Антарктическая одиссея (Северная партия экспедиции Р. Скотта)
Шрифт:
Расхаживая по берегу и любуясь грозными волнами, мы обратили внимание на несколько тёмно-красных пятен. Они оказались кровью пингвинов. Мы присмотрелись к нескольким птицам, ещё остававшимся на берегу, и поняли, что они сильно изранены. Это, несомненно, было последствием ударов: пингвины при всей их необычайной подвижности в воде не могли совладать с сильным прибоем, перемалывавшим хаос крупных и мелких кусков льда. День или два спустя, когда прибой был намного слабее, я наблюдал за пингвинами, которые пытались усесться на проплывавшую мимо берега льдину. Их усилия очень забавляли меня, но нетрудно было себе представить, что будь море чуть беспокойнее — и действия пингвинов уже казались бы не смешными, а трагичными, и многие из них, как говорится, "пали бы смертью храбрых". Да и в этот раз, при относительно тихой погоде, один пингвин едва успел вскарабкаться на льдину, как прибой
Добыть на мысе Адэр пресную воду было нелёгкой задачей. Ураганы, обычные для холодного времени года, под конец чаще всего бесснежные, почти начисто смели снег с берегов. Уцелевшие же на суше сугробы настолько пропитались пылью гуано, что снег из них не годился для приготовления пищи.
В конце концов нам пришлось воспользоваться глыбами льда из подошвы припая. Большинство из них были образованы морским льдом и насыщены морской водой, но в начале зимы мы отыскали две глыбы с сердцевиной из глетчерного [37] льда. После того как мы стесали с них верхнюю оболочку, мы получили лёд превосходного качества. Позднее мы убедились, что из ледяных глыб, бесспорно морского происхождения, соль постепенно выходит и лёд сохраняет лишь едва заметный солоноватый привкус.
37
Глетчер (нем. Gletscher; от лат. glacies — лёд) — синоним более употребительного термина "ледник". (Прим. выполнившего OCR.)
К концу марта наша хижина выглядела внутри вполне обжитой. Все повесили у себя над койками фотографии и санные вымпелы, расставили книги по полкам. Кроме того, Браунинг смастерил несколько полок для общей библиотеки.
Камбуз тоже имел опрятный вид. Печь работала довольно хорошо, и в относительно спокойную погоду мы поддерживали в помещении температуру между 50° и 60° [38] [между +10 °C и +15,6 °C]. При сильных буранах, однако, по нашему дому гулял ветер, и во время метелей частенько бывало, что верх печи и первые несколько футов дымохода раскалялись докрасна, а в комнате было ниже нуля.
38
Здесь и далее температура воздуха дана по шкале Фаренгейта. (Прим. ред.)
Шкала Фаренгейта — температурная шкала, 1 градус которой (1°F) равен 1/180 разности температур кипения воды и таяния льда при атмосферном давлении, а точка таяния льда имеет температуру +32°F. Температура по шкале Фаренгейта связана с температурой по шкале Цельсия (t°С) соотношением t°С = 5/9 (t°F — 32). Предложена Г. Фаренгейтом в 1724 г. (Прим. выполнившего OCR.)
При подготовке к экспедиции я предполагал, что каждый из нас выгородит себе занавеской как бы кабинку длиною в шесть футов [1,83 м], свои личные, так сказать, владения, и закупил для этой цели очень красивую ткань. Но со временем выяснилось, что никто не испытывает потребности в таком уединении, и материя была использована для других нужд. Каждый мог расставить предметы обстановки и украсить свой угол, как хотел, но поскольку наши вкусы совпали, достаточно описать мою кабинку — и можно представить себе их все.
Официальными границами, отделявшими меня от соседей справа и слева, считались две карандашные отметки на стене. Воображаемые прямые линии длиною в шесть футов [1,83 м] от них к центру комнаты определяли пределы моей территории. Одну линию я сразу отметил, поставив вдоль неё койку, но зона между Кемпбеллом и мной осталась разграниченной условно, так что я с полным правом пользовался столиком для морских карт, вторгавшимся на мой участок. Койка занимала добрую половину моей площади, а под ней в деревянных ящиках лежали геологическое снаряжение, смена одежды и образцы пород, с которыми я иногда работал. Таким образом, ни один дюйм пространства не пропадал зря. Но это имело и отрицательные последствия: панцирная сетка не казалась мне таким уж благом. На койке, составленной из ящиков, какую я имел в экспедиции Шеклтона, спать было не хуже, чем на панцирной сетке, которой упиравшиеся в неё рукоятки геологических молотков и ледорубов, а также края различных консервных банок придавали очертания, сильно смахивавшие на пересечённый рельеф Вест-Кантри в Англии.
Рядом с койкой на ящике из-под муки размещались подсвечник и книги, скрасившие мне многие часы досуга. Вот и вся обстановка.
На стене над изголовьем койки висели три полки — мой дамоклов меч на протяжении всей зимы. Они были забиты книгами по геологии и другой литературой и всевозможными геологическими приборами, притом бьющимися. К счастью, и здесь качество наших столярных изделий было намного лучше их внешнего вида, и если наша хижина сохранилась до сих пор, то скорее всего и полки целы. Под ними располагалась картинная галерея в миниатюре, а ещё дальше я прибил к стене — исключительно для уюта — красочную карту Антарктики. На нескольких гвоздях висели вещи, которые я надевал каждые два часа, чтобы выйти наружу и произвести метеорологические наблюдения.
В нашей жилой комнате было двести квадратных футов [18,6 м2], и после выделения кабинок — шесть на шесть футов каждая [3,35 м2] — ещё оставалось вполне достаточно места для общего пользования, так что нам никогда не приходилось тесниться [39] . Сравнительно большие размеры дома сослужили нам во многом хорошую службу, это следует помнить при возведении жилья всем экспедициям, которые ставят перед собой серьёзные научные задачи. Благодаря просторному помещению и наличию хижины Борхгревинка мы могли в основном работать у себя дома, а это куда приятнее, чем под открытым небом. Но вот большая высота дома была явным недостатком. Из-за неё строительство потребовало значительно больше времени и материалов, она же лишь делала его более уязвимым для ветров.
39
Ошибка, видимо, переводчика. Шесть кабинок по 36 квадратных футов каждая занимают 216 квадратных футов, что превышает площадь комнаты — 200 квадратных футов. (Прим. выполнившего OCR.)
Из плана [Fig_1.gif] видно, что кабинки матросов и камбуз располагались на одной стороне комнаты, а кабинки офицеров и хронометр в футляре, находившийся в ведении Кемпбелла, — на другой. Печь нарочно поставили как можно ближе к двери — чтобы легче было подносить к ней топливо и лёд, — и трубу дымохода пришлось сделать довольно длинной. Впрочем, это было скорее преимуществом, чем недостатком, так как она давала больше тепла, а опасность пожара уменьшалась. Обеденный стол расположили как можно дальше от окон.
Важнейшей деталью нашей обстановки была бельевая верёвка, протянутая от центральной балки к гвоздю над дверью. Поскольку нас было шестеро, установить очерёдность мытья и стирки не составляло труда. Каждому отвели для банно-прачечных дел один день недели, и если он не менялся с товарищем, то в этот день стирал что хотел и при желании мылся сам. Предварительно требовалось лишь принести ведро льда, вырубленного из подошвы припая. Таким образом, хотя мы мылись не чаще раза в неделю, а то и реже, воздух был всегда насыщен водяными и мыльными парами. Если кто-нибудь из-за работы отказывался от мытья, он по крайней мере имел удовольствие наблюдать между делом, как моется другой, что почти так же приятно. Но вот стирку одежды, особенно антарктического снаряжения, уже не назовёшь удовольствием, это скорее прекрасное силовое упражнение. Однажды я стал свидетелем того, как четверо здоровых мужчин выжимали свитер. Они вкладывали в своё занятие столько усилий, что с моих уст невольно сорвалась моряцкая припевка, какой мы подбадривали себя на "Терра-Нове" при особенно тяжёлых работах.
Последние пингвины ушли с мыса Адэр лишь в конце марта, когда зима окончательно заключила нас в свои объятия. Они кончили линять за неделю или десять дней до этого, но, пока море не начало замерзать, оттягивали, по-видимому, свой уход, стараясь задержаться на берегу, где было вдоволь пищи. Ухудшение погоды заставило их поторопиться. Вслед за ними улетели и поморники, в рационе которых значительное место занимают пингвины. Нам даже казалось, что поморники покинули бы мыс намного раньше, если бы мы их время от времени не подкармливали, когда пополняли свой холодильник. Поморники отличаются поразительной прожорливостью. Ненадолго до их отлёта Браунинг заметил поморника со странным отростком, торчавшим из клюва, и пристрелил его: участникам экспедиции было строго-настрого приказано доставлять в лагерь все необычные живые существа и неорганические образования. В желудке поморника нашли полупереваренную вильсонову качурку. Её лапы и были тем странным отростком. Тем не менее, презрев неудобства, поморник энергично клевал выброшенную на помойку баранью лопатку.