Антиджихад
Шрифт:
Сунув руку в карман, он нажал на кнопку генератора шумов и помех. Лучше поздно, чем никогда. В то же время Дрон не исключал, что, кроме «жучков», в доме Мальцевой есть и камера скрытого наблюдения.
Пока он размышлял над создавшимся положением, Мальцева не молчала. Она говорила, что документами никакими не располагает и знать не знает о работе своего деда. Если же кто-то из русских еще раз появится у ее порога, она незамедлительно сообщит в полицию. Ко всему страну, которая выдворила ее предков, она ненавидит и презирает ее народ.
– Зря вы так Россию ругаете, – возразил Дрон на последнюю реплику. –
– Вы – потомки тех, кто расстреливал царя и его семью, топил на баржах священников, уничтожал тысячами офицеров, евреев, миллионы людей, которые были хоть чуть-чуть выше и умнее быдла, взявшего в руки купленное на немецкие деньги оружие и власть…
Пока она говорила, он на другой стороне листка написал две строчки:
«Возможно, в доме, кроме „жучков“, видеокамеры. Отдайте сейчас!»
Прочитав, Мальцева побледнела и непроизвольно бросила по сторонам взгляд.
«Не делайте этого!» – хотел было сказать Дрон, но, вовремя спохватившись, промолчал.
– Пойдемте, я провожу вас, – вздохнула женщина изменившимся вдруг голосом.
Дрон поднялся со стула. Мальцева подошла к старинному шкафу, запертому на ключ, который торчал из замочной скважины, и, дважды повернув его, открыла дверцы. Достав с полки средних размеров нечто, напоминающее портфель, она бережно перенесла его на стол и извлекла из него картонную папку.
Дрон быстро спрятал ее под рубашкой на животе. Затем хозяйка квартиры проводила гостя до дверей.
– А здесь нет другого выхода?
Она с сожалением вздохнула и развела руками.
Василий выглянул в глазок, одновременно доставая трубку сотового:
– Джин, у меня, возможно, проблемы, – он посмотрел на Мальцеву и вздохнул: – Встречайте.
Дождавшись, когда Джин ответит «понял», он развернулся к женщине и положил на невысокую круглую подставку для вазы пачку стодолларовых купюр. Заранее зная, что, несмотря на бедственное положение, потомок русских эмигрантов откажется принять десять тысяч долларов, выделенных на этот случай Родимовым, Дрон поцеловал ей руку и, не дав опомниться, выскользнул в дверь.
Окинув взглядом улицу через вытянутое и узкое окно лестничной площадки, он заметил стоявшего у дорожки, ведущей от тротуара к дому, Шамана. Джина видно не было, но он был где-то поблизости. Возможно, даже в подъезде. Раз нет ни от одного, ни от другого никаких сигналов, значит, все спокойно. Он продолжил спуск по неширокой лестнице. Однако, едва миновал площадку второго этажа, как одна из трех расположенных здесь дверей распахнулась. Не теряя времени даром на то, чтобы обернуться и узнать, кто это, он сначала перепрыгнул несколько ступеней, а потом сиганул через перила на следующий пролет. И вовремя. Вниз, по лестнице, не решаясь повторить его трюк, устремились двое амбалов, один из которых явно был русский.
Не желая испытывать судьбу, Дрон бросился дальше.
Через несколько секунд он уже выскочил из подъезда, в котором так и не встретил Джина, и едва не сшиб с ног Шамана, идущего навстречу.
– За мной погоня, – негромко сказал Дрон. – На втором этаже в квартире сидели! У бабки прослушка. Мы попали!
– Где Вахид? – спросил Шаман. – Он пошел за тобой.
– Черт! – Дрон ошалело уставился на чеченца.
В это время двери распахнулись, и в них появились преследователи. Не сговариваясь, спецназовцы шагнули им навстречу. Дрон встретил бегущего первым громилу ударом кулака в грудь и ногой в пах. Второго приложил Шаман, как минимум в двух местах сломав челюсть. Пока «клиент» Дрона, согнувшись и схватившись двумя руками за причинное место, пытался втянуть в себя воздух, капитан двинул ему локтем в основание черепа. Охнув, мужчина упал. Шаман в это время схватил за руку второго нападавшего, который словно прилип спиною к дверям, дернул на себя, и, сделав шаг в сторону, провел обыкновенный бросок через бедро с таким расчетом, чтобы громила рухнул на ступеньку крыльца позвоночником. Дрон в это время уже доставал из наплечной кобуры не подававшего признаков жизни парня «Комбат-85», а через секунду вновь вбежал в подъезд. Прислушался. Было тихо. Пройдя до площадки первого этажа, посмотрел наверх. Больше никто не спускался. Шаман проворно по очереди втащил обоих мужчин под лестницу. В правой руке товарища Дрон увидел ПМ.
– Это не полиция, и вообще, люди, не имеющие никакого отношения к турецким силовикам, – громким шепотом проговорил Дрон, медленно поднимаясь обратно. – А Джин, по всей видимости, уже у них…
Остановившись у дверей, они прислушались. Внутри квартиры было тихо.
– Ну, что? – одними губами спросил Шаман.
Вместо ответа Дрон показал взглядом на кнопку звонка и поднялся на несколько ступеней выше. Однако Шаман не торопился звонить. Вынув из кармана пиджака пенал с отмычками и убрав за пояс пистолет, он присел на корточки перед замочной скважиной.
Знакомство с Питоном, приехавшим спустя час после звонка Аюпа, не придало оптимизма двум несчастным диггерам. К этому времени солнце уже поднялось над горизонтом, осветив место недавнего происшествия каким-то мистическим красным светом.
Чип и доведенный почти до сумасшествия Крот так и сидели у дерева, поедаемые всеми видами насекомых, когда этот человек, со странным, ничего не выражающим взглядом, почти бесшумно подошел к ним. Некоторое время он рассматривал их, словно каких-то экзотических животных, покусывая стебелек травинки. Позади него, затаив дыхание, стоял Аюп.
– Кто насиловал Розу? – наконец, не оборачиваясь, спросил он.
Аюп, в свою очередь, толкнул в бок Замиру.
– Он, – указав пальцем на Крота, ответила чеченка.
– Кастрируй его, а потом он будет моим рабом.
– Его тоже? – заметив, как Чип, выпучив глаза, затрясся, спросила чеченка.
– Что тоже? – не понял разворачивающийся в сторону машины Питон.
– Ну, того, – мусульманка смутилась.
– Этому можешь оставить, – усмехнулся Питон, догадавшись, чего она хочет, и неторопливо направился к джипу.
Дальше для неудачно повеселившихся диггеров наступил сущий кошмар. Когда света стало достаточно, чтобы вести качественную съемку, их заставили убирать следы произошедшего накануне убийства. Один из чеченцев всучил Кроту топор и, наведя на него пистолет, отошел в сторону.
– Зачем? – одними губами прошептал диггер.
– Ноги руби и голова, – пояснил кавказец. – Потом в мешок бросай! – он указал стволом на Замиру, которая несла от машины несколько больших пластиковых пакетов.
Озираясь по сторонам и что-то шепча себе под нос, Крот принялся за дело.