Аномалье. Рассказы
Шрифт:
Недочеловек молчал. Может быть ему нечего было возразить, а может быть смысла не было возражать. Ведь они из разных миров, так или иначе. Даже если когда-то это существо было человеком, сейчас оно уже перестало им быть не столько снаружи, сколько внутри. Федич единственный кто заметил, что этот пришелец был выше ростом даже его, а рост Федича превышал метр восемьдесят шесть. Пришелец был выше его головы на три, а это больше двух метров. Возможно роста добавила некая мутация, трансформация из одного живого вида в другой. Федич читал, что иногда так бывает у некоторых видов микробов. Но перед
И этот недочеловек продолжал молчать на аргументированное возражение Алексея. А Алексей в это время и не думал опускать свой револьвер, и руки его уже не тряслись.
И снова, показалось, что прошла целая вечность, до ответа недочеловека.
– На месте здания больницы раньше был бункер. Военный. В нем погибло около сорока человек немцев. А уже потом его снесли и построили больницу. Не нужно было.
– Что именно? – не поняла Марина. – Больница – это же не развлекательный центр.
Пришелец громко выдохнул и полез в засаленный карман, так, что Алесей едва не выстрелил прямо в него, когда от волнения нажал на курок.
– Эй, ты хочешь, чтобы сюда прилетели полчища жаабров и крысобоев!? – явно разозлился недочеловек. – В этой реальности вашей земли, нет людей, зато есть всякие плотоядные твари, которые не прочь поживиться человечиной! Если вам хочется умереть сегодня, то можете разрядить весь револьвер в воздух и через мгновение вы все умрете!
Это было сказано с таким крайним раздражением, что казалось вовсе не запугиванием всех троих, а жестокой и пугающей реальностью, в которой оказались ребята.
– Откуда я знаю, что у тебя в кармане не новое биологическое оружие? – почти шепотом возразил Алексей, опуская револьвер.
– Если бы я хотел вас убить, вы уже были бы мертвы. Я всего лишь хотел вам кое-что отдать. Это.
Он протянул на открытой ладони, которая уже немного обросла коростой и какими-то странными шипами, цепочку с медальоном. Такие медальоны уже не выпускались, а значит, парень явно не придумывал насчет того, что он может быть из 1955 года. Либо, он очень хороший актер!
– Когда вы выберетесь отсюда, отыщите мою жену и отдайте ей этот медальон.
– Жену? – переспросил Алексей, удивленно. – Серьезно? Братан, сейчас на дворе 2016 год. Твоя жена, наверное, уже умерла давно...
– Заткнись, Лёха! – зло буркнул Федич, забирая из ладони пришельца медальон. – Мы постараемся. Но как нам выбраться отсюда, ты так и не сказал. И как тебя звать, тоже.
– Мое имя вам ничего не скажет. «Но, если настаиваете», – говорил пришелец, явно с натугой, видимо его организм все же продолжал мутировать, лишая того почти всего человеческого, в том числе и связок, которыми люди воспроизводят слова. – Меня звали Георгий Луневский. Я инженер-геолог из города Тверь. Мою жену звали Аркадия Луневская, в девичестве Кумская. Даже если ее уже нет в живых, уверен, что вы сможете найти моих родственников. Пожалуйста.
– Ерунда, – махнула рукой Марина. – Ты сам ей скажешь, когда мы все отсюда выберемся. Скажи только как.
Наверное, все трое думали, что это просто какой-то страшный сон, кошмар. И когда они проснуться, все будет хорошо и нормально. Но шансы, что это
Оказалось, что он в 1955 году с приятелем искал этот самый бункер, в котором погибли пленные немцы. Его приятель, Сергей Борондуков, решил, что им лучше разделиться. И в итоге они так и не встретились больше никогда. У Георгия даже была мысль, что Борондуков мог специально направить его по пути этого бункера, желая, чтобы он не вернулся, ведь Сергей был влюблен в его жену, и после его гибели, она могла достаться Сергею.
Однако, так или иначе, Луневский попал в этот бункер. Он прошел его насквозь и попал в какой-то подземный проход, который очевидно использовался немцами для побега когда-то. Через него, Георгий вышел прямо на эту чертову пустыню и его укусила одна из тварей, после чего он начал превращаться во что-то другое. Эта мутация длилась уже много лет, и именно она не позволяет ему пройти через портал и вернуться обратно, домой, к жене.
Но помимо всего прочего, Луневский рассказал, что время здесь нет. И сам мир состоит из многих провалов в этом безвременье. Это как идти по минному полю и не знать, когда ты наступишь на мину, которая переместит тебя либо ближе к выходу, либо дальше от него. Именно поэтому, больница кажется не так далеко, но на самом деле до нее может быть несколько дней, а то и недель пути по палящей пустыне, все время ожидая нападения разных тварей, населяющих этот мир.
– Неделю? – вытаращился на пришельца Алексей, когда они присели на песок, за дюну. – Я не собираюсь торчать здесь неделю!
– Тогда вам придется поразмыслить, как обмануть этот мир, эти чертовы безвременные дыры и вернуться-таки. Если вы сможете это сделать, никогда больше сюда не возвращайтесь. И желательно снести это здание больницы, а на его месте поставить предупредительные знаки, чтобы люди не попадались на ту же удочку, что и я когда-то.
– А ты? – спросила Марина. – Как же ты?
Пришелец протянул руки, явно показывая все свои уродства и раны. Их было уйма. С некоторыми ранами, он вообще не известно как-живой-то сидел перед ними. Наверное, благодаря трансформации его тела, многие человеческие раны становились не смертельными для тварей, вроде тех, что чуть их не сожрали.
– Я обречен, – сухо ответил Георгий. – А вам надо выбираться, пока не прилетели полчища жаабров.
– Кто они? – поинтересовался Федич, скорее для порядка.
Но Георгий снова замолчал. И какое-то время сидел неподвижно, глядя в даль, что пустыня снова размывалась под палящими лучами адского тепла.
– Перед опасной чертой, которую я прочертил, есть стеллаж. Куда-то в его сторону я выбросил свой дневник. Там все. И про пауков, и про жаабров и про этот чертов мир, который поработил меня в полном забвении. Я хочу, чтобы вы его прочли и опубликовали как роман. И более сюда не возвращайтесь. Это ясно?
Все синхронно кивнули, в подтверждении того, что они и правда не хотели сюда возвращаться.
– А теперь, прощайте.
И тут же из-за большого бархана стали вырисовываться черты белесо-кровавой полосы каких-то жуков.