Анна и бесконечность
Шрифт:
Хватит. Давай вернемся к Трейси. Она сделала со мной все, что только могла, и то, что не могла, тоже сделала. Бедная Трейси. Как же сложилась ее дальнейшая жизнь без меня? Ведь вряд ли она смогла найти такую же идеальную жертву, как я, после того, как ее удочерили. Страдала, наверное. Она мне часто говорила, что меня любит. А я так и не смогла понять, что же она имеет в виду. В любом случае, облегчение, когда это исчезло из моей жизни, было сложно переоценить.
И хоть меня на протяжении тысячи лет продолжает преследовать любопытство, что же с ней стало после того, как она уехала из детдома, я так ни разу не попыталась узнать. Не хочу,
Жизнь с Трейси стала для меня третьей травмой моего детства – и самой серьезной. После этого я потеряла всякое желание общаться с людьми или выходить на прямой контакт с окружающей действительностью. Мне нужно было защитить себя, выстроить стену, за которую никто проникнуть не мог. Я жила по принципу «Анны здесь нет». Когда кто-то проявлял агрессию в отношении меня, издевался, оскорблял, я просто повторяла про себя: «Анны здесь нет. Анны здесь нет. Анны здесь нет», как мантру. Смотрела на свою жизнь как на кинофильм, а на свое тело – как на аватар.
И поскольку я не жила во внешнем мире, то мой внутренний, в котором я пребывала, становился все больше и шире. Пальцы-слепки были лишь первым элементом моей большой игры. Нет, я не создавала некие сказочные миры фэнтези, у меня в голове не водилось ни принцесс, ни принцев, волшебных спасений там тоже не предполагалось. Мой внутренний мир был и является зеркалом внешнего, только в нем время не идет, оно заморожено. Можно крутить его вперед и назад, как в фильме, понятия «настоящее» или «текущий момент» ускользают, как во время монтажа.
Я много читала. Пытаясь заполнить пустые пятна в мире Анны, интересовалась самыми разными темами: от биологии до кулинарии, от истории до живописи. Мой мир не был пустым, напротив, он был густо населен историческими, литературными персонажами, а также интересными людьми, которых я видела вокруг себя. При этом важно было сохранить точность психологического воспроизведения, чтобы в образе была искра жизни, а не пустая оболочка. С годами мое зеркало давало все более четкое отражение внешнего мира, при этом реализуя догму: мой мир – мои правила. Правило первое – не вредить Анне! Правило второе… что ж оно отсутствовало.
Прогнозирование стало любимой головоломкой. Отмотка событий в моем мире вперед в будущее, анализ, выводы, потом сравнение моего прогноза с тем, что происходило в реальности, корректировка зеркала в случае несовпадения. И так по кругу.
Снова надо отдать должное авторам сценария моей жизни. Прежде чем программировать Маю для Садовников, я создала ее в своей голове. Я, конечно, тогда и подумать не могла, что моя любимая игра, оказывается, была тренинг-курсом, предначертанным мне.
Так шли годы, я была занята своим делом, скучно мне не было. И вот неожиданно мне исполнилось 18, цифра показалась мне странной, ведь я так и застряла в возрасте девочки, которая стояла в луже в одних трусах. 18 лет означало поступить в университет и покинуть детдом.
У меня были проблемы с самовыражением, поэтому специальность, которую я искала, должна была быть технической, чтобы меня не заставляли высказывать свое мнение. Мне подходило решать логические задачи, это я люблю.
В итоге меня зачислили в отличный университет на факультет бионики по программе людей с ограниченными возможностями. Приняли за немую. Хоть я упорно писала на листке, что умею говорить (врать я не люблю), но это было к тому моменту недоказуемо.
В целом я не ощутила особой разницы между моими студенческими годами и жизнью в детдоме. Главное отличие состояло в том, что готовить приходилось самой, но к этому со временем можно привыкнуть. Разительным плюсом было то, что бионика была куда более захватывающей и комфортной для меня, чем школьные предметы. Да и подшучивали надо мной меньше – студентам было не до меня, у них была своя насыщенная жизнь. Я была сама по себе, свободная и отсутствующая, как всегда.
Так шли годы своей чередой, без неожиданностей и потрясений. Знаешь, в этом возрасте люди часто ищут смысл жизни. Пытаются определить, кто они, чего хотят, что могут, зачем родились. Вырабатывают свой взгляд на окружающую действительность, надеются стать особенными в глазах общества. А потом идут на работу, и чаще всего этим все заканчивается: и их поиски, и самоопределение, и смыслы, и особенности. Бывают, конечно, исключения, но в целом правило такое. Почти все работают на фабрике по производству лимонного сока, по профессии Лимон. Занятия помимо работы, личная жизнь, друзья, отдых – все становится средством пополнения Лимона соком, чтобы можно было жать дальше, ведь, когда жать нечего, Лимон просто выбрасывают в мусорку. Все Лимоны боятся оказаться в мусорке, поэтому так усердно пытаются наполниться соком, чтобы на фабрике быть пригодными к производству. Вот такой вот он смысл-то, который они ищут, несладкий на вкус.
Поскольку я претворяла в жизнь принцип «Анны здесь нет», то из меня сока нажать было непросто. То есть я, конечно, производила сок, но он был не настоящий.
Со смыслами у меня все было ясно. Живу как могу, как умею, в своем мире, не скучаю, сколько Бог даст, и хочу понять, что же Он имел в виду.
Успехи в учебе у меня были отличные, поэтому еще до окончания университета, у меня уже была работа. Меня пригласили заниматься разработкой протезов рук в компании-гиганте «Newbody» (Новое Тело). Лучше и не придумаешь!
В целом моя жизнь после окончания университета мало отличалась. Разве что теперь у меня была собственная ванная, которую ни с кем не надо было делить, что меня несказанно радовало. И да… наконец-то было тихо. Как же меня достали эти студенческие крики по ночам. Работать было интереснее, чем учиться, можно было постепенно и систематически продвигаться вперед по одной линии. Думать о чем-либо, кроме механической руки, на работе не требовалось, чего еще можно было хотеть от жизни? Я была довольна.
И вот однажды сижу я за обедом в столовой, ем овсянку. Все, как обычно, за отдельным столом, никому не мешаю. Ко мне подсаживается за стол мужчина, ничего не спрашивая, и тоже принимается есть свой обед как ни в чем не бывало. Смотрю вокруг, пустых столов хоть отбавляй. Я подумала, что он, видимо, в своих мыслях, не заметил, что я тут сижу. Отсела от него.
На следующий день ситуация повторяется. Снова садится за мой стол. А это мое место в углу, не заметное ни для кого, я всегда за ним сижу. Другого такого же стола нет, все остальные на виду. Ситуация меня раздосадовала. Я поняла, что он хочет украсть у меня мое место, пользуясь тем, что я предпочту не вступать в диалог. Что ж, он был прав. Я снова отсела.