Анна Фаер
Шрифт:
Но хорошенько посмотрев по сторонам, я решила, что очень даже не плохо, что я оказалась здесь совсем одна. Это был приятный маленький лесок. Здесь весна. День в самом разгаре. Всё тает, с деревьев капает, под ногами журчат ручьи. Чудесно! Солнце светит ярко и приветливо, а в небе застыли барашки облаков. Кое-где уже появились молоденькие клейкие листочки.
– Салют! – передо мной выпрыгнул огненно-рыжий лис.
– Лис!
– Именно,- он уселся на пенёк передо мной и накрыл свои лапы пушистым
– Ты тоже чей-то советник? Тоже загадки станешь загадывать?
– А ты сообразительная.
– Ещё посмотрим,- усмехнулась я горько. – Давай загадку.
– Зачем Герострат сжёг храм Артемиды?
– Чтобы его имя запомнили,- ответила я сразу же.
Я знала эту историю. Когда-то давным-давно Герострат сжёг храм Артемиды. У него спросили: «Зачем ты сделал это?» Он ответил, что хотел прославиться. Его даже не казнили. Его захотели наказать иначе. Каждый вечер глашатаи кричали: «А вы забыли имя Герострата?» И только поэтому его имя до сих пор живо.
Я люблю эту историю.
– Нет, что за чушь,- лис хитро сощурил глаза. – Не так уж он и хотел прославиться. Копай глубже.
– Нет, он хотел прославиться,- сказала я уверенно.
– Это тебе в школе вбили в голову. А ты подумай сама!
– О, ты точно лис Алекса!
– Именно. Но ты с ним не встретишься, если не ответишь на мой вопрос.
– Я не знаю ответа.
– Тогда ты не можешь увидеться с моим хозяином.
– Подлое животное! Я требую встречи с Алексом! Слышишь, мне нужно встретиться с ним!
– Я бы пустил тебя к нему, но нет.
Я не знала, что делать. Поэтому пришлось надуться и демонстративно повернуться к этому зазнавшемуся лису спиной.
– При всём моём желании, я не могу.
– Значит, желания не достаточно,- я притопнула ногой.
– Достаточно. Я у тебя в долгу.
– Разве? – я удивилась и снова обернулась к лису, сидящему на пеньке.
– Да. Когда ты была маленькой, ты меня часто упоминала.
– Я тебя не знала даже, когда была маленькой,- ответила я честно. – Не могла я тебя упоминать.
– Могла.
Я уставилась в хитрые лисьи глаза. Лис по моему вопрошающему взгляду догадался, что я ничего не понимаю.
– Откуда у тебя веснушки? – спросил он совсем неожиданно.
– Лисичка хвостиком махнула,- ответила я так, как отвечала ещё в детском саду.
Когда я была маленькой, у меня были веснушки. Особенно много их было летом. А потом с возрастом они взяли и исчезли. И волосы с возрастом потемнели. В детстве у меня были волосы, как у Димы. Светлые-светлые.
– О, ты до сих пор это помнишь! – сказал лис радостно. – Ладно, я не могу не помочь тебе после этого. Мы будем жульничать.
– Отлично!
– Я подскажу тебе ответ.
– Спасибо большое! Спасибо!
– Что тебе нравится
– В Алексе? – я растерялась. – Ну, он крутой.
– Нет!
– Он жестокий?
– Тебе нравятся жестокие парни? Мило,- лис заулыбался грубо.
– Прекрати!
– Нет, подумай об Алексе. Какой он?
– Горячий,- сказала я и тут же закрыла от стыда лицо руками.
Но лис не засмеялся, даже не ответил мне колкостью.
– Именно. У Герострата было горячее сердце. Не удивительно, что храм сгорел.
– Горячее сердце?
– Да, иди за мной. Я отведу тебя к жестокому парню. Как тебе и нравится.
– Закрой пасть, животное!
Лис захихикал. Знаете, так по-лисьи захихикал. Меленько так и противно. И я сразу вспомнила о том, что когда Алекс начинает неудержимо смеяться, он напоминает мне кота, отхаркивающего шерсть.
Лис провёл меня к густой стене из куста сирени.
– Дальше иди сама.
– Спасибо, что подсказал мне.
– Спасибо, что выдумала про лисий хвостик,- он махнул своим хвостом и в два прыжка скрылся из виду.
Я стала пробираться сквозь кусты, на которых ещё не распустились душистые фиолетовые цветы. Странно, что это сирень, а не шиповник. Шиповник мне нравится гораздо больше. Хотя всё же я рада, что это именно сирень. У сирени нет острых колючек, как у шиповника.
Выбралась я на просторную полянку. Там горел костёр, а рядом на бревне сидел Алекс. Он сидел спиной ко мне, поэтому я подкралась к нему со спины и закрыла глаза руками:
– Угадай кто!
– Ты,- я почувствовала, как Алекс улыбнулся.
– А ведь действительно я!
Я села рядом с ним. Посмотрела на костёр. Это был маленький костёр. Не знаю, зачем Алекс его разжёг. Он просто красиво горел, но не давал никакого тепла. Просто декорация. Приятно сидеть у костра. От огня заболели глаза, и я перевела взгляд на Алекса. У него на голове был венок из луговых цветов, которые росли вокруг. Боже мой, какой он милый в этом венке!
– Как чёртов ангел! – вырвалось у меня.
– Никакой я не ангел,- он одним движением снял с головы венок и бросил его в огонь костра.
– Да, ты сущий дьявол!
– Никакой я не дьявол.
– Ну, дьявол из тебя бы получился лучше, чем ангел,- сказала я беззаботно.
– Нет. Я хожу на грани. А вот раньше, я бы с тобой согласился.
– С чем?
– С тем, что я дьявол. Я ведь верил, что внутри меня одно только зло.
– Ты был дураком. Сейчас ведь ты понимаешь, что в тебе нет зла?
– Теперь я понимаю, что его не больше, чем добра.
Мы замолчали. Это в разговоре с Димой можно говорить о чём угодно. О пирогах и борще. А с Алексом лучше уж помолчать, чем заговорить о чём-нибудь скучном и обыденном.