Анклав
Шрифт:
Я посмотрела на Невидимку:
– Тебе решать.
– Способный сражаться мужчина может пригодиться в пути, – сказал он. – Похоже, у нас впереди длинная и тяжелая дорога.
И он посмотрел на другого Волка:
– Но я не уверен, что вот он дойдет с нами до места.
Он не стал говорить то, что все и так знали: кровоточащие раны привлекут Уродов. Они чуяли парное мясо даже в немыслимой вони туннелей – а тут к ним, почитай, пригласительная записка прилетит со свежим чистым ветром. И я хотела посмотреть, как отреагирует Ловчий. Насколько он прагматичен? Он бросил
Но вопрос вдруг снялся сам собой: парень, опирающийся на руку Ловчего, захватал губами воздух. Изо рта пузырями пошла кровь. Мы уложили его на ступени, я задрала рваную рубашку и увидела, что рана гораздо тяжелее, чем я думала. Мелкой я ухаживала за Охотниками, получившими ранение в живот, – потому что остальные отказывались за них браться. И они всегда умирали. Одни раньше, другие позже – но никогда, ни один не выжил после такого страшного ранения. Весь живот разодран когтями, кожа висит клочьями. Ловчий что-то прошептал ему на ухо, парень коротко кивнул, кусая губы. Ловчий дал ему быструю смерть, а потом мы встали, повернулись и ушли.
И долго-долго шли по мертвым улицам в полном молчании. У нас не осталось сил на что-то большее. Протянувшиеся во все стороны бесконечные руины навевали грустные мысли: казалось, до слуха то и дело долетает эхо тех далеких времен, когда развалины были ярким и людным городом. А сейчас тишину разгоняют только наши шаги в темноте.
Теган шла, сгорбившись – чувствовалось, что она напряжена и сердита. Судя по взглядам, которые она кидала украдкой, решение Невидимки ее не обрадовало. И я допускала, что она сдержит обещание и убьет Ловчего, пока тот спит. По крайней мере, попытается. Как-то не верится, что он так легко даст себя убить. В вожаки Волков мог выбиться только очень сильный человек.
Мы шли и шли, я смотрела под ноги. И старалась не замечать ни пульсирующей боли в руке, ни черного неба над головой. Время от времени я поднимала взгляд, и огромность темной пустоты надо мной подавляла. Невидимка рассказывал, что свет наверху может выделывать странные штуки, но он не знал, что это. А я представляла, что это такие факелы, которые горят в городе на высотах. Наверное, птицы могут туда долететь. Ну или люди тамошние летают, потому что у них есть крылья. Они бледные и прекрасные на вид, и перья у них белые, а в волосах запутался звездный свет.
Мы прошли темный пруд – в разбитой каменной чаше застоялась дождевая вода. Судя по запаху, не свежая, но я все равно подошла и отмыла кровь. Остальные поступили так же. А потом стало холодно, и я натянула на голову тот самый болтавшийся за спиной кусок ткани. И так мы шли, пока дальний край неба не посветлел. Сначала черное стало серым, затем загорелось розовым, а потом и золотым. И прежде чем солнце встало полностью, я призналась себе, что в эти мгновения оно прекрасно. Его лучи расцвечивают здания вокруг, смягчая очертания и разгоняя мрак.
В северной части города нам ни разу не попадались знаки банд. Ловчий тоже обратил на это внимание:
– Мы научились выживать рядом с логовом. Мы никогда не покидали нашей территории.
– Ага, разве что для
Ловчий лишь пожал плечами, всем видом показывая, что ее мнение ему неинтересно. И я понимала, почему. Он уважал меня и Невидимку, потому что мы сражались за свою свободу. А Теган – нет. Поэтому она и не имела для него особой ценности.
– Даже в таких случаях мы не забирались так далеко, – заметил Ловчий.
– Предлагаю поискать какой-нибудь магазин, – предложила я. – Может, найдем консервы и воду в бутылках. Я бы не стала разводить огонь, пока мы не вышли из города.
Остальные согласились, а потом солнце поднялось выше и стало жечь мне кожу, и нам пришлось искать место для привала.
Передышка
По пути нам встретилось аж три магазина, и там мы пополнили запасы провизии – еды должно было хватить на несколько дней. Но нам не понравилось, как в них пахло. Мои инстинкты Охотницы говорили, что пахнет опасностью. Поэтому мы шли и шли вперед – несмотря на дневной свет. Пока мы нашли не разрушенное и безопасно выглядящее здание, я полностью обессилела. Мы полезли в разбитое окно, и я почувствовала, как кожу неприятно стягивает. Я спрыгнула на пол, Ловчий перелез следующим.
– Ты вся красная, – заметил он. – Ты что, раньше никогда солнца не видела?
Ну, спросил и спросил. В конце концов, я уже доказала, что смогу постоять за себя.
– Не-а, не видела. Я же сказала – я из подземного племени.
Так нас называла Теган.
– Из анклава под названием Колледж, – добавила я, словно это что-то объясняло.
– Так ты что, не врала тогда?
– Нет.
В окно пролезли Теган и Невидимка. Он спрыгнул первым и помог ей. Мы стояли в коридоре, а вокруг в солнечных лучах плавали потревоженные пылинки. И полы здесь были интересные – такие бело-зеленые. Я стала изучать рисунок, словно он мог подсказать, что это за место. Загадочная дорожка в загадочный мир.
Невидимка объявил:
– Мы разделимся и осмотрим здание. Я иду в паре с Теган.
Видимо, он понял, что она с Ловчим никуда не пойдет, а я, если что, смогу отбиться даже от его молниеносных клинков. Я пошла вперед. Вывеска на стене здания осыпалась, многих букв не хватало, но одно слово я прочитать сумела: «Школа». Выходит, мелкие приходили сюда учиться. У нас под землей тоже была школа. Но чтобы целое здание таких размеров отдали под обучение мелкоты – немыслимо. Такое не помещалось у меня в голове.
Ловчий поравнялся со мной – видать, все еще интересовался моими словами про подземные племена.
– Ну и как там живется? Под землей, в смысле?
– Там темно. Дыма много. Пространства мало для жизни, так что привыкаешь жить потеснее. И я выросла с мыслью, что в туннелях бродят Уроды, и если я буду храброй и сильной, то отправлюсь сражаться с ними ради защиты анклава.
– И как, получилось? – поинтересовался он.
– Ага. Некоторое время я этим и занималась.
Про то, как нас изгнали, рассказывать не хотелось, но я же знала, что он не отвяжется. И впрямь, он спросил: