Анти-Горбачев
Шрифт:
— Ну не хватало ещё, чтоб у нас хлеб с прилавков пропадал, — ответил Гришин, — а ещё что?
— Да много чего, Виктор Васильевич, — смело продолжил тот, — сахар, соль, подсолнечное масло, конфеты как минимум десяти сортов, молоко, кефир.
— А мясо и колбаса?
— С этим, увы, есть некоторая напряжённость, — дипломатично увернулся украинец, — но вы же не хуже нас знаете, с чем это связано…
— Знаю, — вздохнул Гришин, — но в соседних магазинах с вывеской «Кооп» всё это лежит свободно и никаких очередей не наблюдается.
— Там и цены втрое
— И в подсобках у работников торговли всё это есть, — добавил Гришин, а собрание затаило дыхание, но продолжение последовало не совсем такое, которого они ждали.
— Хорошо, — решительно встал из-за стола Гришин, — слушаю ваши предложения по повышению эффективности нашей торговли.
— Надо увеличить число торговых точек, — смело бросился на амбразуру Ващенко, — по статистике в той же Америке на одного посетителя приходится в четыре раза больше торговых площадей, чем у нас. И продавцов там в разы больше.
— Это верно, — немедленно согласился Гришин, заглянув в свои заметки, — этот пункт у меня идёт третьим номеров.
— А первые два какие? — спросил самый смелый из всех директор Елисеевского.
— Первый это повышение цен до уровня баланса спроса и предложения, — зачитал Гришин, — выше, чем сейчас, но ниже, чем в кооперативных точках.
— Могут возникнуть народные волнения, — заметил Ващенко, — помните, как было в Новочеркасске.
— Не надо нас пугать, — ответил ему Гришин, — как в Новочеркасске не будет — повышение цен мы сопроводим масштабным увеличением зарплат.
— А второй пункт какой, если не секрет? — спросил украинский руководитель.
— Не секрет, товарищ Пацюк, — ответил ему Гришин, — далее у меня по плану идёт комплексная проверка всей нашей советской торговли. С оргвыводами по её итогам…
Собрание затаило дыхание, потому что рыло тут у каждого в пуху было.
— Не волнуйтесь, товарищи, — продолжил Гришин, — особенно зверствовать никто не собирается, но два-три показательных процесса провести придётся. Народ просто не поймёт, если их не будет… в-третьих надо начать масштабную программу по строительству новых магазинов, как совершенно верно заметил и присутствующие. И ещё у меня есть четвёртый пункт, если это кому-то интересно…
— Конечно интересно, Виктор Васильевич, — выдал ремарку Ващенко.
— Надо пустить в торговлю частников… как это было при НЭПе. Новые большие магазины будут вводиться не очень быстро, а мелкие торговые точки частники откроют в момент, что снизит остроту в этом вопросе.
— Они же будут получать товары по твёрдым госценам, — заметил Ващенко, — а продавать с дикой наценкой.
— Во-первых, — ответил Гришин, — госцены уже со следующего месяца будут не такими уж твёрдыми, будет заложена определённая вилка. А во-вторых, кто сказал, что за частниками не будет контроля? Кстати, дорога в эти кооператоры открыта для всех — а кто, как не нынешние продавцы, лучше всего знает специфику торговли. Так что…
Намёк был схвачен на лету, но последнее слово таки осталось за торговлей.
—
— С ними вопрос особый, — ответил Гришин. — Тема социального равенства в нашем обществе стоит очень остро, возможно мы просто возьмём и ликвидируем эти распределители… с максимальным освещением этого процесса в СМИ. Надо подумать…
Глава 24. Тэтчер
А по окончании этого совещания Гришин вызвал к себе на завтра только что назначенного председателя КГБ Примакова. Чтобы обговорить кое-какие детали работы с руководителями советской торговли.
9 мая прошло без особенных происшествий — хоть год был и юбилейный, но ничего нового по сравнению с предыдущими празднованиями не случилось. Рейган не приехал, прислал вместо себя Буша, а вот Тэтчер с Миттераном прибыли лично. Также почтил своим присутствием и китайский лидер.
По окончании парада Гришин и Романов встретились в дружеской, если так можно выразиться, беседе с Маргарет Тэтчер.
— Госпожа премьер-министр, — начал разговор Гришин, — позвольте засвидетельствовать вам наше искреннее уважение как союзнику по антигитлеровской коалиции.
— Спасибо, господин генеральный секретарь, — ответила она, — один из моих дедов служил в Королевских Военно-морских силах во время войны, участвовал в проводке конвоев в Мурманск.
Романову тоже можно было привести в пример свои боевые заслуги, но памятуя о том, что Гришину тут похвалиться нечем (всю войну просидел секретарем райкома в Серпухове), он быстро перевёл стрелки на другие темы.
— Наша страна, как вы наверно знаете, — продолжил он, — вступила на путь коренных реформ как во внутренней, так и во внешней политике.
— Да, я в курсе, — ответила Тэтчер, — у нас в Великобритании с большим интересом наблюдают за трансформациями вашей политики.
— Не настали ли пора, госпожа премьер-министр, — взял слово Гришин, — положить конец бесконечной конфронтации между Востоком и Западом? Несмотря на некоторые отличия, у нас много общего, история Второй мировой войны тому подтверждением.
— Что конкретно вы имеете в виду? — не стала уходить от прямых вопросов Тэтчер.
— Как вы наверно помните, — продолжил Гришин, — первая половина 70-х годов это было время разрядки международной напряжённости…
— Прекрасно помню, — отозвалась она, — я в это время работала министром просвещения и участвовала в некоторых совместных программах с Россией.
— Да-да, — поддержал разговор Романов, — почему бы нам не повторить историю? Назовём её Разрядка-2 например… сейчас как раз подходящий исторический момент, не правда ли? В России смена власти, а это у нас всегда вызывает волну реформ и нововведений — вспомнить хотя бы Петра Первого, который прорубил окно в Европу, или Александра Второго, освободившего крестьян… замечу, что это у нас случилось на два года раньше, чем на Западе…