Антиджихад
Шрифт:
Генерал Родимов стоял на краю котлована, с задумчивым видом наблюдая, как по самому дну, перемешивая колесами грязь, ползет груженный зелеными ящиками «Урал».
Филиппов, чавкая тяжелыми армейскими ботинками, которые, среди прочего снаряжения, всегда возил в багажнике внедорожника, подошел и встал рядом.
– Ну и вид у тебя, подполковник, – грустно усмехнулся генерал, окинув подчиненного взглядом. – Костюм от Гуччи, а ботинки… Ты бы еще болотные сапоги надел.
– У вас не лучше, – Антон покосился на утопающие в грязи туфли генерала.
– Да, –
– Это не террористы, – уверенно заговорил Антон. – Ящики, конечно, в идеальном состоянии, и маркировка у них сорок первого года, самая ходовая сейчас, однако при детальном осмотре капитаном Дорофеевым было обнаружено, что изоляция на проводах от электродетонаторов разрушена от времени. Петли на замках крышек сильно проржавели. Ко всему прочему, это хозяйство было замуровано в середине прошлого века хорошим бетоном.
Родимов развернулся к Антону всем корпусом и, видимо, забыв, что стоит в грязи, едва не поскользнулся.
Антон поддержал его рукой за локоть.
– Дорофеев один осматривал? – Родимов заглянул в глаза Антону.
– Сами же знаете, – Антон виновато отвел взгляд в сторону, – там взрывотехники ФСБ, эксперты разные, саперы. У каждого свои интересы. Сам не стал соваться. Но Дрону я доверяю.
– Значит, все это с войны, – сокрушенно вздохнул генерал. – Предполагал, что когда-то аукнется.
– Вы о чем? – Антон с интересом посмотрел на генерала.
– Тротил при товарище Берии заложили. Когда возникла угроза сдачи Москвы, была создана особая команда, состоящая из саперов-подрывников. Вернее, это произошло даже раньше. В задачу этих людей входило подготовить к взрыву жизненно важные народнохозяйственные объекты. Столицу, как тебе известно, мы отстояли, а закладки не обезвредили. Шут его знает, где они еще есть.
– А команда? – Антон удивленно посмотрел на генерала. – В конце концов, архивы…
Родимов посмотрел на Филиппова как на несмышленого ребенка:
– Тех, кто это делал, в живых уж точно не оставили, а с ними и архивы, – он постучал указательным пальцем по голове. – Понимаешь?
– Ну и чего вы нервничаете? – удивился Антон. – Пусть саперы, инженеры и ФСБ теперь ищут, где и что еще заминировано. При чем тут наша контора?
– Есть версия, что о планах подготовки города к подрыву и оставленных со времен войны коммуникациях узнали террористы. Смежники не исключают, что после того, как о находке заговорили в СМИ, они начнут работу в этом направлении. Ты примерно представляешь, что будет, если эти уроды найдут центральный пункт управления?
Антон присвистнул и ненадолго задумался. Потом почесал затылок и, как бы невзначай, заметил:
– Кремль точно в списке был первым.
От этих слов генерал позеленел, но промолчал. Ответить было нечего.
Разбрызгивая грязь, подъехал «уазик» управления. Из него вышли
Антон удивленно посмотрел сначала на них, потом на шефа:
– То, что меня сюда вызвали, я понимаю, а эти-то здесь зачем? Они что, не видели, как тонна тротила в дым превращается?
Генерал посмотрел на Антона тяжелым взглядом.
– Ты что, подполковник, еще не протрезвел? Ты как разговариваешь?
Антон поймал себя на мысли, что действительно выпитый с вечера алкоголь в совокупности с ранним пробуждением от телефонного звонка дежурного по управлению до сих пор играют с ним злые шутки.
«Теперь понятно, как люди дураками делаются», – безрадостно подумал он.
Никто, никогда из офицеров и прапорщиков спецназа не говорил с Родимовым в таком тоне. Впрочем, как и с Антоном его подчиненные.
– Виноват, – Антон старался не смотреть в сторону шефа.
– По линии ФСБ удалось установить имя офицера, который занимался в числе других подготовкой объектов к уничтожению, – заговорил генерал глухим голосом, когда оба спецназовца остановились напротив него. – Только одно «но», – генерал выдержал паузу, словно желая, чтобы Антон договорил за него, и вздохнул: – Год назад он умер. Прямо на восьмое марта. Однако остались жена, внуки, дети. Может, в конце жизненного пути он рассказал им нечто такое, что может нам пригодиться. Вдруг найдется какая-нибудь запись, старая полевая сумка, сосед, с которым он в домино играл… В общем, не мне вас учить. Выезжаете немедленно. Это Калуга. Свяжитесь с Линевым, адрес у него. Все, выполняйте. – Дождавшись, когда офицеры почти бегом бросились к машине, генерал перевел взгляд на Антона. – Ты будешь пока помогать мне думать здесь.
– Разрешите убыть в архитектурный институт. – Хмель после взбучки улетучился, и Антон понял, что положение достаточно серьезное. – Мне нужен план застройки того периода. Я попытаюсь определить, какие объекты, по мнению Политбюро, подлежали уничтожению в первую очередь.
– Вот! – генерал расцвел. – Вижу теперь не алкаша со съехавшей крышей, а самого Филина. Валяй.
Шамиля и Вахида сигнал «сбор» застал за завтраком. У обоих был хмурый вид. Чеченцы почти никогда не пили спиртного, и сейчас у обоих болели головы.
– Неужели Родимов сдержал слово и решил устроить нам пробежку? – надевая футболку, пробормотал Шамиль, прозванный в группе Шаманом.
– Не знаю, – натягивая туфель, прохрипел Джабраилов. – Все может быть.
Третий виновник состоявшегося накануне торжества, брат Шамана Иса, жил отдельно. Выдавая себя за коммерсанта, он обосновался у какой-то медсестры в районе Химок.
– Ну что, – критически оглядев себя в зеркале, Джин открыл дверь, – пошли.
Выйдя из подъезда, чеченцы заметили стайку подростков, сидевших на ограждении детской площадки. Краем глаза Шаман заметил, как один из них толкнул своего соседа локтем в бок, и тот, кивнув в ответ, стал набирать на сотовом номер.