Аномальный источник
Шрифт:
Поток пуль из автоматов солдат оттолкнул её назад, и большая часть её пуль никого не задела. Но одному из солдат пуля попала в плечо. Ещё одного отбросило назад несколькими пулями, попавшими ему в грудь.
Баринская шаталась от пуль. Она по-прежнему держала автомат, но не могла его навести. Ей удалось развернуться и побежать обратно, к Доктору, Джеку, и Розе.
Джек и Роза бросились на пол. Доктор оставался ничем не прикрытый. Когда Баринская открыла огонь, пули ударили в пол. Перед ногами Доктора поднялись фонтанчики пыли. Больше
Обернувшись, Джек увидел, что Доктор выбежал сквозь люк, который был по другую сторону пульта управления. Он быстро побежал по тоннелю.
Затем в поле зрения Джека появилась Баринская, с автоматом наперевес бегущая за Доктором. Её одежда была в красных пятнах, а на груди были тёмные дыры с обожжёнными краями. Одна из пуль выбила ей челюсть, порвав кожу, и теперь нижняя половина её лица улыбалась, как череп. На скорости её бега это всё никак не сказывалось.
Левин с солдатами добежали до люка через несколько мгновений после Баринской, но было уже поздно. Тяжёлая металлическая дверь закрылась за ней — теперь она была заперта.
— Должен быть способ открыть её изнутри, — сказал Левин.
Джек встал с пола и стряхнул с себя пыль. Затем посмотрел на изменённое оборудование. Некоторые панели дымились после попадания пуль.
— Хотите угадывать, что тут управляет дверью? — спросил Джек.
— Куда ведёт этот тоннель? — резко спросил Левин.
— В дом Баринской, — ответила Роза.
— Вы знаете дорогу?
Она кивнула.
— Показывайте, — Левин указал двоих солдат. — Вы двое, займитесь ранеными. Помогите, чем сможете.
В общих чертах план Доктора состоял в том, чтобы убегать от Баринской так, чтобы она его не подстрелила. Если бы он смог оторваться от неё, то смог бы взглянуть на оборудование в её доме, к которому, по словам Розы, вёл этот тоннель. Осмотр оборудования, возможно, дал бы идею, как отключить Баринскую от источника энергии. Но проблема была в том, что он слышал, что она бежит за ним, время от времени рядом с ним пролетала или врезалась в пол пуля, напоминая ему, что у Баринской было кое-какое преимущество.
Может быть, лучше отказаться от экскурсии по её дому, и просто бежать? А потом встретиться с Розой и Джеком в институте и подумать, что делать с космическим кораблём. И с дистанционными зондами. И с Баринской. А ещё он не упустил, что она сказала «мы», выражая намерение жить вечно, так что у неё должны быть друзья с такой же заинтересованностью в сохранении корабля, хотя это было понятно и по обезьянам…
— Кто хочет жить вечно? — бормотал на бегу Доктор. — Прожить бы, для начала, сегодняшний день.
Мимо него пролетела ещё одна пуля, и он задумался о том, сколько их было в магазине. И сколько она их уже потратила. И был ли на автомате второй магазин. Потом он решил, что об этом думать нет смысла.
Начав подниматься по лестнице, он всё ещё слышал за собой Баринскую. Дыхание у неё было хриплое и неровное, но раны её не задерживали. Быстрое восстановление, наверное, унаследовано от корабля. Ещё один вопрос, думать о котором сейчас было некогда.
Доктор распахнул дверь в конце лестницы. Замка на ней не было, быстро заклинить её было тоже нечем. И он побежал.
Он не стал смотреть на оборудование — к нему можно будет вернуться позже. Когда Доктор выбежал дома Баринской и побежал по дороге, его рот, горло, и лёгкие обожгло морозным воздухом. Где можно спрятаться? Вообще-то, нигде — она была слишком близко. Как и в доме, она бы заметила, если бы он попытался отбежать в сторону. Нужно продолжать бежать и надеяться на то, что удастся увеличить отрыв, или что она устанет.
Вдоль по дороге. В направлении к гавани, к торчащим из снега ржавеющим кранам и погрузчикам, чернеющим на фоне серого ночного неба. А затем в туман, надвигавшийся с моря. Может быть, он поможет — скроет его на достаточное время?
В конце пристани развилка — выбор и принятие решения. Он свернул налево, и почти сразу понял, что это было ошибкой. Он оказался на той части пристани, которая выдавалась в море. На пирсе. С него не сойти, кроме как нырнуть в воду. И даже нырнуть не получится, как он понял, оглядевшись по сторонам. Море покрылось льдом. Доктора было бы хорошо видно на фоне белого ковра — идеальная мишень, даже в тумане.
По дороге ударили пули. Он почти слышал яростный хрип. Его лёгкие готовы были разорваться, от ледяного воздуха покалывало щёки, и горели уши.
— В следующий раз, — выдохнул он, — уши будут меньше. Обязательно.
Впереди, в конце пирса, что-то темнело. Покосившаяся на бок подводная лодка. Не поможет — от его веса она может пойти ко дну. Она и так уже, наверное, наполовину водой затоплена. Мышеловка, — печально подумал он, когда вокруг него ещё несколько пуль подбросили снег.
Грубые силуэты возле подлодки — ящики и металлические бочки. Есть где спрятаться или, по крайней мере, укрыться. Возможно. Когда Доктор прыгнул, перелез через ящик, и скрылся за ближайшей бочкой, раздались ещё несколько выстрелов. Теперь он увидел, теперь он понял. Всё было освещено легким голубым свечением. Доктор увидел, что пригнулся за бочкой с горючим; вокруг него рикошетили пули.
— Плохо дело, — сказал он вслух.
Но, может быть, бочка пустая? Он попробовал её толкнуть. Она не шевельнулась.
— Очень плохо.
Рядом стояли ещё около десятка бочек. Дизельное топливо, наверное. Которое уже никогда не понадобится для заправки подводной лодки за его спиной.
— Горючее, стрельба, торпеды и ракеты… Очень, очень плохо.
Он огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь. Хоть чего-нибудь. Аккуратно выглянув из-за бочек, он увидел Софью Баринскую, медленно идущую по пирсу с автоматом в руках. На её лице смешались кроваво-красный и бледно-голубой.