществлять координацию движения звездолёта прямо с наручного ингиметра, а анокс-навигатор корректировал курс вместе с навигационным алгоритмом, входившим в ядро самого ИИ Горизонта. Стикс, успевший лишь мельком, осмотреть некоторые помещения Горизонта, даже примерно не мог оценить, насколько военные технологии Анхорн шагнули вперед. Технологии Анхорн были сплавом современных достижений науки и контрмер Лабиринта. Таких технологий не водилось ни у самых могущественных корпораций Китича, ни у самой Империи Алур.
Дама напротив него – холодная леди с планеты Хитрин, там воспитывали монахов-медиков с проникающим зрением. Значит, она врач на корабле. На вид ей было около тридцати стандартных человеческих лет. Короткие тёмно-каштановые волосы обрамляли точеные скулы. Глаза без радужной оболочки, полностью чёрные. Таковы были монахи Рин, которые видят других насквозь особенным проникающим зрением. Ходили легенды, что их зрение – дар селективной генетики. А добиться успехов они смогли только с помощью Хранителя.
Рядом с ней по правую руку сидел массивного вида мужчина с белесым шрамом на щеке и короткими волосами, выбритыми по обе стороны от ушей. Все знания Стикса говорили – здоровяк – бывший наёмник, причём не рядовой обыватель из лиги мечтателей о лучшей доле, а вояка, побывавший в большом количестве реальных горячек точек по всему Пределу, и, возможно, живший уже не одно столетие. Скорее всего, продлённая жизнь – технологии корпораций Китича. Либо мутации, либо клонирование и перенос личности исходного образца. Официально Империя запрещала такие технологии, но на деле же Имперская казна и хранилища энергии пополнялись от сделок с корпорациями, а Император не задавал лишних вопросов баронам Китича. Впрочем, ни одной из корпораций так и не удалось приблизиться к решению главного вопроса о том, как навсегда победить старение и смерть. Продлевать человеческую жизнь до трехсот стандартных лет, благодаря генам лирианцев, магианов и аломеев – пожалуйста, но победить смерть… пока невозможно. Вояка выглядел мощно, череп разделяли выбритые участки без волос, руки и открытые участки кожи, украшены белёсыми шрамами, глубокими отметинами, обширными полотнами синих татуировок. Он был одет в чёрную футболку и простые свободные брюки из плотной ткани.
По левую руку от самого Стикса сидел молодой человек необычной внешности с миловидным лицом, раскосыми глазами голубого цвета, с высоко-посаженными растопыренными ушами. Паренек был одет в белый костюм и халат с кучей карманов, откуда выглядывали всевозможные металлические приборы и мелкие инструменты. Учёный не отрывался и постоянно что-то набирал, проверяя программы на встроенном ингиметре. Стиксу даже показалось, что ученый размышляет вслух, говоря на древнем диалекте общего языка Предела, но разобрать его утробное бормотание не представлялось возможным.