Антиджихад
Шрифт:
Фотографии Дыбелова были отправлены во все структуры. Оперативные сотрудники МВД и ФСБ, участковые, разного рода патрули, дежурные на эскалаторах метрополитена были нацелены на этого человека. Похожих на него людей предписывалось задерживать до выяснения личности под любым предлогом и ждать сотрудников департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом. Снимок, полученный из материалов уголовного дела, основываясь на описаниях Чалого, немного «состарили», подвергнув компьютерной обработке.
Криминалистам ФСБ удалось по найденным в квартире
– Слушай, – оторвал его от размышлений Полынь, – а вы не пробовали взять у матери Дыбелова школьный альбом и сравнить фотографии с фотороботом второго урода. Вполне возможно, что он скооперировался со школьным дружком.
– Сегодня, когда утром Дыбелова ушла на работу, Колесова Ольга побывала в квартире. Прикрытие осуществлял Туман. Он же и вскрывал двери, – Антон, поморщившись, посмотрел на опускавшееся за высотки солнце. – Отсканировала она не только школьный, но и дембельский альбом. После этого Туман смотался в Калугу. Никто из свидетелей на тех снимках второго не опознал.
– Еще вариант, – немного подумав, Полынь посмотрел на Антона, – возможно, они когда-то воевали на стороне боевиков. Можно отправить в следственный изолятор Черногорова фоторобот. Пусть тамошние сотрудники покажут его всем задержанным боевикам.
Неожиданно лицо Антона просияло.
– Слушай, – он посмотрел на Полынь, – что в основном гнало всю эту мразь в Чечню? – Задав вопрос, он тут же на него ответил сам: – То же самое, что и Дыбу, – федеральный розыск. Нужно просто влезть поглубже в базу данных МВД и проверить всех, проходящих по делу Дыбы и находящихся в бегах с начала девяностых годов!
– Точно, – кивнул Полынь.
Звонок Даниле поубавил оптимизма. Как оказалось, смежники уже устроили подобную проверку. Из всех, кто проходил по делу Дыбы, исчезли только двое. Однако одного вскоре задержали где-то под Новосибирском и он до сих пор мотает срок в колонии строгого режима. Второй убит при задержании.
– Неужели нет никакой зацепки? – не унимался Полынь.
– Нужно шевелить мозгами, – Антон сплюнул в воду, – поехали на разбор к Родимову.
Майор медицинской службы Гулидов выезжал из учебного центра домой одним из последних. Сегодня врачи всех групп спецназа получили в свое распоряжение более удобные и легкие рюкзаки, в которых было практически все необходимое. Теперь он мог даже прооперировать в полевых условиях, а не только оказать первую доврачебную помощь. Последние электрички метрополитена, устало поскрипывая тормозами, словно торопили запоздалых пассажиров. Народу было немного. Выйдя на Краснопресненской, доктор зашел на автостоянку, где оставлял машину, махнул рукой охраннику, который уже хорошо знал его в лицо, и не спеша направился к своей «десятке».
Неожиданно боковым зрением он заметил знакомого человека, стоявшего в группе людей, часть из которых была явно кавказцами.
Замедлив шаг, не подавая виду, что его заинтересовала эта личность, майор стал лихорадочно вспоминать, где он видел этого человека. И голос… До боли знакомый голос.
В Шали! Тогда он служил еще в разведывательном батальоне начальником медицинского пункта. В Грозном только закончились ожесточенные бои. Батальон вышел за город… В один из дней, буквально за неделю до убытия в Россию, к ним прибежал мальчишка-чеченец. На ломаном русском, со слезами на глазах, он объяснил командиру, что его отца разодрали дикие собаки и что он при смерти.
Тогда еще лейтенанту Гулидову, опасаясь подвоха, выделили взвод сопровождения, и они выехали в село.
Старик действительно был плох. Гулидов провозился с ним больше часа, промывая и зашивая рваные раны на ногах. Потом, оставив лекарства, они вернулись. Все это время во дворе сидели двое парней, одетых в спортивные костюмы, молча наблюдая за происходящим. По всем признакам это были боевики – старшие сыновья пострадавшего. Но тогда было не до них. В благодарность за помощь один из них перед уходом отряда из села забросил в десантное отделение БМП барана и двух гусей. Гулид хорошо запомнил лицо этого человека, а главное, имя – Гафур.
Решив еще раз убедиться в правильности своих предположений, он развернулся и направился к сторожке, словно что-то хотел спросить у охранника. Еще раз бросил взгляд на чеченца. Точно! Он!
В этот момент они встретились с Гафуром взглядами. Не зная, как поступить, Гулидов попросту сделал вид, будто не узнал этого человека. Заметил он и то, что чеченец также не рад встрече и даже раздосадован.
«Очень странно», – Гулид добрел до сторожки и постучал в окно.
– Что? – заспанное лицо охранника выглядело злым.
– Ты не видел, сегодня к моей машине никто не подходил? – выпалил он первое, что пришло на ум.
Охранник насторожился:
– Сперли что-то?
– Да нет, это я так, – махнув рукой, военврач направился обратно, «срисовав» номер машины, у которой стоял чеченец.
– …Питон, – глядя вслед когда-то спасшему его отца офицеру, окликнул Гафур своего палача, – видишь этого человека?
– Я обратил внимание, как ты смотрел на него, – кивнул Питон, – и конечно, запомнил.
– Он не должен прожить даже часа, – наблюдая, как доктор садится в машину, процедил сквозь зубы Гафур.
Телефонный звонок сорвал Антона с постели, едва он успел положить на подушку голову.
– Что за чертовщина! – неприятно заныло под левой лопаткой. Предчувствие чего-то нехорошего, преследующее на протяжении всего дня, накатило, словно волной.
– Десять минут назад, – Родимов говорил глухим голосом и делал при этом паузы, – при выходе из машины, у подъезда своего дома был убит майор медицинской службы Гулидов…
Когда Антон вошел в кабинет шефа, тот говорил по телефону. Невольно Антон стал свидетелем монолога: