Аннушка
Шрифт:
Как странно. В первый раз я встретил девушку, которая любила читать. Все мои подружки смотрели кино, бегали по барам, по парикмахерским. Но вот книжки… Да я и сам-то их давненько в руках не держал.
– Ты умеешь варить кофе?
Аня кивнула.
– Впрочем, нет. Тут недалеко есть неплохое местечко. Идём.
Девушка обвела взглядом мой кабинет.
– Не могу. У меня рабочий день начинается.
Я рассмеялся.
– Кто твой главный начальник? То-то. Хороший день должен начинаться с хорошего завтрака.
Боже! Как давно это
Глава 7
2018 год
Анна
Мой персональный апокалипсис начался именно тогда, когда на пороге огромной профессорской квартиры, унаследованной от деда, возник высокий молодой человек в костюме сотрудника МЧС. Сердце матери не обманешь. Я почувствовала угрозу и тут же хотела захлопнуть дверь, но, несмотря на габариты, парень успел прошмыгнуть. Он широко улыбнулся и вытащил из-за спины букет.
– Здравствуйте, а Мила тут живёт?
Я всё ещё надеялась, что это ошибка, что юноша просто адрес перепутал. Мало ли Мил на свете? Поэтому, на всякий случай, переспросила:
– Какая именно Мила Вам нужна?
– Ладынина Людмила Игоревна, 1998 года рождения.
Моё сердце провалилось в область желудка. Всё совпадало, и фамилия, и дата выпуска. Пока я решала мучительную дилемму, не вытолкнуть ли красавчика вон, из комнаты выплыла моя дочь.
– Клим! Привет! Проходи!
Парень легонько отодвинул меня к стенке, освобождая проход, скинул берцы сорок пятого размера и подошёл к моему чуду.
– Привет, Милки Вей!
– наклонившись, он чмокнул мою дочь в щёку, о, ужас, прямо при мне!
Со словами «Мусик, это Клим, Клим, это Мусик!», Милка потащила захватчика на свою половину.
Захватчик! Да, именно это слово, как нельзя более точно характеризовало спасателя. Я влетела на кухню, плотно прикрыла дверь и подпёрла её собой, будто целый отряд людей в пагонах собирался атаковать мои владения. Что делать? Думай, Аня! Думай!
В жизни моей девочки постоянно присутствовали парни. Но особой тревоги они во мне не вызывали. Одни появлялись, другие исчезали. Я оплакивала каждого, кого бросала моя ветреная дочь, а в душе ликовала. Значит, ещё какое-то время Милка проведёт в отчем доме. Но часики тикали, и сейчас, когда моей кровинушке стукнуло двадцать, я поняла, что разлука неизбежна, что однажды на порог вступит тот, кто мне совершенно не понравится, кого я люто возненавижу. Он уведёт мою дочь из родительского дома в свой и отнимет у меня моё сокровище.
Я заметалась по кухне, пытаясь найти сигареты. Успокойся, Аня, ещё ничего не ясно. Может, и этот рыцарь не пройдёт все пункты из списка, которые выдвигала моя дочь каждому претенденту на её руку и сердце. Милка исписала толстенную тетрадь. А многие принцы сдувались уже на первой странице.
Успокоиться не получалось. Где-то в глубине души противный червяк выгрызал огромную дыру, и ехидно хихикал: «Этот пройдёт. И Жар-Птицу достанет, и яблочки молодильные, и в кипяток нырнёт, и Волка Серого оседлает!»
Когда Милка появилась на кухне, пепельница наполнилась окурками. А ответа на вопрос «Что делать?» так и не появилось.
– Фу! Мусик! Кончай дымить. У меня в носу щиплет.
В носу? У меня в сердце щипало! Душа переворачивалась!
– Пошли чай пить. Я кому Клима привела? Хотела зятя - иди, знакомься.
– Зятя? Хотела?
– я чуть не задохнулась от возмущения. Поднявшись со стула, обняла своё чудо.
– Доченька, какой на хрен зять? Ты же у меня ещё маленькая. Вот университет закончишь…
– Мать, очнись, в моём возрасте у тебя уже была я, а у бабушонка ты, а у бабули бабушонок.
– Но… тогда время было другое.
Милка упёрлась кулачками в бока.
– Интересно, какое?
Я не могла ответить на этот вопрос…
1997 год
Мы сидели за столиком в крошечном круглосуточном кафе, ели пончики и запивали их какао.
– Здесь уютно. Не находишь?
Я кивнула. Уютно и от работы недалеко. Сначала я категорически не желала начинать карьеру в ста метрах от головного офиса. Зачем давать людям лишнюю пищу для сплетен? Но потом поняла, застукать странную пару, уборщицу и генерального директора, завтракающих вместе, в этом уголке было попросту нереально. Заведение находилось в глубине старого двора, в полуподвальном помещении. Кому из сотрудников придёт в голову мысль появиться тут ранним утром?
– Знаешь, мы с отцом часто приходили сюда в тайне от мамы. Вот за этими самыми пончиками.
– В тайне?
Глеб Викторович улыбнулся.
– Если бы она узнала, что мы слопали что-то вне дома, подняла бы такой шум! Знаешь, мама до сих пор обожает готовить. Чудо, что я не вырос толстяком.
Я вспомнила изумительную фигуру начальника, когда тот натягивал майку, и покраснела.
– А ты давно в Москве?
Я улыбнулась.
– Второй год. Второй раз проваливаю экзамены, точнее, не допускаюсь к ним.
На лице мужчины появилась понимающая улыбка.
– В театральный или в консерваторию рвёшься?
Я покачала головой.
– Что Вы! Какая из меня актриса? Хотела поступить в МГИМО, а туда только с пропиской берут, с постоянной. Ну, ничего, если прописаться опять не получится, вернусь домой, окончу ИнЯз, детишкам преподавать стану.
– Детишкам? Это хорошо. А с пропиской, если решишь попытать счастье в третий раз, я тебе помогу.
Ой, что же я натворила? Теперь мой шеф решит, что я пристроилась в крутую строительную компанию ради той самой московской прописки. А чего? Женихов-то состоятельных там много, хоть пруд ими пруди. Или же (ещё хуже) подумает, что я разговоры с ним веду, на всё согласная, чтоб только утрясти свою главную проблему.
Промокнув рот салфеткой, вытащила из кармана сто рублей и положила под керамическую чашку.
– Спасибо, конечно, но помощь мне не нужна. В столице можно купить всё. Вот накоплю ещё немножко, и пропишусь у какой-нибудь бабули.
Генеральный кашлянул.
– А что родители? Помочь не могут?
Я покачала головой.
– Могут, но не хотят. Они надеются, что я вернусь. Да я и сама уже не знаю, чего хочу, если честно.
Начальник опустил широкую тёплую ладонь на мою.
– Запомни, Аннушка, нельзя предавать свою мечту. Если что-то решила, в кровь расшибись, но добейся. Даже если ничего не выйдет, лучше сожалеть о том, что сделала, чем о том, на что не решилась.