Антарктическая одиссея (Северная партия экспедиции Р. Скотта)
Шрифт:
Молотые сухари — 1,14 унции [34 г]
Какао, чай, соль, перец — 0,7 унции [20,9 г]
ИТОГО — 34,12 унции [1 кг 16 г] [55] .
От рациона Южной партии при переходе через Барьер и плато наш отличался тем, что сухарей мы взяли больше, а пеммикана меньше. Оно и понятно: мы рассчитывали на то, что, передвигаясь вдоль побережья, сможем в случае необходимости добывать мясо, которое с лихвой восполнит недостаток пеммикана.
После того как рацион был установлен, не составляло особого труда подобрать из наших запасов продукты для двухнедельной рекогносцировочной поездки. Сложнее всего оказалось размельчить сухари. Попробовали разбивать их геологическими молотками в ящике, получалось хорошо, но это занятие требовало слишком много времени. Тогда мы обратились к мясорубке. Она прекрасно выдержала испытание, перемалывала кусочки сухарей не хуже, чем мясо, и с приличной скоростью. Мне часто приходилось слышать плохие отзывы об экспедиционных сухарях, они, мол, и твёрдые, и несъедобные, но я, испробовав теперь и специальные сухари для антарктических экспедиций, и сухари из неприкосновенного пайка, пришёл к выводу, что твёрдые-то они твёрдые, но на вкус вполне приятные. Впоследствии мы считали их твёрдость величайшим достоинством, но это время ещё не наступило, а в весенний сезон, о котором идёт речь, большинство из нас, наверное, предпочли бы что-нибудь помягче.
55
В книжной версии в этом месте имелась ошибка. Исходно было напечатано следующим образом:
"Какао, чай, соль, перец — 0,7 унции
Чай, соль, перец — " (значение отсутствовало).
Однако суммирование всех значений привело к итоговой величине как раз 34,1 унции (вернее, 34,12), указанной в книге. Остаётся предположить, что редакторы (или наборщики) ошибочно разбили какао-чай с приправами на отдельное какао и отдельное прочее, причём какао при этом получилось слишком много (20,9 г). Исправлено. (Прим. выполнившего OCR.)
Экспедиция Скотта пользовалась для приготовления пищи приспособлением, мало чем отличавшимся от тех, что использовались в других английских экспедициях, а именно последним, улучшенным, вариантом кухни Нансена [Fig_2.gif]. Она состояла из пяти частей: поддона, на котором помещался примус; двух котлов для нагревания воды и варки пищи, причём внешний кольцом охватывал внутренний котёл; крышки из тонкого листового алюминия на оба котла, и наконец, внешнего колпака, который для большей теплоизоляции насаживали осторожно на всю верхнюю часть прибора. Всё это было сделано из алюминия. Для перевозки на санях кухня складывалась так, что одна часть входила в другую, и сверху накрывалась большой крышкой.
Во внутреннем котле помещались четыре двойные кружки, помеченные инициалами их владельцев. Каждая состояла из двух совмещавшихся частей: одна, побольше, — для похлёбки из пеммикана, другая — для какао или чая [56] . Ложки и ситечки для чая — иной утвари у нас не было — мы держали в кольцеобразном сосуде.
Покончив с этими делами, мы за несколько дней до выхода в путь снесли сани на припай и уложили на них весь груз, чтобы проверить, не забыто ли что-нибудь необходимое из снаряжения. Тут уместно рассказать, как были загружены сани.
56
Из представленной схемы (Fig_2.gif) невозможно понять, как одна кружка "совмещается" с другой; разве что не выдержан единый масштаб. (Прим. выполнившего OCR.)
По ширине саней крепился прямоугольный ящик из лёгкого, но прочного материала, разделённый на два неравных отсека. В один ставили кухню со всеми запасными частями, в другой — все хрупкие приборы, теодолиты [57] например, фотокамеры и т. д., а также спички и спирт для разжигания примуса.
Ящик был намертво принайтовлен к каркасу саней. В его крышке были проделаны пазы, в которые свободно вставлялось дно кухни. Кроме того, её обвязывали брезентовыми ремнями и крепили ко дну ящика. За ящиком ставился большой контейнер из зелёной парусины, заполненный мешками с продуктами. Его также крепили к каркасу саней. Далее привязывали две длинные жестяные коробки, каждая с 42 фунтами [19 кг] сухарей, то есть с двухнедельным рационом на троих. Связанные лёгкой верёвкой, они лежали вдоль саней. На коробки укладывали ещё один зелёный контейнер с инструментами и небольшие полотняные мешки с запасом личной одежды не тяжелее 10 фунтов [4,5 кг], который каждому участнику похода разрешалось нести на спине. В хвосте, закреплённые на лёгком деревянном поддоне, помещались галлонные банки с запасом керосина на весь поход.
57
Теодолит — геодезический инструмент для измерения на местности горизонтальных и вертикальных углов; состоит из вращающегося вокруг вертикальной оси горизонтального круга (лимба) с алидадой, на подставки которой опирается горизонтальная ось вращения зрительной трубы и вертикального круга. Применяется при геодезических, астрономических, инженерных работах. (Прим. выполнившего OCR.)
Продукты тоже были разложены по полотняным мешкам, в каждом недельный рацион на три-четыре человека, а запас для повседневного потребления хранился в небольшом зелёном же мешке. Его, палатку, стойки для неё, лопату и ледорубы — ими пользовались при разбивке лагеря — грузили на сани поверх остальных вещей, стараясь, чтобы всё нужное было под рукой и в то же время нигде ничего не торчало. Чрезвычайно важно было наиболее весомую часть груза разместить посередине саней. Мы старались класть в центр продукты — самую компактную нашу поклажу. В геологических санных походах, а большинство наших вылазок и преследовали геологические цели, мешки из-под провизии по мере их опорожнения заполняли образцами горных пород и складывали обратно в контейнер, так что центр тяжести не смещался.
Солнце должно было возвратиться 28 июля, и Кемпбелл решил, что мы, не мешкая, уже на следующий день выступим в пробный поход за пределы залива Робертсон. С Кемпбеллом отправлялись Абботт и я, уходили мы дня на четыре, и последние дни на мысе Адэр я без устали наставлял Браунинга: ему предстояло вести метеорологические наблюдения вместо меня не только в следующую неделю, но и всегда в моё отсутствие.
Кроме того, я был занят изготовлением санного вымпела. У каждого участника партии был небольшой шёлковый флажок, который он вывешивал в особых случаях, — единственная бесполезная вещь во всём снаряжении. Присоединившись к экспедиции в последний момент, я не успел обзавестись флажком дома, но теперь, не желая отставать от других, взял у Левика белый шёлковый платок, разрезал его на две части, сшил их, а затем обрезал по форме. Два куска широкой красной тесьмы, споротой с собачьих попонок из хижины Борхгревинка, я приляпал в виде креста Св. Георга. Издали это выглядело вполне пристойно. Флажок так мне понравился, что я не рискнул портить его каким-нибудь изречением или узором. При внимательном рассмотрении вымпела некоторые стёжки казались сделанными не иглой, а топором, но могу сказать в своё оправдание, что мне пришлось шить при очень плохом освещении и в спешке — весь день я был занят тем, что раскладывал и взвешивал продукты.
Солнце приближалось с каждым днём, и небо выглядело так, словно оно беспрестанно озарялось восходами и заходами. Погода день за днём стояла тихая и ясная, на небе — ни облачка, весь горизонт купается в ярких красках. На юге, юго-востоке и юго-западе пурпурные, розовые и тёмно-синие полосы смыкаются с пурпурно-чёрной тенью от мыса Адэр, а на севере, северо-западе и северо-востоке широкие полосы малинового, жёлтого и зелёного цвета, только высоко вверху сливающиеся с синевой неба, не покидают его весь день. К вечеру краски немного тускнели, но зато приобретали более нежные оттенки.
К югу от нас розовое сияние доходило иногда по утрам до 40 градусов высоты, а прямые солнечные лучи к полудню окрашивали ярко-розовым вершины гор Адмиралти.
Двадцать шестого июля Абботт сообщил, что к северу от залива видел на припае полыньи. Я в тот же день пошёл посмотреть на них. Небольшие участки открытой воды точно на запад от вмёрзших в лёд небольших айсбергов были совершенно незначительными, хотя, судя по могучим скоплениям кучевых облаков на севере, в том направлении открытой воды могло быть гораздо больше. Нарушения целостности ледяного покрова в тот момент не вызвали у нас беспокойства, хотя впоследствии аналогичное явление заставило отказаться от длительных санных вылазок и ограничить своё поле деятельности заливом Робертсон.
Двадцать седьмого я прошёл миль восемь [12,9 км] на юг, по тому самому маршруту, по которому мы собирались через день-другой пойти на санях. Уже тогда я убедился, что дорога для саней — хуже не придумаешь. Пройдя шесть миль [9,7 км], я на оконечности мыса Адэр нашёл труп старого тюленя-крабоеда [58] . Он погиб не позднее трёх месяцев, очевидно из-за опухоли в глотке. Прогулка показала, что я в хорошей форме, разве что сильно вспотел. Я с удовольствием обтёрся водой и сменил одежду, прежде чем влез в спальный мешок. Эта разминка после вынужденной зимней неподвижности укрепила мою уверенность в своих силах.
58
Тюлень-крабоед относится к семейству настоящих тюленей отряда ластоногих. Это один из самых многочисленных видов тюленей. Длина 2–2.5 м. Обитает в зоне паковых льдов Южного океана и редко встречается севернее. Большую часть времени держится на дрейфующих льдах. Способен высоко выпрыгивать из воды на льдины. Кормится тюлень-крабоед мелкими ракообразными. (Прим. выполнившего OCR.)
ГЛАВА VIII. ВЕСЕННИЕ САННЫЕ ПОХОДЫ
Обычный походный день. — Разбивка лагеря. — Приготовление ужина. Тяжкая участь кока. — Раздача пищи. — Казусы с коком. — Преимущества чёрного котла. — Как лучше спать в спальнике — вывернув его мехом наружу или наоборот? — Утренний подъём и завтрак. — Старт 29 июля. — Плохая дорога. — "Ледяная чечевица". — Остров Дьюк-оф-Йорк. — Мои неприятности. Пропажа мешка с солью. — Птичий базар на острове. — Метель. Палатка-парус. — Aurora Frigidissima. — Возвращение