Антарктида: Четвертый рейх
Шрифт:
– Желаете каким-то образом объяснить его? – сдержанно поинтересовался Микейрос, подождав, пока Оливейра расставит на столе тарелки с жареной рыбой и чашечками с кофе. Он вовсе не собирался прощать бестактность его поведения.
– В отличие от человека, называющего себя доктором Оранди, я пытался скрыть только то незначительное, что не составляет для вас особенного интереса. Видите ли, в чем дело: я не люблю засиживаться в комнатах, это вредит мне. А чтобы не мешать вашей возможной беседе с господином Оранди, я покинул здание через окно. Вы ведь обратили внимание, что оно оставалось приоткрытым?
–
– Но не заметили свешивающейся из него тонкой шелковой лестнички. Ничего удивительного: днем она кажется почти прозрачной, поэтому заметить ее трудновато.
– Но зачем вам понадобилась вся эта конспирация, сеньор Кодар?
– Мне крайне необходимо было знать, кто ждет доктора Оранди здесь неподалеку, за скалой, на тропе. Сколько их будет, марку их машины. Для этого и пришлось пробираться почти по склону ущелья, рискуя сорваться вниз. И вот что любопытно: хотя сам Оранди не явился, слежка за вами и вашим домом продолжалась весь вечер и всю ночь.
– И сколько же их? – не удержался от любопытства Микейрос.
– Трое. Всего трое. Как мы и предполагали, начиная нашу операцию.
– Значит, я не ошибся: вы все же из тайной полиции?
– Нет. Но могу сообщить, что мы с сеньорой Менц и одним нашим помощником действительно наладили контакты с вашей полицией, поскольку самим вашим полицейским с этим криминальным делом не справиться. Люди Оранди обладают огромным опытом грабежей и покушений. Он нанял их в Гонконге по специальным рекомендациям. Приемами дзюдо, джиу-джитсу, каратэ и прочими они владеют в таком совершенстве, что стесняются хвататься за нож или пистолет. Тем не менее единственное, что пока что требуется от вашей полиции – не вмешиваться, и по возможности не мешать. Конечно, при надобности она должна будет помочь нам. Но не раньше, чем ее об этом попросят.
– Вы говорите мне об этом, чтобы заверить, что не конфликтуете с властями вашей страны?
– И чтобы, при случае, вы и сеньора Оливейра могли напомнить об этом полицейском. В любом случае меня и моих людей можете не опасаться.
Доктор Микейрос никак не отреагировал на столь неубедительное успокоение, и позавтракали они молча. Хотя Кодар время от времени удивленно посматривал на хозяина «Анд-ского Гнездовья», не понимая, почему тот прервал разговор в самом важном для себя месте. Однако Микейрос продолжал хранить молчание. И длилось оно до тех пор, пока не встали из-за стола.
– Самое время побродить над ущельем, подышать утренним воздухом гор, – мрачно предложил он, больше обращаясь к Оливейре, нежели к гостю.
– Будь осторожен, Мик, – взглянула на него женщина усталыми, печальными глазами.
В ответ доктор Микейрос подбадривающе сжал ее плечо.
– Недавно у вас тут произошло странное событие, – молвил Кодар, выходя из дома вслед за Микейросом. – Какой-то идиот начал было уничтожать ваши плиты.
– Им оказался психически больной. После этой экзекуции он свел счеты со своей бредовой жизнью, бросившись с этого вот обрыва в каньон. Исход весьма символический.
– Да уж… Но следует ли считать, что этот варвар действительно бросился в пропасть? Подобная версия выглядит слишком наивной. Нет, официально он и дальше может числиться самоубийцей, это снимает массу проблем. Но вы, лично вы, должны знать, что покончить жизнь самоубийством ему помогли. Иначе, войдя в раж, он уничтожил бы по меньшей мере половину вашей коллекции.
– Помогли?! Вам известно имя убийцы?!
– К подробностям этого происшествия вернемся чуть позже.
Долина, в которой раскинулся городок, уже была освещена утренним солнцем, и отсюда, с возвышенности, казалось, что мерцающий над ней голубоватый туман на самом деле – плес какого-то горного озера, а проглядывающие сквозь него крыши домов – отражение горных вершин. К вилле лучи еще не дотягивались, поскольку мешал склон горы, но и здесь уже зажигались росинками стебельки проросшей в ложбинке травы и листья укоренившихся в расщелинах деревьев.
Сотни, может быть, тысячи раз Микейрос встречал утро именно так, стоя на краю плато, но всякий раз давно знакомый ему ландшафт представал в новых красках и очертаниях и, казалось, подлежал иным измерениям. Вот почему всякий раз доктор воспринимал его так, словно видел впервые.
Пока Микейрос любовался пейзажем, Кодар задумчиво стоял рядом с ним и терпеливо ждал. Ландшафты его совершенно не интересовали, эмоциям он подвержен не был. Всей невозмутимостью своего вида Готт-Кодар как бы подчеркивал: «Я – человек дела, человек идей, весь нацеленный на них, как стрела на оленя. И, пока не добьюсь своего, никаких иных интересов для меня не существует».
– Очевидно, вас интересует, о чем мы говорили с доктором Оранди, после того, как вы вышли из комнаты? – нарушил молчание Микейрос.
– Не стоит. Вряд ли вы сумеете сообщить мне что-нибудь новое.
– Тогда позвольте один вопрос: когда мы с доктором Оранди вышли во двор, я заметил какой-то силуэт, метнувшийся в сторону. Это были вы?
– Я. Мало того, я не готов определить, кого именно вы заметили. Вполне возможно, что это как раз и был тот человек, который, при иных обстоятельствах, должен был убить вас.
– Убить?! – нервно передернул плечами доктор Микейрос. Меня?! Но за что?!
– Не переигрывайте в своей наивности, сеньор Микейрос. Доктор Оранди уже все объяснил вам. Отказавшись сотрудничать с ним, вы подписали бы себе смертный приговор.
– Вот оно что, – пробормотал Микейрос. – Понимаю, понимаю…
– Знаете, я альпинист, и в общем-то, насколько это возможно, привык к риску. Но в том-то и дело, что риск, к которому я привык, всегда был связан с горами, снежными лавинами, словом – с природой, стихией. Вот почему любого встретившегося в горах человека воспринимал, как шанс на помощь, как надежду, спасение. Кстати, что вы имели в виду, говоря: «При иных обстоятельствах»?
– Вот этого я не знаю. Несколько иных, нежели те, что сложились в ходе ваших контактов с Оранди. Возможно, этот человек ждал его сигнала. Или же рассчитывал, что вы появитесь во дворе один.
– Мне непонятна логика ваших предположений.
– Я тоже заметил эту «тень гор». И знаю, что он долго наблюдал за вашим домом. Топтался, заметно нервничал. При этом слишком невнимательно поглядывал в ту сторону, где лежат плиты – и где отдыхал на теплых ночных камнях я.
– То есть вы следили за ним?