Аннушка
Шрифт:
Лучше сожалеть о том, что сделала, чем о том, на что не решилась. Спустя годы, я поняла, что имел ввиду Глеб. Вот только я ни о чём не сожалела. И лишь иногда задавалась вопросом: «Где ты, Пожарский?»
Глава 8
1997 год
Глеб
Мы болтали больше часа. Я даже забыл, про очередную планёрку. Мне было так легко с этой девушкой, словно я знал её всю свою жизнь, словно мы встречались в прошлой жизни, и вот судьба свела нас вместе
Золотые локоны, голубые, точно июльское небо, глаза. Аннушка казалась такой простой и открытой, такой нежной и невинной. Но внутри этого ангельского создания чувствовался твёрдый характер. Это же надо, сбежать из дома, чтобы поступить в ВУЗ своей мечты! Вот только что она знала о МГИМО? Романтика? Возможность стать второй Никитой или даже первой? Насмотрелась шпионских фильмов, книжек начиталась и решила, что именно ей повезёт? А ведь реальность могла оказаться намного прозаичнее. В лучшем случае хорошенькую выпускницу оставили бы в Москве бумажки перебирать. А в худшем, пошла бы она со своим дипломам оббивать пороги в поисках работы. И, кто знает, не докатилась бы вновь до мытья полов в одной из преуспевающих компаний?
Лично я считал, учить детей - прекрасная работа. Вот только очаровательная Золушка-аферистка оставляла этот вариант запасным. Купить прописку! Во даёт! Я бы до такого не додумался. Впрочем, та самая прописка, открывавшая дверь в любые Университеты, была у меня с детства, по праву рождения. Так что не мне судить тех, кто появился на белый свет за МКАДом.
Я пил кофе и любовался прекрасной собеседницей. Лёд и пламя, нежность и твёрдость, гибкость и стойкость. Я мог ещё долго фантазировать, слушая милую трескотню, но часы неумолимо отсчитывали минуты. Решение пришло быстро.
– Мы поступим следующим образом.
– Кажется, я перебил Аню на полуслове.
– Ты немедленно увольняешься и переезжаешь ко мне.
Я наблюдал, как и без того огромные глаза, стали ещё больше.
– Так и знала.
– Девушка вздохнула и поднялась из-за стола.
– Вы у меня четвёртый. Четвёртый вот с таким мерзким предложением. Всего хорошего. Пойду искать работу, где директором служит женщина.
Аня так быстро рванула к двери, что я едва успел поймать её за локоть. Мы стояли рядом, так близко, что я чувствовал аромат её волос и свежесть дыхания.
– Ты неправильно поняла меня, гражданка Ладынина. Я не предлагаю тебе интим. Я предлагаю работу с проживанием.
– Знаю я такие работы.
Мне с трудом удалось вернуть девчонку обратно.
– Сядь и слушай. У меня есть дача в Подмосковье. Бываю я на ней редко. Но кто-то должен присматривать за домом, протапливать, в конце концов. Зарплату дам тебе хорошую и с пропиской помогу. Опять же, за съём платить не нужно.
Аннушка задумалась. Её терзали сомнения. Это и понятно. Ехать за город к незнакомому человеку не каждый решится. Я почесал затылок.
– Если примешь предложение, мой водитель поможет тебе собраться и отвезёт в Подлужное. Я там буду лишь к Новому году. Сейчас на работе аврал. Кстати, мои родители тоже появятся в посёлке на праздники. Ну же, решайся.
Аня закусила губу.
– А кто у Вас родители?
Девочка оттаяла. Я почувствовал, как напряжение между нами спадает.
– Пенсионеры. Обычные российские пенсионеры.
– Можно я подумаю?
Я взглянул на часы.
– Думай до обеда.
Глава 9
Я
Благодатная тишина в квартире красноречиво свидетельствовала - постылая супружница съехала. Включив чайник, я растянулся на диване, подложив руки под голову. Вот она, свобода!
В воздухе ещё витал запах тяжёлых духов Маринки, смешанный с индийскими благовониями, ещё напрягал оставленный после сборов бардак, но предвкушение чего-то хорошего, кружило голову хлеще алкоголя. Я взглянул на часы. Почти одиннадцать. Сашка ещё не вернулся, а пора бы.
Пришлось самому набрать номер водителя.
– Как успехи?
Трубка зашипела.
– Глеб Викторович, всё в порядке. Девушку разместил. Возвращаюсь. Тут связь плохая.
Мне было достаточно того, что я услышал. Значит, Аннушка добралась до Подлужного и сейчас хозяйничает на моей даче.
Я закрыл глаза и представил Аню, сидевшей на полу у камина. Вот она проталкивает длинную спичку под поленья, наклоняется, аккуратно дует. Лёгкий огонёк испуганно дрожит, а через минуту уже все дрова весело потрескивают, выпуская в дымоход тонкие сизые облачка. Девушка смотрит на пламя и улыбается, не замечая, что её щёки испачканы золой. Вот вам и Золушка из Владивостока!
Ты добиралась больше недели,
В поезде быстро дни пролетели.
Столько прочла ты сказок волшебных,
Что показался мир совершенным.
Золушке трудно в шумной столице:
Новые люди, новые лица,
Запах бензина и небоскребы…
Где же вы, феи? Где же вы, гномы?
Строчки появились в голове сами, из ниоткуда. Я никогда не был романтиком и не писал стихи. Прожив на свете тридцать лет, считал себя циником и прагматиком. А тут! Что ты сделала со мной, Аннушка! Незнакомое тепло в груди, лёгкая эйфория, как от бокала шампанского, и желание постоянно улыбаться, счастливой идиотской улыбкой.
Моё сердце стучало по-другому, и мне это нравилось.
Я закрыл глаза и вновь увидел Аню. Вот она достаёт из чемодана стопки аккуратно сложенных вещей и закусывает нижнюю губу, размышляя, куда бы их пристроить. Непослушный локон падает на лоб. Аннушка откидывает голову и поднимается, одёргивая свитер.
Да, сейчас передо мной разворачивался полноэкранный фильм, в котором главной героиней стала прекрасная девушка. Я же был и режиссёром, и зрителем одновременно. Мои фантазии плыли дальше. Итак, Аня одёрнула свитер и протянула к камину озябшие руки, сделав над огнём замысловатые движения дирижёра. Потом стянула с кресла плед и укуталась в него. Стоп, камера! Я хотел совсем другого! Отматываем назад. Итак, героине стало жарко. Она медленно сняла свитер и повернулась ко мне лицом. Полупрозрачный ажурный бюстгальтер совершенно не скрывал красоту полной груди, подчёркивая её идеальную форму и размер. Ярко-розовые соски просвечивались сквозь тонкую ткань, а у самой ключицы я заметил крошечную родинку. Аннушка постояла в нерешительности несколько секунд и… и натянула на себя старенькую футболку. Я чуть не завыл от разочарования. Всё, хватит мечтать. Сеанс для взрослых мальчиков окончен. Нужно принять душ, проветрить квартиру и, наконец-то выспаться. Завтра тяжёлый день.