Античная наркомафия-8
Шрифт:
— Для начала, ребята и девчата, небольшая политинформация, — объявил я им в начале занятия, — Вчера я получил письмо от моего римского патрона, которое полностью подтверждает наши сведения. В этом году сменятся оба испанских наместника. В Дальней Испании, то бишь нашим соседом, будет Луций Постумий Альбин, а в Ближнюю воевать с кельтиберами направляется Тиберий Семпроний Гракх. Почтенная Юлия рассказывала вам ещё в том семестре о гракховщине? Вот этот — отец тех двоих. Несмотря на то, что его предшественник, Квинт Фульвий Флакк, отрапортовался о полном замирении провинции, этому не поверили даже в сенате, — юнкера рассмеялись, — Как вы знаете уже, кельтиберы другого мнения, и с началом весны ему пришлось возобновить военные действия. Сенат об этом ещё не знал, но кельтиберов там знают многие. Поэтому при обсуждении в сенате просьбы Флакка о полной смене и демобилизации его армии этот Гракх-старший взвился на дыбы и потребовал оставления старого опытного войска. В результате для смены давно переслуживших все мыслимые сроки солдат Восьмого Ближнеиспанского сенат выделил только тысячу новых пехотинцев. С учётом потерь Флакку дозволено увезти в Италию и демобилизовать только
— Ничего хорошего, — прокомментировал Миликон-мелкий, — Как ещё только не взбунтовались от такой службы?
— Они там на грани мятежа, — ответил ему Волний, — Поэтому Флакк и просил об их демобилизации.
— Да уж, это не нам здесь мышами дохлыми перебрасываться! — заметила одна из девок, отчего рассмеялась вся учебная центурия, — Отбираем тут у маленького добычу!
— А он ещё притащил! На, лови! — другая кинула ей мышь, подобранную возле будки, которой я раньше не видел, а из неё показался обиженно мяукающий котёнок.
— Что-то я не припоминаю этого юнкера ни по спискам учебной центурии, ни по прежним занятиям, — прикололся я.
— Военнопленный он, — пояснил Володя, ухмыляясь, — Митурда у нас позавчера добыла "языка" в тренировочной разведке. Правда, сведений от него маловато.
— Ну а куда его ещё было, досточтимый? — отозвалась юнкерша, — Мамашу, судя по следам, рысь задрала, а без неё он в лесу разве жилец? Я когда на него вышла, на него и так уже ворон пикировать примеривался, пришлось его шугануть. Ну и как этого там было оставить? Ловить, конечно, умаялась, да ещё и царапучий оказался — просто жуть, ну так зато мышей уже сам добывает, — судя по величине, котёнок был из осеннего помёта.
— Ну, раз он кормёжку отрабатывает — ставьте на довольствие, — хмыкнул я, — Но пока поменьше о нём болтайте. Царский указ ещё не вышел, только готовим его текст.
— Про него, что ли? — все грохнули от хохота.
— Про тартесских котов, — разжевал ей царёныш, — Теперь под запретом для всех кроме высокородных останутся только специально обученные охотничьи коты, а обычных сможет заводить и держать любой желающий.
— И что, знатные не воспротивятся? — усомнилась Митурда.
— Многие недовольны, конечно, — подтвердил я, — Сегодня мы в Большом Совете напомнили им, что кошачий вопрос наша Хартия оставила в числе царских прерогатив, и решать его наш царь волен своим собственным указом, не спрашивая мнения Совета. Так что крестьянским котам и кошкам — быть, и довольно об этом. По программе у нас с вами на сегодня не тартесские коты, а Дакийские войны. Когда почтенная Юлия рассказывала вам о Цезаре Том Самом, то могла и не упомянуть об его планах войны с Дакией, которой помешало его убийство. Человеком он был, как вы уже знаете, выдающимся, умел делать несколько дел сразу, так что между шашнями с Клеопатрой Той Самой успевал заняться и делами поважнее, — юнкера рассмеялись, — Буребиста, тогдашний царь гетов и даков, смог подмять под себя все северофракийские племена до самого Дуная. Но южнее его и земли побогаче, и когда Цезарь схлестнулся с Помпеем, Буребиста воспользовался их дрязгами для захвата собственно Фракии, а для упрочения завоеваний он вступил в военный союз с Помпеем. Победа Цезаря вынудила его оставить Фракию, но тревожить её набегами геты и даки не переставали, а Цезарь, готовясь взять реванш у парфян за их разгром Красса, не мог не обезопасить сперва границу по Дунаю. После убийства Цезаря римлянам за своими дрязгами стало немножко не до Дакии, а к тому времени, как Октавиан Август покончил с Гражданскими войнами, Дакия распалась и сама, так что у первых императоров на первом месте среди их забот оказалась германская граница по Рейну. Потом забузила Иудея, а тут ещё и внутренняя смута — почтенная Юлия должна была рассказать вам и про тот самый "год четырёх императоров", когда у Бедриака случилась даже не одна, а целых две драки — первая пришлась на весеннее обострение между Отоном и Авлом Вителлием, а вторая — на осеннее между Авлом Вителлием и Титом Флавием Веспасианом, с которого и пошла династия Флавиев. И сам он, и его старший сын, тоже Тит, правителями оказались очень даже неплохими, но и забот у них тоже хватало. Тут и Иудея, тут и германцы, а при Тите Младшем ещё и Везувий набедокурил, — молодняк снова рассмеялся, — Потом ещё пожар в Риме приключился, так что расслабиться ему там было некогда. За это время Дакия снова объединилась и усилилась под властью Децебала. Набеги даков на Фракию никогда и не прекращались, а при Децебале они резко участились и прибавили в масштабах, так что к правлению Домициана вопрос о большой войне Империи с Дакией давно назрел…
11. Наши Горгады
Давно известно, что в нетрудной физически, но скучной и монотонной работе среднестатистическая баба даст сто очков вперёд среднестатистическому мужику. Ну вот так у них мозги устроены, что умеют отключаться, когда думать не нужно. В самой такой работе это только на пользу, а вот для результата — тут уж как получится. Это — данность, с которой приходится мириться, и я даже смеялся не особенно долго, когда выяснилось, что справку по финиковым пальмам Наташка перенесла со своего аппарата на бумагу ещё три года назад. Но переносила-то ведь, вработавшись в это дело, то бишь на автопилоте, а сделав это важное и нужное дело, успокоилась себе с сознанием выполненного долга, да и забыла о нём благополучно. Никто
Оказалось же, когда Наташка вспомнила и справку свою по ней нам выдала, что ни хрена это дело не так обстоит. Та финиковая пальма, которую мы на Горгадах застали — местная и дикая, финик атлантический называется, то бишь другой вид. Плоды его тоже съедобные, но уж очень мелкие, так что финику пальчатому — нормальному культурному финику — он ни разу не конкурент. Зато он засухоустойчивее и будет расти и плодоносить там, где не приживётся нормальный финик. Это на наиболее увлажнённом Сант-Антане он у нас нормально приживается, а вот как у него пойдёт дело на островах позасушливее — это ещё вопрос. В нашем современном мире его не возникло, поскольку и орошение есть искусственное, и логистика современная на должной высоте, и в Тунисе с Алжиром такие плантации разведены, что не дефицит в мире и нормальные финики. Но у нас на дворе не современный мир, а сугубо античный, в котором со всем этим напряжёнка, и тут для этих засушливых Горгад прямо таки напрашивается гибрид местного атлантического финика с нормальным — засухоустойчивый как местный, но дающий нормальные крупные плоды с мясистой и сладкой мякотью. Чтобы мог расти на любом из островов этого архипелага, не требуя героических усилий по орошению и создавая спасительную тень с микроклиматом для другой растительности. Высадил на всех островах и забыл, а как дойдут руки уже и до их колонизации, так чтоб с финиками местными проблем уже не было.
Но и с "нашей" финиковой пальмой дело тоже оказалось непростым. Я имею в виду ту современную, которая и в Сочи растёт, и в Испании, и даже в Англии, говорят. Я думал, обычная, но Наташка говорит, что и это тоже другой вид — канарский финик. Это тоже не одичавший нормальный, а сугубо свой канарский дикий вид. Вот он как раз и есть "наш", то бишь распространённый в Европе и везде, где не слишком холодно. В Англии он, как и в Сочи, может плодов и не дать, а в Испании или на юге Франции — вполне себе и плодоносит. Толку, правда, от его плодов мало — такие же мелкие, как и у горгадского, но ещё костлявее, мякоть чисто символическая. Гуанчи, конечно, обгладывают и их, у них выбора нет, но потому-то они и рвут с руками наши, и не зря я запретил везти на Канары цельные с косточкой. Ну, точнее, генерал-гауляйтер Горгад и без меня это дело сообразил и запретил, а я его запрет подтвердил. Так косточки финиковые, как рассказал нам Дамал, наш торгующий с канарской Пальмой купчина, тамошние гуанчи у него спрашивали, едва распробовав привезённые им сушёные финики и сразу же оценив их должным образом в сравнении с костлявыми своими. Так что по плодам канарский финик — хреновая замена нормальному, и не за них он ценится в современной южной Европе, а за его сладкий сок из сердцевины ствола, из которого варят пальмовый сироп. И хотя собирать его, Наташка говорит, можно не каждый год, потому как дереву после этого отдых требуется, дело это оказалось достаточно выгодным для разведения целых плантаций канарского финика.
Сок этот и в нормальном финике есть, как и у всех финиковых пальм, но у него плоды ценнее, да и не разведёшь его в Европе. Канарский — самый холодостойкий из всех. До восьми градусов мороза похолодания выдерживает, если они не затягиваются надолго. Ну, там сложнее, как я понял с наташкиных слов — нормальный, вроде, и до четырнадцати градусов заморозок выдержит, но только если сухой, как оно и бывает иногда в пустыне. А в Европе, где зимы со снегом, надо крону чем-то укутывать, а каково её укутать, такую крону, да на такой высоте? Суть в том, что точка роста у пальмы, эдакая почка в середине кроны, обледенения боится, и если она заледенеет, то и всему дереву звиздец. Канарский же финик и это выдерживает, если мороз восьми градусов не превышает, что и делает его пригодным для южной Европы. Есть смысл и ради сиропа его разводить, и ради гибрида с нормальным, который и заморозки будет выдерживать, и плоды нормальные давать. И для Испании пригодился бы такой, и для Азор, климат которых хоть и стабильнее, но тоже не тропический. Так что, хоть и геморройно это, но заказать Дамалу с десяток кульков этих костлявых канарских недофиников, да не с одного дерева, а с десятка разных, растущих не абы где, а на каменистых скалах, да повыше, резон имеется. Выводить-то гибридный сорт и здесь можно, на Сант-Антане, выбрав место с хорошим увлажнением на западе острова, но косточки канарского финика нужны.
— Да видел я и саму пальму, и финики с неё пробовал, — ответил купчина, когда мы объяснили ему задачу, — Ну, тоже сладкие, на вкус не хуже нормальных финикийских, но есть в них почти нечего. Если и получится то, чего вы хотите, то будут тогда на новых пальмах, наверное, помясистее их и даже покрупнее здешних горгадских, но не намного. И если, как вы говорите, отбирать потом самые крупные и выращивать новые пальмы уже из них, а потом снова отбирать и снова выращивать — это сколько же лет пройдёт, пока вы получите наконец финики нормального размера? Ведь плодоносить-то пальма начинает лет через десять, редко когда раньше, а сколько раз придётся выращивать новые из самых крупных плодов? Вряд ли меньше трёх, а скорее — больше. Десять лет, считайте, уйдут на выращивание канарской пальмы здесь, добавляйте эти тридцать — не меньше сорока лет, а я думаю, что и все пятьдесят. Дело ваше, конечно, но смысл?
— Это, естественно, на отдалённое будущее, — пояснил я ему, — Но эта пальма нам пригодится и сама по себе — ради сладкого сока из её ствола. Она не боится ни прохлады, ни сырости, может расти и в горах, даже на каменистых скалах — значит, она не отнимет у других полезных растений ровных участков с плодородной землёй. И наверное, сок с неё, хоть и немного, можно будет получить через те же десять лет, что и первые плоды. Есть и Испания, есть и другие острова, где климат почти такой же — там и эта пальма с Островов Блаженных лишней не будет.