Анна Фаер
Шрифт:
Мне, конечно же, не понравилось, что командует кто-то другой, а не я. Но пускай. Как-никак, это всё благодаря ему.
Мы шли по дороге. Солнце стало светить ещё ярче, на улице потеплело. Я даже расстегнула свою куртку, настолько стало тепло. Совсем не по-осеннему. Дорога, которую выбрал Дима, вывела нас на тропинку. Тропинка шла через поле и вела прямо в лес.
– Мы правильно идём! – сообразила я. – Я ведь смотрела картинке на том сайте, где рассказывалось про усадьбу. Она должна быть прямо в лесу.
– Что за гений решил поставить усадьбу в лесу? – спросил Макс.
– А что,
– Никакой логики. У тебя нет никакой логики.
– Помолчи лучше! – разозлилась я.
Но он не стал молчать. Сегодня у Макса было то редкое настроение, когда он не кажется таким уж желчным и раздражительным. Он был в своём лучшем расположении духа. Мы были приблизительно на середине тропинки, когда Макс вдруг начал весело петь. Я не знала слов, наверное, потому, что он выдумывал слова на ходу. Песня была какая-то глупая, со старинным напевом. Что-то о том, как хорошо выбраться в поле ранним утром. Но пел он так славно, что моё и без того хорошее настроение стало ещё лучше. Мне даже кажется, что Макс может петь о чём угодно, даже о чём-то мерзком и отвратительном так, что всем будет приятно его слушать. У него, правда, невероятный голос. Ему нужно быть музыкантом, а не психиатром. Да! Из него вышел бы отличный музыкант! Надо будет с ним об этом серьёзно поговорить!
Когда тропинка привела нас в лес, мне стало настолько хорошо, что я больше уже не могла молчать:
– Как же потрясающе! Как же невероятно! Ведь это прекрасно! Я так рада! Даже если мы и не найдём то место, я всё равно останусь довольна! Мне просто необходимо было выбраться загород! Мне так не хватало всего этого! Старые деревянные домики, покосившиеся заборы, лес, поле, тропинка заросшая! Мне так тесно в городе! Так хочется вырваться из него! Огромные серые здания загораживают мне солнце! Как же всё-таки здорово, что мы здесь! – я вдруг замолчала, а потом воскликнула: - О, палка!
Поперёк тропинке лежала отличная палка, наверное, отломанный ветром сук. Я взяла её в руки.
– Зачем тебе палка?
– Это ведь необходимая вещь в любом путешествии! Ты замечал, что во всех фильмах, путешественники всегда находят себе какую-нибудь чудесную палку? Потом ходят, опираясь на неё.
– Есть такое,- согласился Дима.
Мы прошли совсем немного от того места, где лежала моя находка. На этот раз остановился и воскликнул радостно, как я, Дима. Он тоже нашёл палку. Взял её, внимательно рассмотрел, а потом многозначительно кинул: она ему понравилась.
– Дети,- вздохнул Макс.
И он был прав. Нам с Димой хорошо было там, на свежем воздухе, в такой тёплый и ласковый день. И мы совсем забыли, сколько нам лет, мы чувствовали себя детьми.
– Я вызываю тебя на дуэль,- сказала я, подняв высоко палку.
– Вызов принят!
Мы стали сражаться на мечах. Ну, ладно, не на мечах. Но найденные нами палки легко было превратить в мечи с помощью воображения. Мы сражались, пока я не выбила Димин сук из его руки.
– Моли о пощаде! – сказала я.
– Смотри! – он указал мне за спину.
Я обернулась. Ничего интересного там не было, зато в следующую секунду из моих рук была выбита палка. Теперь победителем был Дима. Он поднёс
– Я тебе просто поддалась,- сказала я, рукой отодвинув от себя палку.
– Конечно, поддалась,- усмехнулся он, прекрасно понимая, что я вру.
– Чёрт! – вырвалось у меня. – Макс уже ушёл! Побежали!
Мы побежали по тропинке вперёд. Хорошо, что она ещё негде не раздвоялась. Макс успел уйти далеко, но как только мы его догнали я, тяжело дыша из-за бега, заговорила:
– Ты должен был подождать! Что, если мы бы заблудились! У нас, между прочим, опасное приключение! Аномальная зона,- я повторила это слово ещё несколько раз.
Всё-таки я филологический маньяк, это точно. Меня ужасно привлекают некоторые слова, и я ничего с этим не могу поделать.
– Аномальная зона, понимаешь?! Аномальная! – говорила я с жаром. – Здесь, может быть, люди пропадают! А ты нас двоих оставил!
Макс зевнул, ему было скучно слушать то, как я возмущаюсь.
– Чего ты молчишь? – спросила я у него строго.
– Жду, когда ты замолчишь, чтобы сказать, что мы на месте,- он показал рукой в сторону.
Я отвернулась. Наверное, он, как и Дима раньше, просто хочет меня отвлечь. Но нет. За спиной у меня на этот раз было что-то интересное. За ровным рядом непонятного кустарника было старое, покосившиеся на бок, здание.
– Боже мой! – из меня вырвался целый вал восхищений.
Мы тут же стали подходить поближе. Зрелище было жалкое, но меня оно вдохновляло. Крыша в одном месте провалилось, окна были забиты досками, а в тех местах, где досок не было, стёкла были кем-то разбиты. Дверь весела на одной только петле. Деревья вокруг стояли высокие и голые, а под ногами был один только мох, никакой травы.
Больше всего меня почему-то впечатлили совсем голые деревья. Я остановилась, подняла голову вверх и замерла так на несколько секунд. Осенью мне всегда кажется, что золотисто-огненная листва будет долго радовать глаз, но листья могут опасть меньше чем за неделю и останутся только уродливые, голые ветки. Это чем-то похоже на счастье. Когда мы счастливы и всё хорошо, нам кажется, что так будет всегда или хотя бы долго. Но всё хорошее заканчивается и причём заканчивается быстро.
Мы добрались до старой, покосившейся на бок усадьбы. Я остановилась перед дверью и стала смотреть в темноту здания:
– Жутко, да?
Дима и Макс ответили одновременно, но по-разному.
– Ещё бы! – согласился со мной Дима.
– Ничуть,- сухо возразил Макс.
Я хитро улыбнулась:
– И ты зашёл бы внутрь? Там ведь в любой момент всё готово развалиться!
– Сомневаюсь, что здание развалится сейчас, если оно уже простояло здесь в таком состоянии десятки лет.
– И всё-таки здесь жутко!
Мне почему-то казалось, что из темноты усадьбы на нас кто-то смотрит. Странное такое паническое чувство. Именно паническое. Когда у меня бывает паническая атака, я всегда думаю, что за мной кто-то наблюдает. Кто-то злой. Но мне кажется, такое бывает со всеми. Вот, бывает, останешься дома один, и начинает казаться, что за спиной кто-то есть. А когда оглядываешься, там всегда пусто.