Аннушка
Шрифт:
Я взглянула на зятя. Тот только пожал плечами.
– Том первый, страница двадцать третья, пункт три. Сам читал. Там и расписочка Ваша приклеена.
Бабушонок подкралась сбоку и взяла меня под локоть.
– Чего за митинг Вы тут устроили?
Милка приосанилась.
– Клим досконально проштудировал все мои требования. И согласился с ними. А вот мусик забыла собственные клятвы.
Я напряглась. Кажется, классе в шестом, Милка взяла с меня расписку, что любить я её буду больше всех, больше собственного
– Вспомнила?
Я кашлянула и почти протрезвела.
– Да, но это было так давно!
– У документов нет сроков давности.
– Бабуля! А как же без неё!
– Ты забыла, чья Милка правнучка?
Нет. Секретарша КГБ не давала мне этого забыть.
– Ладно, мать-жены-моей, пойдём к гостям!
– Клим миролюбиво приобнял меня и потянул к столу, но я упёрлась каблуками в ковровую дорожку.
– Тр-р-р-р! Притормози-ка!
Широкие двери распахнулись, и я увидела собственного супруга с огромным букетом.
– Удот!
– процедил сквозь зубы бабушонок.
– Полностью согласна.
– Кивнула бабуля.
– Ладно, коль дочь к алтарю не сопроводил, пусть хоть жену домой дотащит. Хватит Аньке пить!
Я хотела объяснить, что совсем не пьяная, что почти очень даже трезвая, но слово бабули в нашей семье являлось законом.
Глава 17
– Ань! Ты как?
– Нормально.
– Я поправила на голове грелку со льдом и потянулась к пачке шипучего «Аспирина».
– Игорь, скажи, что ты делаешь с утра после пьянки?
Муж усмехнулся.
– Как в том анекдоте, слушаю твои нравоучения.
Моя голова разрывалась на части, к горлу подступала тошнота. Вот к чему, а к нравоучениям, я была готова меньше всего.
Шипучая таблетка растворилась в воде. Игорь поднёс стакан к моим пересохшим губам.
– Пей маленькими глоточками, а потом в душ.
После принятия водных процедур мне, действительно, полегчало. Я сидела на диване в махровом банном халате, с полотенцем на голове и потягивала крепкий чай.
– Выжила? Я рад.
Особой радости на лице мужа я не прочитала. Усевшись напротив, мой благоверный хрустнул костяшками пальцев. Такое он проделывал в период глубоких душевных волнений.
– Нам нужно поговорить. Серьёзно.
Серьёзно? Это интересно. Мозг тут же включился в работу.
– Я ухожу от тебя, Аня.
Вот те раз! Эта новость меня совершенно не расстроила. Разве что, удивила. Возможно, я б и пригорюнилось, если бы подобные слова прозвучали раньше, но после того, как меня покинула дочь, ни уход мужа, ни отъезд Мышильды (если бы та решила съехать, скажем, в подвал), на меня не действовали.
– Чего молчишь? К этому всё шло.
– Игорь поднялся и прошёлся по комнате.
– Я выполнил условия договора. Теперь свободен.
– Договора?
Супруг высоко поднял брови.
– А ты не знала? Что, реально? Тогда у бабули своей подробности спроси.
– Спрошу, обязательно. Что дальше?
Игорь сделал очередной круг.
– Квартиру оставлю тебе.
Я усмехнулась.
– Очень благородно. Особенно, если учесть, что она досталась мне от деда по завещанию. А кредиты?
Муж тяжело вздохнул.
– Как только пойдёт прибыль…
– Как только? Я это уже лет двадцать слышу. Ладно. Ты вернёшься в Москву?
Супруг покачал головой.
– Да нет. Тут останусь. Сегодня соберу вещи и перееду к Жанне.
Вот это был настоящий сюрприз.
– К Сухановой? Я не ошиблась?
Мадам Суханова преподавала русскую литературу на моей кафедре. Ничего не скажешь, удар ниже пояса. Становиться предметом сплетен в Универе совсем не хотелось.
– Мы любим друг друга. Давно. Вот решил, как Милку замуж выдам, так и расскажу тебе всё.
– Выдал? Явился к концу банкета. Это называется, выдал?
Игорь уселся в кресло и скрестил руки на груди.
– Ладно, Анька, ты думай, что хочешь, а я пакую чемоданы.
Отставив чашку, я повалилась на диван. Подумаю обо всём позже, когда в голове просветлеет. А пока следует хорошенько выспаться.
Я закрыла глаза и вдруг увидела знакомое лицо. Глеб. Он стоял у камина и с осуждением смотрел на меня.
– Свадьба! А ведь ты даже не пригласила. Забыла? А жаль.
Падая в пропасть сновидений, я всё ещё пыталась удержать перед глазами образ любимого мужчины.
Я ничего не забыла, Глеб!
Глава 18
1997 год
– Э-эй! Люди! Есть тут кто?
Я отошла от камина и улыбнулась бодрой старушке.
– Аннушка?
– Да.
– Значит, тёзка. А я баба Нюся, стало быть, соседка ваша.
Баба Нюся скинула валенки и втащила на кухню огромную клетчатую сумку.
– Шурка, водитель Глеба, заезжал, сказал, мол, гостья у хозяина. Надо бы покормить.
Я покраснела.
– Я не гостья. Я сотрудница. Работа с проживанием. Да и кормить меня не стоит. У меня всё есть.
Старушка презрительно уставилась на десять пачек сублимированной лапши и три банки тушёнки.
– И это еда? Это же настоящая отрава. Вот провиант. Разложишь по полкам. На неделю хватит. А я с дедом, как ворочусь, ещё вкусняшек привезу. Автолавка тут пару раз в месяц появляется, а, как дороги заметёт, и того реже будет. Всё в райцентре покупать нужно. А туда не наездишься.