Анна и Дракон
Шрифт:
— Куда ты ведешь детей, Доунс? — рыкнул он, наступая на своего канцлера. Сейчас же отпусти близнецов и няньку…
— У меня есть сведения, — важно заявил Бартоломео, — что их мать готовит на вас покушение, сир. Нужно ее срочно нейтрализовать!
— Их мать дважды спасла мне жизнь, хотя могла бы этого и не делать. Отпусти моих наследников и, возможно, я дарую тебе жизнь…
— А если нет, мой повелитель? — нехорошо усмехнулся канцлер, выпуская в сторону императора облачко ядовитого дыма. От удушающего запаха истошно закричали дети, а император закашлялся. Анна подалась вперед и внезапно оказалась нос к носу с Доунсом. Сзади взревел Александр, но Доунс, хитро ощерившись, уже тянул лапы к ненавистному изумрудному дракону.
— Вот она, сир, — прошептал он с гадким присвистом, — хотела напасть сзади. Сейчас я ее изловлю! Лично проведу допрос…
— Не сметь! — заорал Александр, выпуская из носа пар вперемешку с огнем. — Только попробуй дотронуться до нее…
— Она и вас околдовала, сир, — покачал головой верный Доунс, лишь на минуту выпуская няньку с детьми.
— Тайра, беги, — крикнула Анна служанке, и та, крепко прижав к себе детей, бросилась наутек.
— Я проклинаю тебя, Доунс, — зловещим шепотом объявила Анна, направляя на канцлера выставленные вперед кулаки. Спроси кто Анну, что она задумала, ответить бы точно не получилось. Она действовала по наитию, предоставив высшим силам управлять ею. — Гори синим пламенем! — по привычке вскрикнула она, целясь в Доунса, пытающегося ее схватить. Но внезапно оба кольца залились ярким свечением, а потом из каждого показалась тонкая игла. Анна, что было сил, ударила канцлера. Одна игла прошла вдоль толстого кривого пальца и почти не навредила Доунсу, а вторая проткнула предплечье.
К удивлению Анны и императора, Доунс упал, забился в конвульсиях и через минуту сдох. Анна с ужасом оглядела свои кольца.
— Что это было? — прошептала она, наблюдая, как к ним с двух сторон бежит охрана.
— Понятия не имею, — так же тихо ответил ей муж. — Потом разберемся.
Когда через несколько минут Анна вбежала в детскую и бросилась к детям, кольца, как обычно, сверкали у нее на руках, не предвещая ничего дурного.
«Наверное, я нажала на какой-то скрытый механизм, — в ужасе подумала она, боясь прикоснуться к детям и цепенея только о мысли, что смертоносные иглы появятся вновь».
Анна легла рядом с Отто и Даной. Малыши, свернувшись калачиками, дрожали от страха.
— Все закончилось, мои дорогие, — прошептала Анна, облизывая своих детенышей. — Вы спасены.
Она напряглась, услышав, как в детскую заходит тяжелой поступью император. Почувствовала, как он укладывает рядом с ней свое громоздкое крепкое тело.
— Ты снова спасла нас, Анна, — прошептал супруг.
Ей внезапно послышался голос Драго… А может быть, Сола. Она спиной прижалась к мужу и заскулила тихонечко.
— Драконы не плачут, — усмехнулся император и слегка укусил ее за загривок.
42
Обнимая детей, Анна боялась пошевелиться. Вот так же перед рождением Даны и Отто она лежала в императорских покоях, а сзади к ней прижимался Драго. Так же точно, как сейчас Александр. Тыкался мордой в затекшую спину, водил лапами по бедрам. Тогда ей казалось, что нет прекраснее минуты, чем появление яйца. Она помнила, как муж помогал ей в этот трудный момент, как, со всех сторон придирчиво осмотрев переливающееся бирюзовым светом яйцо и не найдя ни одного скола, Драго пододвинул к жене ее главное достояние, а сам тихонько улегся сзади, оберегая сон жены и покой детей. Анна могла дать на отсечение хвост и гребень, но именно сейчас к ней точно так же прижимался Александр. И шептал те же самые ласковые драконьи словечки, что и когда-то Драго.
Анна всхлипнула, понимая, что теперь просто не сможет прикоснуться к детям, пока на ней эти дурацкие кольца Линной. Да и никакая власть не нужна, если ты не можешь обнять своего ребенка.
— Анна, — прошептал ей в ухо император. — Кольца Линной — твои главные защитники. Они охраняют тебя и детей. Пока все спокойно, это просто украшения, но в минуту опасности становятся мощным оружием.
— Вы знали, сир?
Александр закашлялся и пробормотал чуть слышно:
— Только предполагал, Анна. Читал когда-то, что кольца не так просты, как кажется на первый взгляд, но не придал этому значения. Думал, что легенда такая.
— Почему же, когда Доунс впервые напал на нас в Кэлоджеро, перстни не сработали?
— Ты находилась под охраной, — нетерпеливо заметил Александр. — Твой супруг, верная кнелта, гвардейцы замка и даже акробаты. Никто бы не позволил Доунсу и его людям напасть на тебя.
— Да, конечно, — прошелестела Анна одними губами. — Все верно.
«Все верно, — повторила она про себя. — Логично. Только вот что-то резануло в успокаивающих речах императора. Понять бы, что именно!»
— Анна, — снова зашептал Александр, вплотную придвигаясь к ней. — Твоя интуиция поражает меня. Благодаря твоему острому чутью, наши дети остались живы…
— Вам, сир, как никому другому, была бы выгодна их гибель, — жестко отрезала она. — Может, Доунс действовал по вашему указанию. Только вы потом передумали убивать моих крошек.
— Ошибаешься, — прорычал он, ощерившись. Острый клык прошелся вдоль изумрудного ушка и слегка оцарапал его. Анна заскулила от боли и попыталась встать, но лапы императора плотно обхватили ее. Муж не позволил ей сдвинуться с места, лишь его язык скользил по раненому уху. Анне вдруг почудилось, что ее обнимает Драго. Любимый муж и отец ее детей. Она прикрыла глаза. Ткнулась мордой в бирюзовые головки детей и задремала. Впервые со дня казни Драго Анна расслабилась в объятиях Александра и, проснувшись на рассвете, долго корила себя за это.
Медовый месяц закончился, не успев начаться. Если бы император мог, он лично бы изничтожил проклятого Доунса. Но яд, попавший в кровь канцлера, не имел противоядия и действовал моментально. В лапках умной и прекрасной Анны находилось уникальное оружие, готовое в любой момент убить нападавшего. Александр задумался. Предстояло назначить нового канцлера. Свой выбор он остановил на Гделле. Семейка Доунсов и так нанесла непоправимый вред короне. Казнить Аввариса император не собирался, но назначив на пост министра сельского хозяйства, раз и навсегда отстранил его от дел империи. Наивные подданные перешептывались, предполагая, что женитьба императора на своей наложнице сделала его более мягким и милосердным.
— Нет, — усмехались циники. — Он взял в наложницы вдову Кэлоджеро в день казни ее мужа. Как брачная церемония могла повлиять на характер правителя?
Отголоски этих разговоров иногда долетали до Анны. Но никто не смел поинтересоваться открыто. Да и к самой императрице придворные и слуги стали относиться с особым подобострастием, лишний раз стараясь не попадаться на глаза. Анна снова и снова мысленно возвращалась к той неделе, что удалось провести в Кэлоджеро. Что-то настораживало, но Анна никак не могла понять, что именно. Во взгляде императора, в его поведении, невзначай брошенных фразах… Она решительно отбросила от себя глупые мысли, справедливо полагая, что так не долго и раскиснуть от ласк Александра. И тогда прощай, месть. Но позволить себе простить нового мужа, взявшего ее силой, Анна не могла. Не имела права. Во имя памяти Драго и Сола.